Дэн Абнетт - Инквизитор Рейвенор

И чем дольше продолжалось расследование, тем дальше оно нас заводило. Я высокомерно высадился в этом мире под знаком особых обстоятельств, героически отрезав себя от помощи и прикрытия, уверенный в том, что, будучи имперским инквизитором и обладая такой властью, смогу в одиночку вычистить эту ересь.

Спесь. Это чувство считается достоинством благородных, верно? Но как человеческое качество, на мой взгляд, оно стоит в одном ряду с глупостью. Мы выступили против врага, обладающего огромными силами, против планетарных властей. А нас было только восемь человек, если, конечно, считать Заэля. И все теперь расплачивались за мое высокомерие. Всем моим друзьям до последнего предстояло…

— О чем вы думаете?

Заэль находился комнате вместе со мной, свернувшись в широком кресле.

— Догадайся.

Он сел.

— Вы думали о том, что мы в полной заднице.

— Где ты набрался таких слов, Заэль Эффернети? — спросил я. — Слишком много общался с Нейлом?

Мальчик улыбнулся.

— Рожден и вскормлен на улицах Петрополиса, — сказал он. — Мне известны все виды ругани.

— Готов поверить.

— Так я прав? — спросил он.

На какое-то мгновение я заколебался.

— Возможно, что мы оказались в тяжелом положении, Заэль. Возможно, я привел вас к этому тяжелому положению. И если так, мне хотелось бы извиниться.

— Разве вы не смогли найти плохих парней?

Я развернул свое кресло к нему.

— Только некоторых из них. Гораздо важнее выяснить, чем именно они занимаются. Но это у нас до сих пор не получилось. Как только мы узнаем, может быть, мы…

— Что? — спросил он.

«Умрем ужасной смертью», — подумал я.

— Сумеем с этим что-нибудь сделать, — произнес я.

— Ризница, — внезапно произнес Заэль, поднимаясь на ноги и протягивая руку к стакану с водой, стоящему на столе Карла.

— Что? — спросил я.

— Ризница. Не знаю, что это, но это слово прозвучало в моем сне и казалось там очень важным. Сны важны, верно? Вы сами говорили мне это.

— Для кого-то вроде тебя, — сказал я и приблизился к нему. — Скажи-ка еще раз. Ризница, да?

— Ризница, — кивнул он. — Это было во сне, и когда я проснулся, то подумал, что лучше будет запомнить, и именно это и сделал. Но это все.

— Расскажи мне свой сон.

Он покраснел.

— Не молчи.

— Ладно. Я… мне снилось, что я нахожусь в каком-то прекрасном, золотом месте. Красивый пейзаж. Зеленые холмы, лес, поляна, вокруг ходят прекрасные люди со светящимися ореолами. Еще там были какие-то здания. Мне показалось, что они были из золота. Наверное, оттуда и появилось это ощущение золотого места.

— Э, кхм… продолжай.

— Одним из этих людей была Кара. И она выглядела действительно потрясающе. — Он помолчал, и его лицо приобрело еще более густой оттенок красного. — Она была в белом, сильно обтягивающем платье. Знаете, с открытой шеей, на бретельках. И она сказала… пообещала…

— Что?

— Что, если… если я не забуду передать вам слово «ризница», она снимет свое платье и…

Я откатился в сторону.

— Это замечательно, Заэль. Ты снова нам помог.

— Но я же еще не досказал вам сон! — возразил он.

— Могу себе представить.

— Но…

В комнату вошел Карл. Он выкупался и переоделся. Теперь он был в черных бархатных брюках, заправленных в высокие сапоги, и плотно обтягивающей черной рубашке. Она позволяла ему выставить напоказ тугую мускулатуру тела и рук, но в то же самое время открывала и уродливые, бугристые шрамы на правой руке. Я был удивлен. Карл до сих пор изо всех сил старался прятать свою ужасную рану. Он стыдился ее и полагал, что она портит его великолепный облик.

Но, судя по всему, уже нет.

— О чем это вы тут секретничаете? — улыбнулся он.

— Тебе же это будет неинтересно, — сказал я.

— О, напротив! — усмехнулся он, усаживаясь на свое место возле когитатора.

— Кара раздевалась, — сказал я, пытаясь сделать так, чтобы он потерял интерес.

— У меня был сон! — запротестовал Заэль.

— Конечно, так и было, малыш! — просиял Карл. — Вы прямо как двое мальчишек, уединились, чтобы поболтать о своих грязных фантазиях.

Я начинал беспокоиться.

Пальцы Карла заплясали по клавиатуре, извлекая на свет последние новости. Тониус всегда любил драгоценности — они составляли часть его выхоленной элегантности, — но сейчас я увидел, что каждый палец его правой руки украшен кольцами. По четыре или даже пять штук на каждом. Левая рука оставалась свободной.

— Хорошие кольца, — произнес я.

— Благодарю, — ответил он, демонстрируя мне правую руку с двумя дюжинами колец. Даже на большом пальце было несколько. — Вот что я скажу: если они у тебя есть, ими надо хвастать.

— Статус? — спросил я.

Карл посмотрел на экран.

— Пока еще все бурлит. Обильный коммуникационный трафик министерства, много выездов Магистратума. Через несколько секунд выведу какую-нибудь более конкретную информацию.

Прогудел вокс. Меня вызывал Зэф.

— Приближается человек. Эх-х… Отбой, это Нейл.

Гарлон вернулся в Е, приехав от башен министерства на поезде. Он был утомлен, раздражен и потрепан грозой.

— Даже не думайте, что я выдержу еще один подобный денек, Гидеон, — сказал он, устраиваясь рядом со мной и делая глоток амасека, налитого для него Карлом. — Я-то думал, что у нас жизнь тяжелая. В башнях министерства чувствуешь себя роботом. Там просто тупеешь. Одно и то же извечное дерьмо. Вы знаете, я там видел, как за терминалом умер писарь. И знаете, что они первым делом бросились спасать? Его когитатор.

— Почему? — спросил я.

Нейл пожал плечами, потягивая выпивку. Дождь обрушивался на окна с такой силой, что казалось, будто по стеклам швыряются камнями. Гарлон казался куда более истощенным, чем когда-либо за свою жизнь, и это уже о многом говорило.

— Думаю, все это из-за данных. Данные… — Он снова пожал плечами. — Уж не знаю, что они там обрабатывают, да только это не обычная информация. Похоже на какой-то код, нагромождение знаков, шифр. Мне это все показалось неправильным. Впрочем, я же не знаю, как все выглядит в любом другом центре Администратума.

— Ты принес образцы этого материала? — спросил я.

— Да, — кивнул Нейл. — Как только предоставлялась возможность, я доставал пиктер. Может быть, вы сможете разобраться.

— Посмотрим, — сказал Карл. — Мне так ничего и не удалось выяснить из того, что я получил от Кюс.

— К слову, где Пэйшэнс? — спросил Карл, и Нейл нахмурился. — Кара сказала мне, что, прежде чем возвращаться, заглянет к Белкнапу, чтобы тот осмотрел ее рану, поэтому ее я и не жду раньше чем через несколько часов. Но Пэйшэнс, как и Нейл, собиралась направиться к «Дому грусти» сразу после трудовой смены. Она должна была уже вернуться.

— Ее анализатор больше не передает, — сообщил Карл. — И уже долгое время. Я предполагал, что она просто выключила его.