Олег Борисов - Золото

Самой большой глупостью было бы броситься с кулаками на Роди. Карлу даже казалось, что он этого только и добивается. Зацепиться за формальный повод, чтобы свернуть шею… С раннего утра – фехтование, стрельба из лука и арбалета, бой в паре против превосходящих сил противника и бег по скользким бревнам, переброшенным через липкую грязь. Падения и порезы, изодранный в клочья походный мундир и заплывший от пропущенного удара глаз. И снова пинок под ребра, способный поднять и мертвого:

– Карл, тебе разве разрешили спать? Кто сказал, что ты можешь разлеживаться? Пшел, доходяга! Бегом, бегом!

И снова – бревно, фехтование, стрельба и сорванное на командах горло для таких же несчастных:

– Строй держать! Тролла-Ка, подопри ты этого идиота, он опять фланг заваливает! Можешь древко топора ему в задницу вставить, раз ноги не держат… Еще раз – щиты сомкнуть, «черепахой» шагом… Арш!..

На каком-то бесчисленном повторении полосы препятствий лист-сержант просто упал и уже не мог подняться. Совсем. Сил не было, даже чтобы ударить засапожным ножом проклятого Роди, присевшего рядом. Сил не было даже сдохнуть. Лишь надсадный кашель и дикая боль во всем теле…

– Ты думаешь, что хорошо устроился, умник. Думаешь, раз папаша Рамп тебя не вздернул, так можно теперь недотрогу строить?

Карл попытался приподнять угвазданное лицо из лужи и пробулькал в ответ:

– Не пошел бы… Свой кусок всегда честно отрабатываю… В отличие…

Здоровяк притопил его на пару секунд в грязи, затем приподнял за расползающийся на куски ворот и прошипел:

– В твою группу трое моих друзей попало, лист-сержант. И я очень хочу отметить с ними в этом году Дни урожая. И в следующем. И потом вместе выйти на пенсию, чтобы потратить в свое удовольствие каждый проклятый золотой, за который заплачено кровью… Поэтому тебе лучше помолиться, чтобы байки про удачу оказались правдой. И чтобы Пит Погремушка мог быть уверен в тебе так же, как я уверен в нем… Вставай, лист-сержант. Это лишь рядовые могут вечером баклуши бить. Тебе же надлежит привести себя в порядок, проследить за абордажной группой и вытереть сопли и слезы молодым, кого сунули с пополнением… Теперь ты для них родной отец и нянька-наседка в одном лице. Ты понял?

Сил отвечать не было. Но, видимо, еле живой кивок вполне удовлетворил проклятого садиста, и Карл снова хлопнулся в вонючую грязную воду.

– Тогда какого черта разлеживаешься? В полку приказы выполняют по команде «Бегом!».

– Что скажешь?

– Лучник из него как из навоза латник. Разве что тетивой пальцы себе не посечет, но и только… С арбалетом неплох, особенно не штурмовым, а пехотным… На мечах в свалке отобьется, но в строю рубиться не обучен толком. Зато командовать может, явно дрессировали для этого.

– Ты главное скажи, кто это? Очередной соглядатай или…

Командир первой роты долго молчал, потом осторожно высказался:

– Я бы поставил на благородных. Может – приграничье. Там неплохо молодых готовят… Явно не армейская школа. Что-то более серьезное.

– Но есть смысл его оставлять в полку, или проще в самом деле – за борт, как негодный балласт?

– Мне кажется, он из беглых. Не знаю, от кого именно удирает, но пока обузой вряд ли будет… Я бы придержал «фермера», господин полковник. Прихлопнуть всегда успеется. А пока я и ребята за ним присмотрим… Тем более, что люди все равно нужны для поисков «гремучих» кудесников.

– Хорошо… Загрузи работой, чтобы без дела не болтался, пусть свою команду в строю дрессирует. Мнится мне, что скоро придется сцепиться с соседями по-настоящему, без шуток-прибауток… Искуроченные «громыхатели» инквизиторы забрали, колдуют над ними. А нам надо думать, как с новой напастью бороться. Не годится по абордажной роте за «купца» разменивать. Не для того парней учим…

В единственный выходной перед церковной службой Карл собирался поспать чуть дольше. Законное право – подготовиться душой и телом к проповеди, а затем побеседовать с полковым братом-настоятелем. Но не успело солнце заглянуть в мутные окна казармы, как четверо вооруженных до зубов латников растолкали абордажника, совершенно не заботясь о здоровом сне новоиспеченного лист-сержанта.

– Одевайся… Руки давай…

На запястьях щелкнули тяжелые кандалы, загромыхали по дощатому полу сапоги. И Карл Вафместер вместе с конвоем вышел навстречу ранней утренней прохладе…

– Пасть разевать, когда вопрос зададут. Если хозяину что не понравится, получишь плетей. Поэтому не изображай шибко умного… Все понял?

Конечно, понял. Вообще голова отлично работает, когда тебя держат прикованным к тяжеленному дубовому креслу с высокой спинкой. После того, как двоюродного брата нашего короля убил во время допроса кто-то из мятежных баронов, для бесед с особо важными персонами стали использовать подобную мебель. Прицепил железом сердечного к неподъемной древесине и можно с глазу на глаз задавать щекотливые вопросы, ответы на которые лучше не доверять верным слугам. Ведь именно самые верные и готовы ударить в спину первыми.

Кандалы придирчиво осмотрели сначала латники, затем кособокий мордоворот, не поленившийся еще пропустить под мышками широкий ремень, затянув его с другой стороны спинки. Теперь Карл мог лишь разве что плеваться, выражая свое отношение к происходящему. Еще чуть-чуть и уверует, что в силу неизвестных чудес сюда собрался лично Барб Собиратель. Но кресло напротив занял совсем другой человек. Можно сказать, старик, одной ногой шагнувший в могилу. Но вот взгляд у собеседника был ничуть не лучше, чем у господина инквизитора. Столь же холодный и пустой.

– Здравствуй, Карл.

– И вам всего наилучшего, уважаемый Мориус, – ответил мужчина, чудом поймав в ответ крохотную улыбку. Наверное, сильным мира сего нравится, когда их боятся и это заметно. По дрогнувшим ресницам, по прикушенной губе…

Мориус Ар. Поставщик оружия любым королевским домам – от нас и до края земли. Хозяин сотен мастерских, где создают лучшие клинки. Лучшие доспехи. Лучшие орудия убийства и защиты… Если вы увидели на мече или кинжале клеймо семьи Аров, можете быть уверены, эта вещь легко переживет хозяина и будет верой и правдой служить пра-пра-правнукам. Так же вы можете быть уверены, что для покупки этого клинка придется выскрести последний золотой из кошелька.

– Говорили, что ты умер.

– Именно так. Умер и оказался в Дролле [2] Дролл – загробный мир, куда попадают души грешников. Место, где подручные темных богов истязают несчастных, заставляя муками искупать совершенные преступления. Иногда избранным душам разрешают выполнить какое-либо трудное задание, наградой за которое будет освобождение. , где меня каждый день предают пыткам и истязаниям… Наверное – изрядно нагрешил за прожитое.