Владимир Михайлов - Ночь черного хрусталя (сборник)

Докинг не хотел выходить через холл: ему надо было исчезнуть незаметно. Это он понял, быстро построив логическую цепочку. Она получилась такой: «Человек в номере — скорее все же киллер, чем грабитель. Вор выбрал бы номер подороже, а я никак не похожу на богатого туриста. Киллера кто-то послал. Кто? Вероятно, в Москве остались люди, страхующие Берфитта даже тогда, когда его здесь нет. Меня они каким-то образом расшифровали; возможно, кто-то предупредил их из Лондона. Это тема для разговора с Фэрклотом, но не сегодня, разумеется. Но если Берфитта прикрывает серьезная организация, то как знать — нет ли у них ушей и в окружении генерала Мерсалофф? Не исключено. Вовсе нет. Поэтому не должен знать никто».

Планировка старого здания была ему незнакома, однако для блага людей существуют планы эвакуации постояльцев в случае пожара, их не скрывают, наоборот, такая схема имеется в каждом номере. Докинг прихватил план с собой, надеясь, что владельцы отеля простят ему этот ущерб. При помощи плана он нашел ближайший запасной выход, не охраняемый, поскольку — был заперт. Но замки здесь, прямо скажем… м-да.

Оказавшись на улице, Докинг довольно быстро поймал такси. Узнав, во что обойдется поездка в аэропорт Шереметьево, про себя выругался, но водителю невозмутимо кивнул: — Let's go. И откинулся на спинку сиденья, только сейчас позволив себе перевести как следует дыхание.

Мерцалов был зол на весь мир: ему предстояло объясняться на Софийской набережной по поводу исчезновения при невыясненных обстоятельствах британского подданного, едва успевшего приехать в Москву и еще даже не явившегося в посольство. Он предвидел, какие выражения возникнут на лицах дипломатов ее величества, когда они услышат о том, что пропавший, прибыв в Москву, первым делом явился не в посольство и не в какую-нибудь коммерческую фирму, но в Службу. Сказать не скажут, но наверняка заподозрят, что удравший Докинг был нашим человеком, и сделают несколько дипломатически безукоризненных, но достаточно ядовитых замечаний по этому поводу.

— Куда же он по-твоему девался, Виталий? — уже не в первый раз спрашивал он полковника Надворова.

— Ищем… — односложно отвечал заместитель.

Все получилось так и не так. Докинг, действительно, в посольство не являлся, но там, видимо, что-то о нем знали — во всяком случае, больших глаз никто не сделал. Поинтересовались лишь возможными причинами исчезновения, по мнению генерала. Похищение? Или случайное совпадение: пропавший мог загулять, его могла задержать полиция, а кто-то решил воспользоваться этим и вломился в номер с целью ограбления? Мерцалов помычал неопределенно, подозревая, что над ним смеются: кто же в таком случае вырубил и спеленал ворюгу — дух святой? Однако вслух своего предположения не высказал, лишь ответил, что это устанавливается, однако предварительное дознание пока не дало ничего конкретного. Впрочем, заключил генерал, субъект задержан на месте преступления, в настоящее время его допрашивают, и по мере поступления информации посольство ее величества будет ставиться в известность. Его поблагодарили за обещание; тем дело и закончилось: можно было ощутить, что дипломатам не очень-то хотелось влезать в это дело, они явно знали, чьим человеком был Докинг. Мерцалов попрощался и уехал.

Уже сидя в машине, он понял, что на самом деле надо было в первую очередь не ехать в посольство, а звонить Фэрклоту в Лондон. Лично он с шефом Докинга не был знаком, но знал о нем достаточно (как наверняка и Фэрклот о нем), и то, что он знал, вызывало уважение. Едва оказавшись в своем кабинете, он заказал разговор, уповая, что английский коллега окажется на месте, а не уехал куда-нибудь Играть в гольф. Мерцалов почему-то был уверен, что все высшие чины британских служб все свое свободное время посвящают этой игре.

Фэрклот, однако, оказался на месте. Новость он выслушал, не перебивая. Затем сказал:

— Весьма прискорбно. Тем более потому, что, как позже выяснилось, в Москве ему делать было совершенно нечего, поскольку объект его внимания сейчас находится в другой части света. Я уже послал Докингу приказ возвратиться. Разве в посольстве вам не сообщили об этом? Нет? Ну, следовательно, не сочли нужным.

— Вы сказали: нечего делать в Москве. Иными словами, вы считаете, что транзит интересующих вас материалов через Москву невозможен? Рад, что наши мнения совпадают.

— В принципе возможен. Но не сейчас. Нам стало известно, что в самое ближайшее время груз пойдет по другой тропе. Именно туда я и хотел перенаправить Докинга.

Мерцалов почувствовал, как от сердца отлегло: значит, хотя бы сейчас не придется устраивать в столице скачек с препятствиями. И — наверное, в благодарность за такое облегчение — спросил:

— Можем ли мы оказать вам какую-то помощь?

— Например? — спросил Фэрклот несколько удивленно.

— Допустим, выслать на помощь кого-нибудь из наших опытных работников…

На самом деле ему высылать было некого, и он предложил просто так, совершенно уверенный в том, что гордый британец от любой помощи откажется. Бывали уже прецеденты.

Фэрклот же ответил:

— Тут понадобятся действительно опытные работники. Если вы можете на непродолжительное время расстаться с одним-двумя из них, буду вам чрезвычайно признателен. Но, разумеется, главная моя просьба: найдите Докинга. Если он не погиб… Он мне очень нужен.

— Считайте, что люди уже у вас. А Докинга найдем обязательно и, я надеюсь, еще сегодня, — заверил Мерцалов. Теперь уж ничего другого ему не оставалось. Слово — не воробей…

Он поразмыслил: «Ну, что ж, если ничего серьезного в ближайшие дни предпринимать не придется, можно, пожалуй, командировать Докукина — пусть набирается опыта, парень молодой и, похоже, перспективный. Ну, а еще кого? — Мерцалов невольно почесал в затылке. — Ну, и пусть съездит Грибовский — наверное, в последний раз; он не так уже скор на ногу, зато опыта ему не занимать». Больше у Мерцалова и в самом деле никого не оставалось. Полчаса назад генерал получил распоряжение, для него не совсем неожиданное, но все же неприятное: продумать возможности подключения к интероперации «Углерод». С точки зрения Мерцалова, вероятность появления этого груза в Москве была равна скорее величине отрицательной, однако в других российских краях, а еще вероятнее — в сопредельных странах, с которыми Россия тесно сотрудничала, такой поворот событий не исключался, в особенности если говорить о юге и юго-востоке; именно туда и приходилось сейчас направлять лучшие кадры. Можно было оторвать от дел только Докукина и Грибовского; и то, как говорится, с кровью.

Он уже собрался было вызвать и того, и другого, но все-таки решил первым делом выяснить, что там показал обнаруженный в номере Докинга человек. Произошло это совсем недавно, его личность только устанавливалась. Кто и зачем связал его в номере Докинга? Связано ли это с непонятным исчезновением англичанина или тут какое-то немыслимое стечение нелепостей? Все было пока более чем туманным. Самым кратким путем к выяснению дела представлялось расколоть задержанного и уж тогда поступать по обстоятельствам. И тем не менее, Мерцалов не мог заставить себя не продумывать возникавшие на ходу версии: