Павел Корнев - Путь Кейна

И вдруг я понял, что не могу припомнить браков между представителями княжеских родов за исключением женитьбы отца. Наскоро просмотрел родословные, но с ходу не смог отыскать ни одного примера и там. И это было чрезвычайно странно.

Густав подошёл, когда я стоял перед стеной, полностью испещрённой меловыми линиями и пытался отследить связи между княжескими родами Северных земель. Безрезультатно. Подобных браков не случалось как минимум несколько последних столетий.

— Бенедикт рисовал нечто подобное, — сообщил библиотекарь. — Стену потом отмывали целый день.

Я резко обернулся и спросил:

— Зачем? Зачем он это делал?!

Густав лишь развёл руками.

— Со мной он это не обсуждал.

— А с кем обсуждал?

Библиотекарь задумчиво потёр пальцами бледное лицо и неуверенно произнёс:

— Господин Улыбчивый… — Он встрепенулся и кивнул. — Да! Несколько раз я видел, как они правили ту схему…

— Отлично! — обрадовался я и хлопнул собеседника, но, как видно, слишком сильно. Библиотекаря явственно перекосило. — Благодарю! Ты мне очень помог!

Густав растерянно улыбнулся, а я отправился на поиски колдуна, не желая откладывать это дело в долгий ящик. Но стоило только спуститься в подвал, и моя решительность тотчас ослабла. Уж не знаю, сказался подобным образом вид заплесневелых стен или промозглый воздух подземелья, но разговор с господином Улыбчивым враз перестал казаться такой уж хорошей идеей.

Если Бенедикта погубила магия, никто в замке кроме колдуна не смог бы этого определить. Так откуда мне знать, что в прошлый раз старик был полностью откровенен со мной? Вдруг он уловил отголоски смертоносной волшбы, но никому об этом не сказал?

Вдруг сам наложил её?

Мысль об этом заставила остановиться и положить руку на рукоять меча. Колдуны умирают ровно так же как обычные люди, и сейчас я не отказался бы от зачарованного клинка, способного пробивать защитные чары.

Пустое! Магического оружия у меня не было. Если только…

Усилием воли я заставил проявиться на пальце тяжёлый княжеский перстень и закутался в трепетавшие вокруг него тени. Подземелье посерело, мрак рассеялся, огни редких факелов задрожали цветками бесцветного огня.

Неуверенность оставила меня, я беззвучно рассмеялся и зашагал к обиталищу колдуна. Тени что-то нашёптывали, подбадривая и подгоняя. Но различить слова никак не получалось; стоило только прислушаться, и голоса оборачивались неразборчивым шумом.

Входная дверь в логово колдуна распахнулась совершенно бесшумно, и всё же неожиданностью моё появление для господина Улыбчивого не стало. Только я переступил через порог и сразу наткнулся на его понимающий взгляд. Колдун сидел за своим рабочим столом и по своему обыкновению улыбался.

— Надо поговорить! — с ходу заявил я, и хоть мой голос прошелестел тихой тенью, господин Улыбчивый досадливо поморщился и покрутил пальцем в левом ухе, словно его оглушило криком.

— И о чём же вы желаете поговорить? — спросил колдун с печальной усмешкой.

— О Бенедикте, его интересах и смерти. В прошлый раз вы были не до конца откровенны со мной.

Господин Улыбчивый иронично выгнул левую бровь.

— В самом деле? Что натолкнуло вас на такую мысль?

— Добрые люди подсказали.

Улыбка колдуна враз потеряло всякую теплоту.

— Ох, уж мне эти добренькие… — выдал он. — Вечно от них одни неприятности!

Я подступил к заваленному пергаментами столу и потребовал объяснений:

— Что за исследования вёл мой брат?

Господин Улыбчивый поднялся на ноги и враз оказался выше меня едва ли не на голову.

— Во многих знаниях многие горести!

— Плевать! — отмахнулся я. — Мне нужна правда!

Окружавшие меня тени потекли к старику, но только коснулись, сразу посерели и развеялись.

— Княжеский перстень — это не игрушка, — предупредил господин Улыбчивый. — Осторожней с ним, Кейн. Осторожней. Оно налагает определённые… ограничения.

— И какие же? — спросил я, опуская руку к поясу.

— Его владелец не может причинить мне вред, — объявил колдун, — как я не могу причинить вред его владельцу. Это часть договора. И нет, я не причастен к смерти Бенедикта. Я не убивал его ни магией, ни любым другим образом. Никаким действием или бездействием. На самом деле мы с ним отлично ладили. И я ничего не знаю о его смерти за исключением того, что он умер. В этом я не сказал ни слова неправды. Остальное тебя не касается.

— С чего мне верить тебе?

Господин Улыбчивый закрыл ладонью глаза, а потом медленно повёл руку вниз, стирая собственное лицо.

— Скажи, желай я причинить тебе вред и обладай возможностью навредить, вышел бы ты живым из этой комнаты? А, Кейн?

Я шумно выдохнул нечто вроде сдавленного «пум-пурум» и огляделся по сторонам.

— Полагаю, выпивки здесь нет? — спросил после этого.

Заполонявшие комнату тени рассеялись, вдоль стен проявились скрытые до того иллюзиями шкафы. На одной из полок стояла пыльная бутылка, уже початая, и бокал.

— Красное крепкое из Норлинга, — сообщил колдун. — Бенедикт его любил.

Я выдул пыль из хрустального бокала, наполнил его вином, выпил. Сладкий крепкий напиток оставил на языке послевкусие винограда и южных ягод, мягким огнём провалился в желудок и сразу ударил в голову. Он прогнал неуютный холодок, что поселился в груди, помог собраться с решительностью и вновь посмотреть на колдуна.

Лицо господина Улыбчивого превратилось в неживую маску, в его пустых глазницах клубилась тьма, губы перехватывали и растягивали в неизменной улыбке стежки нитей.

Не живой и не мёртвый.

Неживой. Немёртвый.

Нечто среднее.

И никаких иллюзий. Всё так и было на самом деле. Я знал это наверняка.

— Дом Мёртвых? — предположил я, имея в виду имперскую школу некромантов.

Колдун слегка поклонился, приложив руку к груди.

Я вздохнул. Выйти победителем из противостояния с подобным существом нечего было и рассчитывать, не помогла бы даже магия княжеского перстня. Оставалось лишь поверить некроманту на слово.

— Бернард знал? — спросил я, выливая из бутылки в бокал остатки вина.

— Все прошлые князья знали и все грядущие князья будут знать, — сообщил господин Улыбчивый. — Таков уговор.

— Да уж, — протянул я, заставил себя собраться с мыслями и нахмурился. — Смерть — ваша вотчина. Ты действительно не знаешь, что убило Бенедикта?

Господин Улыбчивый покачал головой.

— Не знаю, — подтвердил он. — Но твой брат слишком много времени проводил в Ведьминой плеши, он весь пропитался магией. Допускаю, что я мог упустить какую-то мелочь. Но… сомневаюсь.

— Что Бенедикт искал? Что он искал в Ведьминой плеши?

— Во многих знаниях многие горести, — вновь повторил колдун.