Арчи Вар - Фрактал.Четыре демона.Том 1.

Золотые Драконы пронеслись мимо всех, не сбавляя ход и не отвлекаясь на своих. Элита, экипированная в жесткие доспехи, расшитые золотым плетением, вцепились в Орталеона с показательной хваткой. Их встретила сфера, меняющая габариты и защищающая носителя, те смогли её преодолеть и сразу продолжили, всё с тем же жутким натиском. Асмодею следовало отреагировать, но левой рукой он держался за жезл, обросший атмой и ставший чёрным смерчем из-за воплощения в виде луча, постоянно передающего ману в потолок и питающему руну, процесс концентрации атмы на спутники полностью восстановился. Охрана генерала не затронула своим спелом развеивания силовой столб и появившийся тёмный узор - две руны, закрепившиеся и прижившиеся на внутренней поверхности капища. Ирмант даже не шевельнулся, а его силы возвели вокруг незримый, надёжный барьер, силовое поле или неосязаемый всесторонний щит, всё в одном и сразу. Суть защитного ограждения была в проявляющейся при ударах округлой и очень тонкой грани, оберегающей от попадания любого предмета или энергии под купол.

Безвольный овощ сколько-то простоял, держась за энергетическое торнадо пока колпак его защищал, а затем вытянул свободную руку и развернул ладонь. На ней возник ком переливающейся маны, быстрорастущее скопление неоднородной миазмы. Атма набиралась сразу же, сжимаясь, чтобы не заполонить собой всё и вся, а после вырвалась вон. Разрыв сферы раскрылся так, чтобы на выходе поток попал столбом в покрытую тёмной покрытием правую искру, чудесным образом пройдя сквозь модель планеты прямо в цель. Первичным показателем повреждений стала поморгавшая и погасшая голограмма вселенной, всего Слагора разом. Совершенный Ирмантом лучевой выброс по системным энергоносителям шумно ударил о крупный кристалл, раскрывая огромную, заключённую в атаке силу. По помещению пронесся многократно умноженный звук стука бокалов и битого стекла. Выброс вошел в густую чёрную эмаль, до сих пор сдерживающую под собой внутренний заряд искры поступающий с Дроды. Скорлупа растрескалась, но с места не сдвинулась, ни кусочка не отпало, а после шов стянулся вместе с коркой, вдобавок сжав кристалл и очень сильно, казалось, что энергоноситель стал меньше, тот аж щёлкнул от приложенных к нему усилий.

Южену поплохело, он даже поперхнулся, до последнего не ожидая ничего подобного, его сознание не признавало попытки Ирманта разбить накопитель. Распорядитель громко выдал из себя восклицание, требующее срочно заканчивать с Орталеоном. Два дорого упакованных бойца встали прямо около защитной грани и принялись лупить по щиту оружием, наполняя каждый удар маной и работая на повышение не двигаясь с места. Барьер вспыхивал от соприкосновений и исчезал до следующей атаки, но принимал неизменно устойчиво, ничего не пропуская.

Остальные Опустошители хорошо расслышали команду, но в бой не спешили, испугавшись, несмотря на уверенность в собственных силах и обычное для них бесстрашие, присущие в любом из прежних боёв. Ящеры попросту струхнули от уже увиденного и пережитого, поубавив прыть и растеряв храбрость с этим соперником. Вступили, но по-особенному - пятнадцать распределились вдалеке, взявшись за стрелковое оружие и планируя атаки оттуда, в каждую стрелу они вкладывали больший заряд, чем прежде, а атаковали посменно. Остальные рассредоточились по святилищу так, чтобы не мешаться друг другу, и нападали по очереди, вбивая своё оружие в невидимую грань словно колья, со всех направлений, влетающих с грохотом и всего за несколько секунд. А пока милишники разбегались для нового нападения, на сцену выходили лучники и метатели, успевающие накопить очередной сильный выброс в искусственных орудиях из концентрата тёмной энергии. И так по замкнутому кругу.

Орталеон собирал вторую сферу на своей ладони для следующего удара по кристаллическому аккумулятору Ахарата. После третьей волны Аримийского буйства силовое поле покрылось небольшими трещинами, щит не успевал восстанавливаться, даже при столь хорошей регенерации, как у атмы Ирманта.

Генерал Хан не имел и мысли, касаемо происходящего, он никак не мог сообразить, что ему делать, и откровенно говоря, завис, засомневавшись особенно в убеждениях насчёт нерушимости искр, хоть по факту, разрушения он пока не видел, только видоизменение и сжатие. Сейтлеры через Ахарат не пришли, и военачальник сломал себе всю голову в поисках ответа на вопрос зачем запускали столб. Раскусить намерения Орталеона ему было не дано со всем его возрастом и опытом, ведь такого плана, как взорвать Лейлу, у Асов изначально не было, да и вообще, а сведения о возможности утроить подобный взрыв даже у пришельцев находились не в общей доступности, Орталеон буквально случайно вспомнил, волей случая.

Уничтожение Лейлы раньше выполнялось всего раз и увы, Орталеон об этом не знал, то была древняя страшная тайна, но именно так Ирмантов когда-то и победили. Текущий грандиозный курьез, задуманный Асмодеем, вырос из другого обстоятельства, а модель действий существовала только в теории, построенной на древней истории, когда-то прочитанной Ирмантом.

Будучи ещё ребенком, Асмодей избрал своим местом уединения старинный архив Первых, огромный комплекс на отшибе, где было всего три немолодых хранителя на тысячи квадратов. Там Лег прочёл описание разрушительных последствий недоработки Ахарата того времени, он решил повторить почти то же самое, но раздвинув грани.

Южен пришёл к выводу, что Асы хотели отдалить наступление его собратьев на несколько шагов, например, пирамиду взорвать или даже всю сеть, но не более, однако ощущение опасности засело глубоко в его разуме. Тревога укоренилась и намекала ему, что всё не так просто, а уничтожением капища тут не обойдётся.

Чёрная энергия, огородившая Асмодея удерживала все нападки, множество драконьей маны разбилось о силовой щит, и при проявлениях он выглядел уже не так привлекательно, как вначале, растерял гладкость и целостность. Воины Шана вгрызлись в Лега мёртвой хваткой, ну а Орта – плевать он на них хотел, выпустил собранную ману в крайнюю левую искру, скорлупа вновь лопнула и сжалась, по появившимся стыкам. Он действовал, оставаясь оловянным солдатиком, рабом или чьей-то игрушкой, словно всё происходящее было в него запрограммированно. Пораженная искра источила страшный треск, визг, закладывающий уши, а из той, что уже была испорчена, издавалось глухое гудение.

Осуществив второй выстрел, Ирмант сильно потратился, лучи смерти несли в себе просто невероятную мощность. Чёрное пламя на нём погасло, а сам лунатик припал на колено, зато напряг шею, выпрямив голову, словно проснулся, но увы - нет. Глаза были открыты, но залиты исключительно чёрным, без каких-либо зрачков.