Кулак Петрович И Ада - Циклическая ошибка

Аня врубила воду на полную мощность, села на краешек ванной и призадумалась. Она достаточно хорошо понимала, что такое "превосходящая сила", чтобы с Лесей не конфликтовать. Та могла в два счета развести ее практически на что угодно даже в лучшие Анины дни, и уж, конечно, легко вила бы из нее веревки сейчас, когда самоощущение находилось на уровне плинтуса. Иными словами, стоило дать Лесе то, за чем она пришла, а потом спокойно заняться своими делами.

План у Ани сложился, и был он очень простой. Оставалось разве что потерпеть потоки дружелюбия с полчасика.

- Ты посмотри, что я принесла!

Принесла Леся платье. Наверное, красивое. Наверное, стоящее как три зарплаты Ани. Скорее всего, и Лесе изрядно пришлось постараться, чтобы его добыть. Оно было из какой-то фактурной серебристой ткани, похожей то ли на рыбью чешую, то ли плетеную из очень мелких и тонких колечек кольчугу. И при этом казалось совершенно невесомым - странное сочетание. Ассиметричное. Длина варьировалась где-то в категориях "от по самое ниоткуда" до "чуть выше колена", но хоть лиф был закрыт едва ли не до подбородка.

Вероятно, в неоновом свете оно сверкало бы волшебно.

Увы, в глазах Ани эта, несомненно, прекрасная вещица была не дороже половой тряпки.

- Последняя коллекция одного бельгийского модного дома. Лейбл я срезала, чтоб ты не вздумала его перепродать, - прищурилась Леся.

- Да ты что...

- Это моя мечта, но я ее дарю тебе. Так что вытри сопли. Такое платье спасет многое, включая твои фиолетовые косы. Оно достаточно футуристично даже для тебя, прости господи. И, пожалуй, будет нормально смотреться с так любезными твоему сердцу ботинками, я ж понимаю, что на шпильки тебя сейчас под дулом пистолета не поставить. Короче, вещь настолько потрясающая, что неубиваемая, не старайся. Подкрась глаза, поешь, чтоб тебя с ходу не развезло, мы едем в крутое место!

- Но...

- Столик заказан, - отрезала Леся. - Я даже, так и быть, послушаю этот твой ужасный техно-рок. Гриша, что вот ты думаешь о техно-роке?

- Никогда о нем не думал.

- Это то, что стоит у нее на сигнале вызова.

- Тогда думал. С точки зрения децибелов?

- Нет, общего ужаса.

- Я не понимаю, что такое "ужас". Но если бы ядерный рассвет наступал под музыку, думаю, это была бы она.

Леся рассмеялась. Она вообще преувеличенно много смеялась. Аня выдавила из себя кислую улыбку, из уважения к ее стараниям.

Гриша не мог так ответить. Скорее всего, они отрепетировали этот разговор. У нее вообще были прекрасные друзья. Но из прекрасных друзей будущее было не склепать.

- Хорошо, я поем. И переоденусь. Вызвать такси?

- Я уже вызвала. - Ну просто никакого пространства для маневра ей не оставили.

Аня мужественно пожевала яблоки и апельсины, не чувствуя вкуса. Ее немедленно затошнило, но она держалась. До приезда такси оставалось минуты две, можно было и потерпеть. Нужно было только выпроводить Лесю из квартиры, а потом чуточку отстать - и все.

Совсем все. Аня думала о приближающемся будущем - вернее, приближающемся отсутствии будущего - на удивление спокойно. Нет, радости она не испытывала, как не испытывала огорчения. Это было примерно как притащиться с ужасного дня на работе в пустой холодный дом, где в придачу вырубили электричество. Не то чтобы облегчение, но хоть какой-то покой или его обещание.

