Сергей Недоруб - Красный вариант

Птеродактиль возвращался. На этот раз без камня.

– Вперед! – заорал Воробей. – Аист, мочи его!

Аист присел на одно колено, прижал «Винторез» к плечу. Он лучше всех умел пользоваться винтовкой и знал это. Хотя никогда этим не гордился. В прицеле мелькнула длинная голова. Нажав на спуск, Аист тут же выстрелил второй раз и откатился в сторону.

Ящер с воплем захлопал крыльями, словно закрываясь от пуль. Он учел прошлый опыт и был готов терпеть боль какое-то время. Рванувшись вперед, птеродактиль налетел на сталкеров.

На этот раз его встретили в пять стволов. Перекресток Большой Васильковской мигом затянуло дымом, ящер почти сделал сальто в воздухе. Раскрыв клюв чуть ли не во всю ширину, продукт смешанной эволюции издал дикий визг. Затем острые когти впились в Баобаба, и птер улетел с вопящей добычей к башне костела Святого Николая.

Кондор остался стоять, сжимая дымящийся автомат, даже забыв механически сменить опустевший магазин. Впервые в жизни.

– Твою мать, – только и выговорил Воробей.

Сильнее сжав руку Земфиры, Ион шагнул вперед.

– Я здесь, – сказал он. – Что случилось?

Арсений не сразу понял, кто именно ему ответил, что взбудоражило Иона еще сильнее. Уж секретарь определенно должен помнить учителя в лицо – в словесных баталиях за шатер на Лукьяновской они провели не один час.

– Вы?! – вскричал секретарь с дрожащим подбородком. – Скорее, поехали! Нельзя терять ни минуты, времени мало!

Тимка осторожно взглянул на учителя. Не ему одному поведение Арсения казалось необычным.

– Успокойтесь, пожалуйста, – мягко попросил Ион, чувствуя, как его голосу внимает половина станции. – Расскажите, что случилось в столице. Всем интересно знать.

– Приплыли, – неожиданно проговорил один из охранников, сплюнув на пол.

Механик Дмитрий, до этого внимательно следивший за происходящим со своей скамьи, поднялся с неодобрительным видом.

– Слышь, ты мне тут не мусори, – пригрозил он. – А то пол буду мыть твоей кровью.

– Что ты сказал? – спросил охранник, чуть подняв автомат.

– Дмитрий, не надо, – покачал головой Ион. – Не при детях.

С угрюмым видом помолчав, механик отвернулся. Было понятно, что при малейшем оскорблении он даст понять зажравшемуся столичному мусору, что другие станции в метрополитене все же существуют.

Толпа тихо загудела.

– Вы хотите, чтобы я поехал с вами? – уточнил Ион.

– Да! – ответил секретарь, переминаясь с ноги на ногу. – Пожалуйста. Это очень важно!

– Я не могу просто оставить здесь детей. Вы же сами знаете…

– Все в порядке! – послышался тонкий голос.

Земфира заулыбалась. Из кабины вылезла Татьяна. К изумлению Иона, на ней красовался ее белый халат. Неужто ее выдернули прямо с рабочего места?

– Тань, что там случилось? – спросил Ион.

– Сама не знаю, – ответила девушка. – Езжай. Я посижу с детьми.

– А что, если…

– Просто садись в дрезину, – сказала Таня почти шепотом. – Там у них все мрачно.

– Пожалуйста, скорее, – умолял Арсений. – Дело очень важное. Я по дороге все объясню.

Ион обернулся. Таня уже уводила детей к шатру. Лишь Тимка озадаченно озирался.

– До свидания, учитель, – сказал он.

Машинально кивнув, Ион сделал шаг к секретарю.

– Это надолго? – спросил он. – Давайте, я вещи свои соберу, если что.

– Не нужно, – сказал Арсений. – Возьмите только паспорт.

Ион коснулся нагрудного кармана.

– Он у меня всегда с собой, – ответил он.

– Вот и чудесно! Поехали!

Меньше чем через минуту дрезина тронулась с места. Ион осознал, что впервые в жизни едет в личном транспорте смотрителя. Он периодически видел этот символ роскоши с подростковых лет, мечтал прокатиться в нем, воображал себя то в кресле управления, то на пулеметной башне.

Сейчас ему не хотелось воображать ровным счетом ничего. Запах старой пыли, будто собранной с каждого перегона по щепотке, отбивал любую фантазию. Учитель едва не наткнулся плечом на один из сварочных швов – об удобстве внутри правительственной дрезины задумывались еще меньше, чем на самых обычных технических колясках. Вероятно, безопасность тоже была лишь кажущейся. Пусть снаружи сидят двое пулеметчиков и еще огнеметный расчет, который обычно помогал заводить мотор – это мало поможет пассажирам, абсолютно беззащитным в случае, если они останутся без наружной охраны. Насколько Ион мог судить, внутри не было никаких рычагов, чтобы привести дрезину в движение без помощи оператора спереди. Не было даже замка, чтобы закрыться изнутри. Зато был установлен самодельный кожаный диван и два узких кресла разного размера, так что собеседники не имели возможности комфортно расположиться лицом к лицу или хотя бы вытянуть ноги, не упираясь в сапоги соседа. Вдобавок вся конструкция дико скрипела и шумела, а ведь дрезина шла даже не на электричестве. Стоит охране запустить мотор, как от туннельного эха бронепластины задребезжат похоронный марш.

Все это Ион заметил за пару мгновений, испустив еле слышный вздох разочарования. Воображаемая карета, достойная элиты, так и осталась в воспоминаниях. В действительности здесь оказалось темно, холодно и неожиданно душно. Учитель ощутил злость.

– Я слушаю, – проговорил он. – Что у вас за проблема? Кто меня вызвал и зачем?

В отличие от Иона, секретарь, похоже, чувствовал себя в дрезине более чем комфортно. Откинувшись на спинку кожаного дивана, он чуть расслабился.

– Прежде всего, скажите кое-что, Ион, – попросил он. – Я помню, сколько сил вы потратили на то, чтобы в метро появилась школа. Тогда это решение казалось мне лишенным смысла, но сейчас и я, и Кипарис полагаем, что это хорошая идея.

– Благодарю, – сухо сказал Ион.

– О чем вы рассказываете детям на своих занятиях?

– Это имеет отношение к тому, зачем мы едем в столицу?

– Да, имеет.

– Я не могу ответить так просто, – Ион даже рассмеялся. – Мы с ними… просто болтаем обо всем подряд. Я же просто их развлекаю. Умел бы играть на гармошке – играл бы. Читаю им, что могу, рассказываю, что знаю…

– И что, никакой глобальной задачи?

– Почему же, – не стал отрицать учитель. – Моя задача – поведать им о позитивных деталях довоенного мира, чтобы им было во что верить.

– А вы считаете, что разбираетесь в довоенном мире?

– Не меньше, чем любой другой житель Креста.

– В самом деле? – Арсений покачал головой. – Сколько вам лет, учитель?

– Это так важно? – осторожно спросил Ион.

– Вы же наверняка не помните мир до Катастрофы. А если и помните, то совсем не так, как следует. Любой человек старше вас хотя бы лет на десять способен гораздо больше рассказать о прошлом.

– Но не любому человеку доверят детей.