Д Баймышев - Путь, который указали звезды

Делаю глубокий вдох, закрываю глаза и на секунду задерживаю дыхание, резко выдыхаю, и миру предстает человек, максимально сконцентрированный только на одной цели - «Перебить ксаргов». В левую руку сам собой прыгает гранатомет, а в правую зажимаю дымовую гранату. Перевожу регулятор скорости снарядов на дозвуковой режим. Даже пара секунд замешательства у врагов, пока они будут решать, с какой стороны на них напали, может решить многое в таком споре.

Перевожу взгляд на Киру, и вижу её отрывистый кивок, значит, мне пора действовать. На короткий миг высовываюсь из-за угла, в полет устремляется дымовая граната, ствол направлен на автомате в сторону врагов. Зажимаю курок до упора, вслед за гранатой устремляются снаряды повышенной мощности. Гранатометный комплекс пытается брыкаться в моих руках, держу его железной хваткой, только клацанье механизма подачи новых снарядов говорит о том, что прошлый вылетел на встречу к новым друзьям, ведь они так ждали этого момента. Все пространство заполняется грохотом взрывов, а следом за ним покрывается непроглядной пеленой.

Ирвин делает шаг и начинает заливать позиции врагов капсулами с огнесмесью, туман завесы окрашивается новыми цветами. Как только плотность дымовой пелены начала падать из-за наших пострелушек, то мою руку покидает следующая граната. Через томительное мгновение, видимость опять спускается до отметки - «Я слепой кот Базилио, поэтому ни фига не вижу». До моих ушей долетает злое шипение аштарцев, которому вторит рёв гангеров. В разные стороны летит боевая плазма, она оставляет проплавленные дыры в стенах и потолке, самое главное, что до сих пор ни один сгусток плазмы не задел наши тушки.

БК таял как снег на солнцепеке, прошло немного времени, и моя рука в поисках нового дымного подарка шарила по пустому полу рядом со мной, но не могла найти ни одну дымовую гранату. В следующий момент замечаю странное шевеление в завесе, всё четче начал прорисовываться большой силуэт противника, он был оранжевого цвета и не имел четких очертаний. Из этого марева с диким криком вылетает гангер, он весь объят огнем и несется в нашу сторону, раздается грохот и поднимаются клубы пыли. Этот бронепоезд снес кучу хлама на своем пути, она разлетелась шрапнелью по округе, а он продолжил свой короткий забег.

Откатываюсь в сторону, и рядом с нами на полной скорости пролетает горящий локомотив, конечная остановка которого ознаменовалась раскатом грома, треском и скрежетом сминаемого металла. Он протаранил стену и упал навзничь, наш штатный снайпер в мгновение ока оказалась рядом с ним и филигранным движением энерго-силового клинка, поставила точку в его мучениях. По моим вискам струились тонкие ручейки пота, системы боевого скафандра барахлили и не успевали отводить избыточное тепло моего тела. Все пространство перед моими глазами сузилось до небольшой окружности, именно в её границах я видел все четко, а вот за её пределами очертания предметов и самого коридора искажались и смазывались в непонятное нечто.

Как будто смотрел из жерла туннельного орудия, и всё на чем акцентировалось моё внимание, разрывал в клочья очередной снаряд, вылетающий из гранатометного комплекса. Пелена начала рассеиваться, и враги ударили по нам более прицельно. Интуиция уже не просто кричит, а заливается трёхэтажным матом, но я не успеваю откатиться в сторону, в меня летит раскаленный шар смерти. В последний момент Ирвину удается своей целой рукой выдернуть меня из-под огромного сгустка плазмы. Ошметки, кровь и фарш - вот, что было моими красками, они летели во все стороны и заляпали стены, это стало особенно заметно, после рассеивания дыма.

Кира точно и экономно отправляет короткие очереди в гангера, его каким-то образом не затронуло взрывами и даже не опалило пламя. Только плазмоган направленный в нашу сторону и наливающийся зеленым цветом сгусток плазмы на его конце говорят о нашем хреновом положении. Наш мини гангер схватил меня за шкирку и тащит за собой, первый сгусток плазмы напрочь снес угол, за которым мы прятались, потеки перегретого металла скатились на пол и начали застывать лужицей. На пределе своих возможностей выкручиваю переключатель скорости полета снарядов и навожу на гангера, зажимаю на курок, и в полет уносится остаток БК. Только клацанье привода подачи снарядов отзывается в моей голове, как звон колокола.

Глаза прикованы к плазме, сорвавшейся в полет, время начинает течь все медленней, пока не застывает в одном бесконечном миге. Вижу инверсионные следы снарядов прочертивших свой путь в воздухе, еле заметную линию боевого лазера, в какой момент Кира успела перейти на лазерный снайперский комплекс, так и не было зафиксировано моим сознанием. Этот луч перегретого света уперся в щит гангера и на месте соприкосновения образовались всполохи противодействия двух сил. Сгусток испепеляющего огня уже был в полете и точно летел в нашу сторону. На моем подбородке застыла капелька пота, она боялась сорваться и нарушить равновесие застывшего мироздания.

Всё-таки она не удержалась, а в следующий миг события сорвались как стрела, слетевшая с тетивы лучника. Весь обзор затопила яркая вспышка, скрежет металла и громогласный раскат близкого взрыва, треск зубов стираемых в пыль, от того, что сильно сжал свою челюсть и гулкий звон удара об твердое покрытие. Перед глазами мельтешили кровавые мушки и солнечные зайчики, всё тело сильно саднило, а правое плечо было выбито из сустава. Перевожу свой немного затуманенный взгляд на список повреждении, и только уставшая улыбка на моем лице вам может подсказать, что я еще жив.

Звон в ушах не проходит, а под о мной начинает что-то ворочаться, мимолетная догадка заставляет меня постараться встать на ноги. Заваливаюсь на пол и даю команду на открытие лицевого щитка, мне нужен глоток свежего воздуха. Ведь я совсем забыл, что тут точно не пахнет полевыми цветочками, воздух наполнен запахом близкой смерти и горелой плоти. Меня выворачивает наизнанку, а на пол изливается только желчь с вкраплениями крови. Это немного прочищает мой рассудок, закрываю забрало шлема и уставший преторианец, опираясь за стену, начинает медленно подниматься на ноги.

Кира быстрыми скачками уносится к позиции врагов, чтобы провести зачистку и не оставлять подранков за нашими спинами. Ирвин оперся о стену и старался приподняться, его боевой скафандр был сильно измят, но до сих пор функционировал. Он посмотрел на погнутый гранатометный комплекс и стал бурчать, что я могу только портить хорошее оружие, а также он никогда больше со мной не будет делиться своими игрушками. Подхватил с пола штурмовой комплекс, быстро проверил, в каком он состоянии, после недолгого осмотра я проникся большим уважением к умельцам из ГКБ. Мой АК-42 был сильно обшарпан, в некоторых местах были сколы и царапины, но он был таким же смертоносным и работоспособным, как и прежде. В этот момент наш танк пошатнулся и упал на пол, его лицевой щиток открылся, и на меня посмотрели глаза измученного человека. Из уголков его рта тянулись тонкие струйки крови вперемешку с пеной.