Павел Корнев - Путь Кейна

Каланча лишь оскалился, и тогда возникший у него за спиной Арчи одной рукой перехватил руку с мечом, а другой свернул тощую шею.

— А расспросить? — шумно выдохнул я.

— А смысл? — фыркнул инквизитор, рассечённая бровь которого заливала кровью левый глаз. Напавший на него в самом начале схватки головорез безжизненно привалился к стене. Из груди у мертвеца торчала рукоять всаженного меж рёбер ножа.

— И то верно, — сплюнул я на землю кровавую слюну. — Нет смысла.

И так было совершенно ясно и понятно, что взять нас в оборот попытались местные тени. И хотели вовсе не убить — нет, скорее просто превратить в отбивную и заставить убраться из города.

Арчибальд быстро обошёл мертвецов и спросил:

— Идти можешь?

Я выпрямился и кивнул.

— Могу.

В голове и в самом деле прояснилось и ничего толком не болело, лишь набухала на лбу здоровенная шишка.

— Тогда давай убираться отсюда!

Так мы и поступили. Собрали оружие и поспешили прочь, стремясь поскорее укрыться в лабиринте запутанных улочек.

— Где твоя кольчуга? — спросил Арчи некоторое время спустя.

— В вещах.

— Принесу. Сам из замка ни ногой. Понял?

— Понял.

— Я серьёзно!

— Представляешь, я тоже!

Арчибальд выругался, и мы отправились в замок.

При виде моей разбитой физиономии Кевин Свори только досадливо поморщился и с расспросами приставать не стал. Но у комнаты — той самой, которую я занимал в детстве, — выставить караул не преминул. Просто так, на всякий случай.

— Не хочу хоронить второго Лейми за полгода, — угрюмо заявил седоусый рыцарь, пообещав прислать лекаря.

Я обречённо вздохнул и спорить с регентом не стал. Молча запер дверь, кинул дорожный мешок на пол, стянул грязные сапоги и без сил повалился на кровать. Потом оглядел обстановку, но как ни удивительно, никаких детских воспоминаний на меня не нахлынуло. Перегорело всё давно. Одна злость и досада осталась, ничего более.

Встав с кровати, я налил из стоявшего на столе кувшина привозного вина, полюбовался его рубиновым отсветом выпил, не чувствуя вкуса. Затем отшил лекаря, подпоясался оружейным ремнём и вышел за дверь.

Гвардейцы двинулись следом, будто привязанные. Пытаться избавиться от них не стал даже пробовать и отправился прямиком в подвал. Впрочем, прямиком — это громко сказано, в поисках колдуна пришлось изрядно побродить по мрачным подземельям. И вот тут от караульных вышла польза: нашлось кому показывать дорогу и нести плевавшие горящей смолой факелы.

Обиталище колдуна оказалось на редкость… обыденным.

Никаких фолиантов в обложках из человеческой кожи на полках, чучел экзотических животных под потолком, препарированных демонов, сушёных жаб и пентаклей на полу. Завалящего черепа на рабочем столе и того не было.

Да и сам господин Улыбчивый смотрелся слишком уж умиротворённым и безмятежным, будто лекарь, а не колдун. Разве что доходившая до пола роба была чёрной, а осунувшееся лицо выглядело из-за постоянного нахождения впотьмах противоестественно бледным. Как бы то ни было, улыбка не сходила с него ни на миг. Всегда разная — понимающая, ироничная или саркастическая — она блуждала по тонким бескровным губам колдуна беспрестанно.

При моём появлении хозяин подземелья оторвался от чтения самой обычной на вид книги и озадаченно улыбнулся.

— Милорд? Чем обязан визиту?

Я прикрыл за собой дверь и прошёлся по просторному и почти пустому помещению с гулким и каким-то очень уж тревожным эхом.

— Вы меня помните?

На этот раз колдун улыбнулся с явственной укоризной.

— Ну разумеется, милорд. У меня немало болезней, но старческий маразм, слабоумие и склероз не из их числа.

— Зовите меня Кейном, — попросил я, ёжась из-за царившего в кабинете холода. Камина в подвале не оказалось, освещала комнату пара свечей на рабочем столе колдуна.

— Как скажете, Кейн, — кивнул господин Улыбчивый, пряча сухие старческие кисти в просторные рукава балахона. — Так чем обязан?

— Я хочу узнать, как умер мой брат.

— Это случилось во сне.

— Меня интересует причина.

Колдун лишь покачал головой.

— Я не знаю.

— Бенедикт говорил, вы знаете всё! — Я прошёлся по комнате, разглядывая голые каменные стены с пыльной паутиной в углах. Никак не оставляло ощущение, будто в подземелье присутствует нечто, скрытое от моего взгляда.

— Мне известно многое, но далеко не всё.

— И что же вам известно о его смерти?

Выражение лица колдуна не изменилось, лишь слегка опустились уголки рта, сделав улыбку раздражённой и недоброй.

— Я могу сказать, от чего он точно не умирал, — после недолгих раздумий произнёс господин Улыбчивый. — Это не был яд или последствие болезни. И его не задушили. Никаких признаков насильственной смерти обнаружить не удалось, как не удалось почувствовать никаких отголосков известной магии. Жизнь просто покинула его, он перестал дышать.

— Ваше мнение?

— Ох, Кейн, — невесело рассмеялся колдун, — частное мнение — штука ненадёжная. За лесом догадок зачастую теряется истина. Я предпочитаю оперировать знанием. Мне известно, что Бенедикт играл со смертью, поэтому его смерти я не удивлён.

Я прищурился.

— Что вы имеете в виду?

— Каждый месяц в преддверии полной луны Бенедикт отправлялся в Ведьмину плешь. Это лучшее время для моих оберегов. Они ни разу не подвели, но кто знает, с чем довелось столкнуться вашему брату в свою последнюю вылазку?

— Что искал там Бенедикт? Он говорил об этом?

— Бенедикт был не из тех, кто делится своими догадками. Он просто приходил и говорил, что ему нужно, а я как верный слуга выполнял распоряжения своего князя. Только и всего.

Я кивнул. Ведьмина плешь манила Бенедикта с самого детства. Я несколько раз выбирался вместе с ним, но всегда полагал, что брата влекло в проклятые земли банальное любопытство и стремление досадить отцу.

— Ваши амулеты надёжны?

— Абсолютно, — уверил меня колдун. — Насколько вообще могут быть надёжны амулеты.

— Хорошо, — вздохнул я, потирая шишку на лбу. — А генеалогия княжеских родов? Почему она интересовала Бенедикта?

— Не знаю, — коротко ответил господин Улыбчивый.

Я ещё раз кивнул и направился на выход.

— Благодарю за уделённое время.

— Кейн! — окликнул вдруг меня колдун. — На вас клеймо…

Я неуютно передернул плечами, словно это нехитрое действо могло избавить от выжженного на лопатке единорога Ранлоу.

— А на клейме заклятье, — продолжил господин Улыбчивый.

— Так и есть.

— Могу избавить вас от него.

— Не стоит беспокойства, — покачал я головой и шагнул за дверь.

Церковники уже сняли волшбу армейских магов Ранлоу, заменив их защитой от потусторонних сил, и мне не хотелось ни расставаться с ними, ни раскрывать колдуну своих тайных союзников.