Анатолий Дроздов - Эфор Галактики

Лицо русского словно окаменело. Салман сжался.

- Звони Ахмату!

Салман послушно достал телефон, набрал номер. В наушнике раздались гудки, затем послушался голос.

- Да, Салман?

Русский забрал у Ахмата телефон и приложил трубку к уху.

- Это не Салман. Я, Никлас Квали, эфор Галактики, спрашиваю тебя, Ахмат Гадаев. Ты посылал людей убить Николая Ковалева и забрать у него камни и бизнес?

- Да, - раздалось в трубке, и Салман это услышал. Голос Ахмата звучал безжизненно.

- Эти люди и прежде убивали по твоему приказу?

- Да.

- У тебя есть пистолет?

- Да.

- Возьми его! Трубку не клади. Прижми щекой к плечу.

В наушнике послышался шорох. Спустя несколько секунд раздалось:

- Взял.

- Заряди и приложи к виску. Сделал?

- Да.

- Теперь слушай. Я, Никлас Квали, эфор Галактики, за убийства людей и покушение на Чувствующую приговариваю тебя, Ахмат Гадаев, к смерти. Нажми на спуск.

В наушнике прогремело. Затем раздался удар, и послышались гудки. Русский отдал телефон Салману.

- Теперь вы.

- Не надо! - попросил Салман. - Пожалуйста!

Русский покачал головой.

- Оботри телефон одеждой и брось на пол.

Салман подчинился.

- Теперь деньги - все что есть.

Салман достал из кармана пачку и швырнул вперед. Купюры разлетелись по ковру.

- Достань пистолет. Заряди.

Салман вытащил из кармана "Макаров", передернул затвор.

- Подыми его! - приказал русский Вахе и указал на Мусу.

Ваха протянул неповрежденную руку подельнику. Тот ухватился и встал, опираясь на здоровую ногу. Заскулил от боли.

- Я, Никлас Квали, эфор Галактики, за покушение на жизнь Чувствующей приговариваю вас троих к смерти. Убей их! - русских указал на Ваху с Мусой.

Два раза хлопнули выстрелы. Муса с Вахой повалились на ковер. Застыли - Салман стрелял в сердце.

- Проводи меня!

Салман, опасаясь верить появившейся надежде, довел русского до двери. Тот достал из кармана носовой платок и взял через него ручку.

- Сейчас я выйду, ты закроешь дверь, а затем приставишь пистолет к голове и нажмешь спуск.

"Не надо!" - хотел попросить Салман, но язык словно отсох.

Русский скрылся за дверью.

- Давай! - раздался из-за двери его голос.

Салман поднес "Макаров" к виску. "Не стоило соглашаться!" - мелькнула мысль. В следующий миг палец нажал на спуск. Пуля, пробив голову, ударила в стену, оставив рваный след на обоях. Но он этого уже не увидел...

Подобной картины Иванов ранее не встречал. А ведь работал по убийствам еще в 90-е и повидал многое. Но чтоб три трупа и все с огнестрелом в одной квартире... Иванов обвел взглядом обстановку, задержал его на буром пятне на стене и вздохнул. Надо ж такое перед пенсией!

- Что выяснили? - спросил опера.

- Эти, - тот кивнул на трупы, - сняли квартиру на неделю. Кавказцы, - опер поморщился, - из России. Вели себя тихо, но сегодня соседка услышала за стеной выстрелы, затем шум от падения тел. Сама выяснять побоялась, позвонила хозяйке - они дружат. Хозяйка прибежала и позвонила в дверь. Не ответили. Открыла ее своим ключом, а в прихожей - труп и мозги на стене. Она в крик, набежали люди. Один из них позвонил нам.

- Соображения?

- Деньги не поделили, - опер кивнул на разбросанные по полу купюры. - Вот этот, - он указал на труп в прихожей, - застрелил тех двоих. Затем покончил с собой.

"Не похоже это на кавказца, - подумал Иванов. - Тот забрал бы деньги и смылся".

