Владимир Кощеев - Каратель (СИ)

Пока остальные ржали, шлем на моей голове принял форму. Ничего не жало, не цеплялось. Обзор был прекрасный. Сквозь небольшие щели для глаз, закрытые бесцветным пластиком, сразу же подсветились зеленым окружающие бойцы, по каждому вышла небольшая характеристика. Удобно.

Следом мы раздевались, чтобы натянуть черную облегающую ткань. И уже надев странное белье, налепляли части остальной брони. Нагрудник защелкнулся сам собой, стоило лишь прижать его к себе. По черной ткани пробежал видимый разряд электричества, тяжелый горб нагрудника раздвинулся, обтекая тело, чтобы тут же защелкнуться за спиной.

Так же надевалась защита рук и ног. Когда я закончил, НИ сообщил о полной готовности к ведению разведки и ближнего боя. А вооружившись пока что неактивным ружьем, увидел отчет о полной готовности к выполнению боевого задания.

– Поздравляю с первым облачением, бойцы! – голос сержанта ворвался, словно тот говорил мне прямо в ухо. – А сейчас, пока идет калибровка под ваши чувствительные ушки, слушаем сюда. Нас сбросят в трех километрах от вышки, ближе нельзя никак. Стволы я вам разблокирую сразу же после приземления. Внизу выполнять мои приказы молниеносно. Скажу, лежать, вы лежите. Скажу – сдохнуть, идете и дохнете. Все ясно? – голос командира отрегулировался, больше не вызывая раздражения.

Оглядевшись, я заметил, что не все еще справились с настройками брони.

– По ячейкам, бойцы, – отвесив очередной подзатыльник нерасторопному подчиненному, распорядился сержант.

Двигаться в броне весом в несколько десятков килограмм оказалось неожиданно легко, будто в повседневной одежде. Определенно, ребята, разработавшие такую защиту, большие молодцы.

Устроившись на своем месте, я положил ружье себе на грудь, ожидая, когда начнется отправка. Спустя долгую минуту, отметил, мне совершенно не жарко, не холодно лежать в тесной камере, облаченным в герметичный костюм, крышка опустилась, а перед глазами загорелся отсчет до начала запуска двигателей.

– Добро пожаловать на ваше первое боевое крещение, сосунки! – рассмеялся в динамиках сержант. – Говорю в последний раз, никто ничего не делает без команды! Даже если в вас начнут стрелять аборигены, сперва ждем приказа, и только потом мочим тварь в фарш. Приятного полета, бойцы!

Отсчет закончился, меня на мгновенье подбросило, едва не впечатывая в стекло капсулы. А уже в следующую секунду перед глазами был удаляющийся флагман. Здоровенный корабль уходил все дальше из обзора, когда бот стал заваливаться на бок.

Чувствуя панику, я стиснул зубы. Вокруг простирался бескрайний космос. На какое-то мгновенье мелькнуло обжигающее сетчатку солнце местной системы, но светофильтры брони отреагировали почти мгновенно.

Проводится дополнительная калибровка .

Вызвав управление НИ, я перевел режим с текстового на речевой. Ни к чему мне полотна букв перед глазами, когда аборигены могут открыть по нам огонь. От чего я был уверен, что нас не встретят с распростертыми объятиями – даже не знаю, но лучше быть готовым к худшему.

Десантный бот еще несколько раз описал круги, пока не обернулся обзорным стеклом к планете. Голубая Тау Мара, на первый взгляд, из космоса не отличалась от Земли – та же белая пена облаков, те же темно-синие океаны. Сглотнув подкативший комок, я во все глаза рассматривал бесконечный космос. Если что пойдет не так, нас, конечно, подберут, но даже от одной лишь мысли, что здесь можно застрять, глотку перехватывала ледяная рука ужаса.

– Входим в атмосферу, – вернул меня в реальность голос сержанта. – Сейчас заработают двигатели, держитесь.

И снова меня впечатало – на этот раз в ложе. С трудом набрав кислорода для вздоха, я упер руки в края капсулы, надеясь, что крышку не отстрелит. Не хотелось бы превратиться в поджаренный бифштекс. Пламя снаружи казалось столь близким, что поневоле зажмурил глаза.

– Это что, у нас еще один Паникер завелся? – рассмеялся в динамиках сержант. – Что вы будете делать, когда приземлимся на планете, кишащей всякой дрянью?

Признаться, я не подумал, прежде чем ответить.

– Карать.

Смех снова ворвался в эфир.

– Окей, рядовой, уболтал. Народ, встречайте страх и ужас Тау Мары – в нашем отряде Каратель!

Огонь снаружи бота исчез так же быстро, как и появился, сквозь закопченное стекло, я старался разглядеть пролетающий перед глазами пейзаж, но ничего толком видно не было. Страх перед огромным пространством открытого космоса ушел, оставив лишь четкую уверенность, что уж с планеты-то я никуда не рухну.

И лишь возглас сержанта заставил меня снова вздрогнуть.

– Флагман, внимание, нас атакуют! – заорал он за секунду до того, как в нас что-то врезалось.

* * *

Приземление вышло мягче, чем я ожидал, когда ячейка отвалилась от бота. Наблюдая яркую вспышку из вращающейся капсулы, хотелось приказать НИ катапультироваться к чертям. Но умный интерфейс не дал воспользоваться такой возможностью.

Когда мы встретились с землей, пропахивая днищем проигравший битву со временем асфальт загородной дороги, я уже пришел в себя. Судя по крикам бойцов, никто не пострадал. Да, неизвестный враг разнес несущую конструкцию, но умные ребята из корпорации не зря ели свой хлеб. Когда уничтожение десантного бота стало очевидным, манипуляторы, удерживающие ячейки солдат вместе, нас всех просто отпустили в свободное падение.

Теперь я лежал где-то в паре километров от изначально планировавшейся точки высадки. Остальных раскидало примерно так же, так что повода волноваться пока что нет. Да, есть какой-то неведомый враг, и по логике, его следует опасаться, но, черт возьми, у меня есть броня, есть ружье и запас батарей к нему – рано сдаваться и паниковать.

Дождавшись, пока НИ замерит уровень опасности снаружи капсулы, я выслушал рекомендации не поднимать маску шлема и внимательно присматриваться к окружению, после чего толкнул треснувшее от удара об землю бронированное стекло. Панель не отъехала, как на борту флагмана, она просто отвалилась.

Подхватив ружье, я полез наружу. НИ тут же заговорил голосом сержанта.

– Вот вам и теплая встреча! Перекличка!

– Каратель жив и готов действовать, – отозвался я, проверяя готовность оружия.

– Извращенец тоже, – надо же, и никакого отвращения к собственному позывному.

Пока остальные рапортовали, сержант молчал, внимательно слушая. Я же распределил запасные батареи в специальные карманы и успел оглядеться вокруг. Старая потрескавшаяся трасса пролегала посреди не менее старого и не менее мертвого леса. Корявые деревья, лишившиеся листвы, тянулись к медленно розовеющему небу, раскинув худые пальцы ветвей.

– А где Паника? – командир, кажется, готов был разразиться бранью.