Владимир Михайлов - Ночь черного хрусталя (сборник)

— Он и передал.

— Оба усиленных? — Да.

— И все ключи?

— Все.

— Вы проверили и заперли?

— Конечно.

— Куда же мог исчезнуть второй прибор? Из запертого хранилища?

— Я думаю, у Клеско был второй ключ.

— Что ж, возможн; времени на это у него хватало — если это было не импульсивным, а заранее обдуманным действием, — вступила в разговор мисс Кальдер. — В его распоряжении была вся мастерская… как и сейчас у Вернера.

— Ну-ну, — успокоил ее Берфитт. — Мы ни в чем не собираемся подозревать Вернера, кроме плохого исполнения им своих обязанностей. Тем не менее скажите, Вернер: когда вы заметили отсутствие второго прибора?

— По-моему… кажется, на второй день. Когда Клеско был уже слишком далеко.

— Вернер, Вернер… Почему же это он оказался далеко? Разве вам не было ясно и понятно: куда должен отправиться Клеско, покинув Приют? К праотцам он должен был уйти, Вернер, а не куда-то в другое место! Вы это знали?

— Безусловно.

— Почему же позволили ему уйти?

— Наверное, потому, что он знал порядки не хуже моего. Он должен был уехать на следующее утро, ему обещали, что наша машина довезет его до магистрали. Он согласился.

— Дальше?

— Я должен был выполнить положенное ночью.

— И проспали?

— Ну, что вы, сэр… Я навестил его в два часа ночи. Но он успел исчезнуть.

— Что же вы сделали, не найдя его?

— Мы взяли собак и пошли искать.

— И, как я теперь понимаю, не нашли.

— Он оказался достаточно хитрым. Собаки не взяли след: он его обработал, как следует. Тогда мы пошли кругами. Безрезультатно.

— Просто потрясающе! Сколько с тех пор прошло времени?

— Более двух лет.

— И вы еще до сих пор живы и здоровы! Это может означать только одно: он не работал на какую-то Службу, а действовал исключительно в своих интересах. То есть, он просто вор, а не чей-то агент.

— Видимо, так, сэр.

— И вы позволили Клеско раствориться в мире вместе с прибором, сконструированным, заказанным и изготовленным специально для деликатнейших операций фонда «Призрение»!

— Насчет прибора вы правы, сэр. Что касается розыска — я продолжаю принимать меры. Его ищут постоянно. И практически, повсеместно.

— Где?

— Везде.

— Везде — это значит, нигде. Вы хоть представляете, где скорее всего можно его обнаружить?

— Ну…

— Понятно. Вы ищете его по кабакам и веселым домам, не так ли?

— Поскольку мы знаем, что Африки он не покидал — иначе мы его засекли бы…

— А вы знаете, чем он занимался до того, как его нанял фонд? У нас ведь не бывает случайных людей. Значит, чем-то он был интересен. Чем?

— Ну, наверное, он имел какое-то отношение к медицине…

— Еще меньшее, чем вы. Нет, Вернер. Вы даже этого не потрудились выяснить.

— Я вспомнил. У него был какой-то опыт в ветеринарии…

— Еще одна глупость. К счастью, я знаю, кем он был, потому что он оказался в поле зрения фонда уже при мне. Он был дрессировщиком, Вернер. И его наняли именно потому, что его опыт мог пригодиться в общении с нашими подопечными. Ну, покажите свою сообразительность: теперь вам стало ясно, где его искать?

— Вероятно, в зоопарках?

— Идиот. В цирках, Вернер, вот где! Поэтому немедленно поднимите на ноги всех, кого можете… К кому мы можем тут обратиться?

— Надо подумать…

— Думать некогда Хорошо, вижу, вам этого поручать нельзя. И не будь у меня старых приятелей в полиции многих африканских и средиземноморских стран, просто не знаю, что мы стали бы делать. Я немедленно попрошу их помочь. Хотя это будет стоить недешево.

— Но может быть, мы справимся и с одним прибором?

— Возможно. Дело в другом: второй экземпляр не должен ни в коем случае попасть в чужие руки, неужели вы не понимаете? А этот… постоялец — кто может поручиться, что он не охотится именно за нашим прибором? Вы представляете, что будет, если они поймут, на чем основан наш способ переправки товара? Конечно, я приму меры… Но и вы действуйте!

— Да, разумеется.

— А пока мы не нашли его, прибор остался только один! И если с ним, не дай бог, что-нибудь случится… вы-то от меня не ускользнете. Я все время буду видеть вас. Если дела пойдут не так, как надо, вам жизни не хватит, чтобы рассчитаться, покрыть убытки. Она ведь немногого будет стоить — ваша жизнь.

— Я сделаю все, сэр. Я понимаю…

— Увидим, как и что именно вы поняли. А сейчас вы вместе с мисс Кальдер, займитесь хотя бы тем генератором, что остался. Это просто счастье, мы должны до земли поклониться ворюге, что он украл лишь один, а не оба прибора, иначе мы сидели бы в джеме по уши… Я надеюсь, все остальное на месте, и Клеско не украл ни одной вашей машины?

Это была уже шутка, хотя и мрачноватая. И оба собеседника Берфитта дисциплинированно улыбнулись.

Затормозив у бензоколонки, Милов распорядился небрежно:

— Полный бак. И все прочее: масло, стекла, давление…

Этого он мог бы и не говорить: здесь порядки знали, просто он сам успел от них основательно отвыкнуть — давненько уже был за границей в последний раз. Одновременно с распоряжением он подумал, что денег уже почти совсем не останется — только-только, чтобы добраться до дома. Да и то — туристическим классом. А, ладно, не впервой. Главное — со всеми удобствами отправить Еву…

Он окликнул ее:

— Наша свита не видна?

— Нет. Но не думаю, чтобы мы оторвались от них всерьез…

— Следи.

Сам же он обошел джип, присел на корточки, раскрыл карманный нож, осторожно запустил лезвие между номерным знаком и панелью.

— Ага, вот оно, насекомое… — пробормотал он, вытащив крохотное электронное устройство. Тут же перешел к соседней машине. «Мерседес» закончил заправку, водитель, отсчитав деньги, сел за руль. Он не успел еще запустить мотор, как жучок уже оказался на его машине. «Мерседес» едва слышно фыркнул и тронулся.

— Счастливого пути, — пожелал ему Милов вполголоса.

— Готово, сэр, — сообщил заправщик. Милов глянул на счетчик, вынул деньги, заплатил.

— Ева?

— Пока ничего. Да я ведь даже не знаю, как они выглядят на самом деле…

— Неважно. Садись. Едем.

Они не успели еще тронуться, когда мимо колонки промчалась, явно превышая разрешенную скорость, черная «ауди».

— Может быть, это и были они… — сказал Милов, разворачиваясь.

— Постой, ты куда? Мы же поехали обратно…

— Все правильно.

— Но аэропорт не там.

— Зато в той стороне департамент полиции.

— Хочешь отдать им наши… трофеи?

— Не только. Я должен подробно доложить обо всем, что мы видели, что сделали…

— А ты подумал, насколько это может задержать нас здесь?

— Тебя, во всяком случае, нет.

— А тебя?

— Это уж как получится.

— Коп, — сказала Ева сердито. — Просто коп — вот ты кто.

— Можешь назвать даже лягавым. Или мусором. Я привык.