- Что с телефонами? Связывались с сотовым оператором?

- Первым делом, - кивнул опер. - Посторонних в квартире в момент убийства не было. А вот этот, - он указал на труп самоубийцы, - звонил в Москву.

- Номер выяснили?

- Вот! - опер протянул листок с цифрами.

- Пробил?

- Да.

"Толковый! - подумал Иванов. - И связи в России у него есть. Быстро управился".

- Кто?

- Некто Гадаев Ахмат Умарович. Ювелир. Сам украшения не делал - торговал ими. А еще драгоценными камнями. В момент разговора с самоубийцей пустил себе пулю в висок. Его так и нашли: пистолет с одной стороны, телефон - с другой.

- Вот как? - Иванов нахмурился. Чутье опытного следователя подсказывало: дело гнилое.

- А эти? - он указал на трупы.

- Ходили у Гадаева в подручных. Криминал. У этого, - опер кивнул на тело в прихожей, - нашли фальшивое удостоверение сотрудника полиции. Коллеги в Москве их знают - давно на примете. Хотели закрыть лет на двадцать, но доказательств не было. Еще сказали... - опер замялся.

Иванов поощрил его жестом.

- Подохли - туда им дорога. Земля чище будет. Дали понять - копать не будут. Ювелир покончил с собой сам. Был дома один, дверь заперта изнутри, тело жена обнаружила. Можно, конечно, отправить в Москву запрос, и они ответят, но...

Опер смолк. "Не хочет возиться, - понял Иванов. - Убитые - граждане России, к тому же бандиты. Со своими бы разобраться. Но зачем эти приезжали в Минск? Выбить долг? Скорее всего".

- Заявлений на них не было? - спросил опера.

Тот покачал головой.

- Денег при них много?

- Не очень.

"Не успели. Похоже, что-то пошло не так..."

- Что ж, будем работать, - сказал Иванов и дал знак экспертам. Те раскрыли свои чемоданчики. Один извлек камеру и стал снимать. Иванов с опером отошли в сторону.

- Поручения будут? - спросил опер.

- В установленном порядке, - ответил Иванов. - Получим заключения экспертов, а там решим.

Опер улыбнулся. "Понял, - догадался Иванов. - Ну, и хрен с ним. Нафиг мне перед пенсией головная боль? Если эксперты подтвердят выводы опера, дело закрою. И - в архив..."

Мне снилась сестра. Маленькая Нира, пристроив голову на моей руке, тихо сопела носиком. Она любила со мной спать. Родители ругали ее - ведь есть собственная кроватка, но она все равно прибегала и забиралась под одеяло. Ей так нравилось...

Рука затекла, и я осторожно вытащил ее из-под головы Ниры. Она завозилась, но стихла. Я открыл глаза. Сон... Это Земля, и я сплю на диване в кабинете. Скосил взгляд - Аля. Прибежала все-таки...

Вчера я довел их до квартиры. Марина достала ключи и вдруг замерла.

- Что? - спросил я.

- Боюсь!

- Чего?

- Вдруг там кто-нибудь есть?

Я забрал у нее ключи, вошел первым и осмотрел комнаты. Разумеется, никого внутри не было.

- Все равно страшно, - сказала Марина. - До сих пор трясет.

- Ночуйте у меня, - предложил я, - на диване в зале. А я лягу в кабинете.

Она кивнула и побежала собирать вещи. Затем мы поужинали, поиграли с Алей, я заглянул в интернет. Аля стала зевать и тереть глаза.

- Ложитесь! - сказал я и пошел в кабинет.

О случившемся промолчали. Марина не решалась спросить, я не хотел отвечать. Стыдно: вел себя, как мальчишка. В квартиру ворвался, как штурмовик. Поддался эмоциям. А еще смерть носителя моего имени... Я поступил по закону: покушение на жизнь Чувствующего влечет казнь. Но в душе было гадко - будто в дерьме выкупался.