Ильяс Найманов - Освобождение бессмертия

— Ну а пистолеты? У меня «Компакт» патрон ноль сорок пять а.с.п. калибр одиннадцать сорок три мэмэ. Это что значит у меня пулемет? — решив отстоять официальную классификацию огнестрельного оружия, задал провоцирующий вопрос Ящер.

— Пистолет. Обойма короткая, — резонно ответил Холод.

— А если нарастить? — не унимался Ящер.

— Если нарастить, то пистолет — пулемет знаешь такое? — немного с язвой спросил Холод.

— О, как… — немного растерявшись от приведенного, в общем-то не лишенного логики аргумента, сказал Ящер.

Не известно чем бы закончилась словесное единоборство двух друзей, если бы не группа стоявших в два ряда внедорожников и приблизившиеся дома Иванково. Капезович захлопнул забрало. Их просили не светиться, он не спрашивал почему и для чего, но указание начальства — есть указание начальства. Камера, которая установлена на уровне глаз, внутри шлема прекрасно все показывает и прослушивает, и нет никакой необходимости дразнить Водопьянова, который, к слову, после ухода Трофима стал гораздо более чувствителен в личном общении с рядовыми сотрудниками Янтаря. Машина ведомая долговцами остановилась в десятке метров от группы армейских внедорожников, в которых сидели люди, а к ним уже мчались на всем ходу, подбрасывая редкие оторванные стебельки травы, два ПР762. Долговцы не стали выходить из машин, дожидаясь когда к ним подойдет офицер и введет в курс дела, который возможно окажется другим, чем тот который был передан им через посредников. Быстрым шагом к ним, оглядываясь по сторонам подошел капитан.

— Капитан Ермольчук, — отдав честь представился он. Его взгляд в ожидании уставился на отражающие его самого поверхности забрал.

— Здорово, капитан, — отозвался Ящер, показав ладонь комбинезона. — Как обстановка?

Поняв, что к ним прислали людей, чьи полномочия, а возможно и звания выше его собственных, он вытянулся в струнку и глядя в крышу внедорожника перед собой доложил.

— Активные действия приостановлены, согласно приказа, до вашего появления. Обстановка контролируется с земли и с воздуха. Передвижения противника не обнаружены. Время подлета авиации до двух минуты.

— Вольно, капитан, — скомандовал Ящер. — Дай-ка свой планшет, — попросил долговец указывая на электронный планшет с картами и последними данными со спутников, которыми можно было пользоваться и координировать свои действия в режиме реального времени. Капитан замер, соображая что делать. — Ты, спроси разрешения, подождем, — успокоил его Ящер, отвернувшись от взявшего в руки рацию военного и принялся изучать ПР, один из которых встал напротив машины и чуть-чуть поворачивал стоящие друг на друге башенки, наводя то один, то другой глазок на людей, идентифицировать которых ему не получалось.

Этим же занимался и его товарищ Холод, разглядывая стоящего рядом с его дверями второго робота, также остановившегося и пытающегося просканировать явно человекообразное существо, не попадающее ни под один из его параметров. Костюм высшей защиты «Сева» не пропускал тепла ни снаружи ни изнутри, лица не идентифицировались, но движения и звуковые волны вполне попадали под определение «человек». Не имеющие достаточной фрагментарной базы и предусматривающих ситуацию алгоритмов роботы следуя инструкциям цикл за циклом гоняли получаемые параметры по микросхемам, не в силах прийти к какому либо решению.

— Не стрельнет? — обеспокоено спросил Ящер, таким тоном будто спрашивал про собаку мол: «не укусит ли?», глядя как щитки короба, по форме напоминающий ящик для инструмента чуть приоткрылись, словно пес чутка вздыбил шерсть и оскалил зубы.

Лицо военного едва не обронило самодовольную улыбку. Он помедлил секунду глядя на ПР и снова взялся за рацию.

— Отгоните песиков, — негромко сказал он операторам.

Кому надо услышали приказ и ПР, потеряв всякий интерес к сидящим в машине людям двинулись обратно по своим маршрутам. Через минуту рация капитана зашуршала и он, выслушав говорящего, сказал «Есть!» и передал свой планшет долговцу. Ящер потыкал стилом в экран, нашел нужную карту и поблагодарив капитана двинулся в Иванков. Военный оставшись один на дороге вздохнул, почесал под фуражкой, что-то сообщил по рации и пошел обратно в сторону стоявших лагерем машин.

Ехать было недалеко, по улице Киевской до улицы Толочина. Если для военных Большой Земли картины разрушения, мертвых животных, локальных черных пятен, иногда летящих с деревьев или несомых ветром черных листочков, черной поземки из растительных останков или просто действительно выгоревших мест был угнетающим, то для прибывших из Зоны, знающих что здесь кроме зомби больше ничего нет, даже простеньких аномалий это была территория еще более спокойная чем Кордон.

— Красота… — чему-то своему сказал Ящер, проезжая мимо огромного выжженного черного пятна.

Пятно располагалось между двумя далеко отстоящими друг от друга домами, на залитой солнцем лужайке, под линией проводов электропередач, тянущихся вдоль дороги. По отсутствию светлой золы на пятне и правильной форме можно было понять, что это последствие воздействия зомби.

Все что они видели и о чем говорили фиксировалось на камеру, но долговцев это мало волновало. Зона давным-давно оставила в них свой отпечаток, и теперь бойцы невольно видели все через призму аномальной территории. Наконец показалась улица Толочина, название которой читалось на покосившемся указателе.

— Приехали наука. Выходим, — скомандовал Ящер выбираясь из машины. Оказавшись снаружи, он огляделся, не закрывая двери и не двигаясь. Чуть ли не с десяток ПР762, стянулись к ним. — Филин, дай прямую связь с операторами, — попросил он. Через минуту связь была предоставлена и он уверенно, точно зная что делает дал команду. — Раз, раз… говорит Ящер. Пару роботов на охранение машины, остальных спрячьте не отсвечивайте. Вертолеты уберите подальше, слышно здесь, пугать будут. Наблюдатели, следите за нами, если понадобиться выручайте, — последним обратившись за наблюдающими посредством квадрокоптеров координаторам.

Дождавшись, пока все стихнет, а железо спрячется куда сможет, он развернулся и махнув рукой остальным двинулся в сторону дома с табличкой пятьдесят восемь «А», на стене которого было вырисовано черной краской из баллончика «Убирайтесь!». Ветер катил черные тополиные листья по асфальту, и прибивал их к бордюру, словно наступила осень. Но не золотая осень Большой земли, и не вечная серая осень Зоны, а черная осень. Черная осень бессмертия.

Первым пошел Ящер, за ним последовал Капезович, а замыкающим Холод. За домом с надписью располагался ряд металлических гаражей, стояло несколько машин, пара зеленых тополей, кидающих шевелящиеся тени листвы на входящих во двор, справа еще одна пятиэтажка с табличкой пятьдесят шесть, стоящая перпендикулярно улице Толочина.