Павел Корнев - Путь Кейна

— Я говорила, Джимми!.. Но он… — запричитала девушка и осеклась, поймав полный бешенства взгляд кавалера.

— И что это меняет? — поняв, что миром решить дело не получится, усмехнулся я и обнажил клинки.

Стоявшие вокруг наемники сразу же подались назад, освобождая пространство для схватки, но когда Джимми и трое сопровождавших его головорезов только схватились за мечи, весьма своевременно появившийся Бернард щелкнул по стоявшему на столе подсвечнику. В момент растянувшееся до потолка пламя свечи спрыгнуло с фитиля на пол и, став почти неразличимым, изогнулось в расплывчатый силуэт огненного демона.

— Повеселились и хватит, — безмятежно заявил тайнознатец, и побледневшие наемники мигом попрятали оружие.

Черныш хотел что-то сказать, но только заскрипел зубами и, схватив свою непутевую подругу за руку, поволок ее к выходу из кабака.

— Вас проводить до казармы? — убрав мечи в ножны, поинтересовался у Бернарда я.

— Именно об этом я и хотел попросить, — сухо улыбнулся в ответ тот. — Олаф и Габриель уже ждут на улице.

— И где вас черти носили, сучьи дети? — не то чтобы спокойно, но без особого раздражения в голосе поинтересовался капрал Линцтрог, когда мы переступили порог казармы.

— Мастеру Бернарду город показывали, — глазом не моргнув, соврал Шутник.

На наше счастье, мы из самоволки вернулись не последними, и медленно сатанеющий капрал остался караулить кого-то из особо отличившихся пехотинцев. Судя по неподвижно замершим у дверей Джонатану и Артуру, которые и почесаться лишний раз боялись, счастливчика ожидала полная неожиданностей ночь. Неожиданностей, надо полагать, не самых приятных, а скорее даже наоборот.

— Я одного понять не могу, — плюхнулся на кровать Шутник, когда мы поднялись в нашу комнату. — Как ты на глазах у всех сжульничать умудрился?

— Я?! — Удивление мне удалось на славу, но Габриеля провести не удалось.

— Ну не я же!

— Да с чего ты взял?

— Не могло тебе так повезти, просто не могло.

— Тем не менее — повезло.

Я повесил пехотный меч на вбитый в стену крюк и принялся внимательно осматривать нежданно-негаданно возвращенные клинки. Новых зазубрин не появилось, да и ухаживали за ними, похоже, не худшим образом. Но кое-что подправить все же придется.

— О чем это вы? — поинтересовался развалившийся на слишком короткой для него кровати Арчи.

— А, ерунда, — обернулся к нему Габриель. — Ты где пропадал?

— Дела были, — флегматично заявил здоровяк и широко зевнул.

— Да что ты говоришь?! — завопил Габриель и метнул в него сапог. Попасть не попал, но Арчи все же нашарил сапог и швырнул его обратно.

— Зараза! — выругался едва избежавший удара каблуком в лоб Шутник и, растянувшись на кровати, с головой накрылся плащом.

— Кейн, можно тебя? — позвал меня один из волонтеров.

Как его, Вилли?

— Чего надо? — раздраженно рявкнул на парня я и отложил в сторону точильный брусок.

— Да тут такое дело, — нерешительно замялся он. — Мы тут с мужиками чертов корень попробовать решили, скинулись…

— И что? Давай короче.

— Да как-то он не цепляет. Вообще.

— Вы его как употребили — дым вдыхали или пыль нюхали?

— Дым вдыхали.

— Дай посмотреть, что осталось, — тяжело вздохнув, попросил я.

Парень осторожно вытащил из-под куртки мешочек, сшитый из пропитанной чем-то ткани, и протянул мне.

— Мололи сами? — развязав веревочку, осмотрел я остро пахнувшую древесную труху.

— Нет, так уже взяли.

— Идиоты! — только покачал головой я, морщась от защекотавшего ноздри знакомого аромата. — Вам продали молодой корень, смешанный с измельченной корой и добавленными для запаха сушеными листьями. Можно все за раз употребить — даже не чихнешь.

— И что делать?

— Нормальный корень покупать. — Я затянул завязки и вернул мешочек опешившему парню.

— А с этим?

— Выкинь.

— Мужики меня убьют! — застонал Вилли.

— Ладно, дай подумать, что можно сделать. — У меня неожиданно забрезжила идея, как с пользой употребить подсунутую волонтерам нечестным барыгой обманку. — Вино есть у вас?

— Есть. Мех почти не начатый.

— Давай сюда вашу отраву. — Я забрал протянутый мне мешочек с чертовым корнем. — Теперь тащи вино и горшок какой или котелок, которые не жалко. Да, еще соли щепоток десять прихвати и ложку деревянную.

Когда волонтер умчался выполнять мое распоряжение, я развязал тесемки мешочка и принялся выбирать из него слишком крупно растолченные листья. Кора сама всплывет, а вот листья вместе с корнем на дно уйдут и только лишнюю горечь зелью придадут. Ни к чему это: вино и без нее пить невозможно будет. К тому же если с листьями приготовить — точно всех пронесет.

— Вот, — прибежал запыхавшийся Вилли и поставил на кровать неведомо где раздобытый керамический горшок и изрядно ополовиненный мех с вином. — А вот соль.

Не обращая внимания ни на него, ни на заинтересовавшегося моими действиями Шутника, я налил в горшок до середины молодого красного вина и, стараясь не просыпать ни крошки, вытряхнул из мешочка кое-как очищенный от листьев чертова куста порошок. Потом прикинул на глазок объем посудины и, передумав выворачивать, спрятал мешочек с остававшейся в нем пылью себе в карман.

— Ну-ка двиньтесь, — растолкав собравшихся у камина волонтеров, я присел рядом с прислонившимся к прогретой стене Бернардом и пристроил горшок над огнем.

— И чего? — не удержавшись, потеребил меня за рукав Вилли, когда потемневшее вино еще даже не начало закипать.

— Заткнись и не мешай, — шикнул я на него, пытаясь не проглядеть пену, которой вот-вот должно было покрыться разогретое на огне вино.

Как обычно, зелье закипело совершенно неожиданно, и тут же из котелка полезла серая пена, а по казарме распространился одуряющий аромат пережаренного чертова корня. Я принялся снимать хлопья пены деревянной ложкой и стряхивать их прямо на пол, а уже буквально через мгновение поверхность вина очистилась и плававшие на поверхности кусочки листьев опустились на дно.

— Кто-нибудь знает считалку о дядюшке Тук-Туке и трех белках? — достав один из своих ножей, я опустил его лезвием в горшок, и вокруг него моментально забурлили пузырьки воздуха. — Начинайте считать, только не торопитесь.

Несколько волонтеров в голос забормотали считалку, и, дождавшись, когда третья белка утащит у доброго старичка последние орехи, я посолил кипевшее вино, вытащил нож и сразу же замотал почерневшее от осевшего чертова корня лезвие специально приготовленной тряпицей.

— И что теперь? — сморщился, понюхав остро пахнущую жидкость в снятом с огня горшке, Вилли.

— Больше глотка не пейте, и будет вам счастье, — зевнул я и подмигнул с интересом наблюдавшему за моими манипуляциями тайнознатцу.