Аня в детстве почему-то боялась, что там, в конце всего - комната с пауками. Атеизм был хорошим выходом как раз потому, что комнату с пауками исключал, правда, заодно исключая и райские кущи с белыми барашками, а также встречу с родными и любимыми. По счастью, Ане было бы некого там встречать. Поэтому распад на миллиарды атомов и полет в мертвом космосе. Отлично.

- Такси подъехало.

- Иду, - понятливо кивнула Аня. Она подвела глаза, вроде бы уговорила желудок потерпеть еще минутку и надела тяжелые ботинки с заклепками, при взгляде на которые лицо Леси исказило совершенно искреннее страдание. Но подруга сдержалась.

На выходе из подъезда, уже на ступеньках, ведущих к тротуару, Аня чертыхнулась и жалобно потрясла ногой:

- Лесь, блин, что-то трет. Я не смогу в них танцевать, ты же меня заставишь, да?

- Заставлю, - безжалостно кивнула Леся. - Пить, танцевать и подцепить какого-нибудь херувимчика поблондинистее...

- Я переобуюсь. Быстро. Подержи такси.

Леся полоснула по лицу Ани пристальным взглядом, но той не требовалось ровно никаких актерских навыков, чтобы изобразить огорчение на грани отчаяния.

- Хорошо. Только быстро!

Гриша, не задавая вопросов, подхватил Аню на руки и понес обратно к лифту. Желудок тут же напомнил о себе, но она пока держалась. Просить Гришу остаться с Лесей было бы подозрительно.

Через минуту она уже переобувалась в квартире и думала, с каким поручением можно было сплавить андроида так, чтобы он ничего не заподозрил. Гришу тоже ждало будущее. Леся, конечно, разговаривала бы с ним чаще, не оставляла бы скучать, у него было бы больше путешествий, знакомств, новых впечатлений.

- Гриш, мне надо еще на полминутки заглянуть в ванную. Ты можешь пока спуститься к Эрнесту Георгиевичу и сказать, чтобы, если снова придут белые розы, он их сразу выкидывал или кому-нибудь дарил? Я ему не могу сама это сказать. Я начну плакать, Гриш...

Гриша на секунду как будто задумался. Наверное, просматривал запись последней минуты. Аня мысленно молилась, чтобы там действительно оказались эти чертовы розы: она в сторону стойки даже не смотрела.

- Директива принята, - кивнул он.

Значит, с проклятыми цветами она не ошиблась. То-то ей с обострившимся после длительной голодовки нюхом запах роз в подъезде почудился.

Аня уже повернулась, чтобы пойти в ванную, а потом поняла, что вообще-то Гриша - последний человек на земле, которого она видит. И, пожалуй, очень ей дорогой. Никак не менее дорогой, чем Леся. И вовсе не из-за ста с лишним тысяч юаней, в него вложенных.

Говорить что-то хорошее в такой ситуации было бы уж совсем подозрительно. Даже для андроида, в котором изначально не было заложено эмпатии. Поэтому она просто развернулась и положила руку на плечо уже выходящему за дверь Грише. Тот резко остановился. Обернулся.

- Да пылинка какая-то пристала, - с трудом контролируя голос, произнесла Аня и растянула губы в улыбке. Погладила Гришу по плечу, едва удерживаясь от желания уткнуться носом и разрыдаться.

- Леся будет в ярости, но я могу сказать ей, что ты не хочешь ехать. Тебе не надо будет спускаться.

Аня поняла, что сейчас заревет в голос.

- Не надо, Гришенька, я почти готова. Иди.

Он промедлил на пороге еще секунду, но все-таки вышел. Аня, чтобы не смотреть вслед, привалилась к стенке у двери и, глотая слезы, превратилась в слух. Мягко клацнули двери лифта. Она дождалась, пока скорее почувствует, чем услышит его почти беззвучный ход, и только после этого закрыла дверь. Заперлась на все замки. Пошла в ванную. Рассталась там с совершенно лишними апельсинами. И залезла в аптечку.