Олег Кожевников - Великий князь

– Михась, ну что ты всё мечтаешь? Всё как бы да если бы! Пускай положение хреновое, но реальное, вот и думай, как его улучшить, а не предавайся бессмысленным вздохам да ахам.

– Уж и помечтать нельзя, ишь, какой строгий секретарь. Нужно же ставить перед собой конечный результат, а мечты, может быть, и являются той задачей, к которой нам нужно стремиться.

– Какой? Воздействовать на Николая II, чтобы он снял командующего Западным фронтом Эверта? А ты уверен, что другой будет лучше? Я думаю, что сменой действующих лиц уже ничего не изменить. Если даже того же Брусилова назначить главнокомандующим вместо Николая II, то он не сможет повторить подобную наступательную операцию. Элемент неожиданности уже упущен, а немецкие генералы профессионалы и умеют делать выводы из чужих ошибок. До и мотивации воевать до победного конца у солдат практически нет – устал народ от войны.

– Да понятно всё! Что народ устал и не желает умирать за эту воровскую власть. Что финансы в заднице и уже рабочих рук не хватает, чтобы нормально обрабатывать землю. Всё катится в тартарары, и мы знаем это по истории, и я пересказывать её не буду. Глубинные причины нарастающего бардака нам не изменить. Что же делать? Времени до февраля, когда этот бардак станет необратим, осталось совсем немного. Единственный вариант не допустить февральских событий – это успехи на фронте.

– Почему, есть ещё один вариант не допустить временное правительство до власти. И этим вариантом являешься именно ты. Николай же отречётся от престола в пользу тебя, вот и нужно для пользы дела принять этот крест.

– Да ты что, Кац, какой из меня император?

– Как какой – законный, из рода Романовых! Если династия останется у власти, то вокруг дома Романовых поневоле сплотится основная часть элиты и вся армия. Да и союзники в конечном итоге поддержат эту рокировку, по крайней мере финансово. И не будут сильно давить, чтобы Россия вела активные боевые действия. Ты на словах скажешь, что будешь продолжать войну, но там будет видно, как дело пойдёт. Мы сядем в глухую оборону, и пусть там союзники бодаются с немцами и австрияками, а мы в это время народ будем умиротворять. Потихоньку распускать по домам возрастных солдат, выпустим манифест о земле. И займёмся твоим пиаром. Нам главное сейчас отсидеться, пока союзники Германию не придушат, а уже потом можно будет выходить в белом смокинге и требовать нашу долю контрибуций.

– Думаешь, так прокатит?

– Зуб даю, век воли не видать!

– Ладно, Саня, верю я в твоё иудейское чутьё, а теперь у тебя появилась и англосаксонская натура. Навешать лапши на уши и вынудить союзников таскать каштаны из огня. Ну что же, это я поддерживаю. Да, Саня… гремучая смесь получилась – Кацман плюс Джонсон. Ха-ха-ха!

Смеялись мы оба, так нас и застала моя жена Наталья. Наверное, такое общение секретаря её мужа с великим князем она увидела первый раз, поэтому и застыла в дверях, не решаясь войти в комнату. С трудом подавив истеричный смех, я всё-таки смог сказать более-менее серьёзно:

– Натали, душа моя, я вроде бы чувствую себя гораздо лучше после вчерашнего происшествия. Тут ещё Николай повеселил. Кстати, ты начала готовиться к отъезду в Англию?

– Дорогой, а может быть, не нужно спешить?

– Нужно, Наташа, нужно! Информация идёт всё тревожней и тревожней. Германские агенты разогревают народ, и скоро может начаться бунт. Вон Николай, который всё время находился в Петрограде, тоже говорит, что скоро начнутся беспорядки. Я уезжаю на фронт и хочу, чтобы вы с сыном были в безопасности. И пожалуйста, никому не говори, что вы с Георгием уезжаете в Англию. Всё нужно сделать быстро, тайно и тихо. У тебя рубли на счёте ещё остались?

– Конечно, на счёте в банке, Я практически и не пользовалась счётом. Хватало тех денег, что ты оставил на хозяйство, и тех, которые привозил управляющий имением Брасово. Мы же с Георгием графы Брасовы, вот и жили на доходы от нашей вотчины.

– Тогда так, все рубли снимай, конвертируй в фунты стерлингов и через управляющего переводи все их на наш счёт в Лондонском банке. Думаю, с уже лежащими там фунтами средств вам хватит надолго. И не только на безбедную жизнь, но и на содержание нашего замка Мебворт и на достойное образование для Георгия.

– Миша, ты так говоришь, как будто прощаешься с нами.

– Не придирайся к словам, на фронте все так говорят.

– Нет, ты что-то знаешь, а мне не говоришь. Ты стал какой-то другой, чужой! Скажи, у нас всё будет хорошо? Долго нам с Георгием находиться в Англии?

– Всё будет отлично, но только если будешь делать, как я говорю. Рассказать не имею права – дал слово, к тому же это государственный секрет. В Англии будете до окончания войны. И помни, я вас с сыном очень люблю и сделаю всё возможное, чтобы вы ни в чём не нуждались. И знай, время поджимает, и нужно как можно быстрее покинуть Россию. У меня сейчас совсем нет времени заниматься организационными вопросами вашего отъезда. Ты сама справишься с этим делом?

– Конечно! Наш управляющий возьмёт все технические вопросы на себя.

– Хорошо! Тогда немедленно выезжай в Питер и начинай заниматься этим вопросом. Извини, но у меня с Джонсоном сейчас сверхсрочная работа, связанная с безопасностью государства, и я не смогу тебя проводить в наш особняк. А вскоре я возвращаюсь в свой корпус, а значит, и в Англию не смогу тебя проводить. Но ты по этому поводу не раскисай – помни, я тебя люблю и все нынешние трудности временные. Будет и на нашей улице праздник. Кстати, когда приедешь в город, отправь водителя обратно в Гатчину. «Роллс-ройс» нужен будет Джонсону для деловых поездок. Понимаешь, дорогая, интересы государства требуют некоторых жертв. Да, и ещё, у меня из головы после вчерашнего удара молнии выпали многие бытовые детали. В частности, забыл, как зовут нашего управляющего. Кстати, он в Гатчине?

– Да, уже второй день дожидается, когда можно будет переговорить о делах. А зовут его Пётр Филимонович.

– Понял, тогда, если не трудно, перед тем как уехать, скажи ему, чтобы зашёл ко мне.

После, можно сказать, дежурного поцелуя, не очень довольная нашим разговором Наталья вышла из комнаты.

Кац во время этого семейного разговора скромно стоял у открытого окна. Когда жена ушла, он опять подошёл ко мне и уселся рядом на диване. Я, знавший своего друга и ожидая от него подковырок и стёба в стиле Пущино, тут же продолжил разговор о наших первоочередных задачах. И постарался занять мозг Саши, спросив:

– Слушай, Кац, а ты подумал, стоя у окна, чем же именно ты, живший в XXI веке, можешь помочь нашим в этой войне. Сам понимаешь, чтобы снять напряжение в обществе, нужны победы в этой войне. Глухая оборона вряд ли успокоит солдат, особенно тыловых и резервных частей. Вспомни историю. Именно среди тыловиков и матросов, не принимавших непосредственного участия в боях, были самые революционные настроения.