Ильяс Найманов - Освобождение бессмертия

— Вот здесь, — говорящий указал пальцем на черную бусинку, висящую на конце волоса, — глаз. Вот тут у нас… — комментатор замялся, соображая где же именно. — Да, вот тут, — он показал пальцем внутрь куска «волос», — ноги, немного перепутались, тут ладошки. Вот это, — он указал пальцем красный пучок, — позвоночный столб. Головной мозг выведен в отдельный корпус, снаружи. Эфферентные волокна имеют черный цвет, афферентные, как можно понять, красный. Сама суть калибровки и оцифровки сигнала во взвешенном состоянии, со строго зафиксированными и едиными параметрами, позволила нам действительно научить и понимать нервную систему и подключенный к ней контрольный модуль, он же мозг, что происходит. Если делать это иначе, то возникает слишком много сторонних помех. Вынужденное натяжение или деформация волокна каждый раз меняет проводные данные, а перемена температуры на пол градуса сводит систему с ума. Особенно важно было выставить систему отсчета, когда не было никакой, так сказать системы координат. Это все получилось исключилось при использовании резервуара с поддерживающей жидкостью определенной плотности. Нам пришлось оцифровать и научить каждое волокно его функциям и задачам, это очень долго, но сейчас мы вычислили константы, у нас есть матрица и мы можем сделать это быстро. Мозг реагирует адекватно с нервной системой, логические схемы и программы взаимодействия для настоящих условий исчерпывающи. Следующий шаг перенос нервной системы в физический носитель. Это не просто, нам понадобятся профильные специалисты, как техники так и хирурги, — человек медленно обошел резервуар с копной «волос» застывшей в неподвижном состоянии. — Теперь по органам, — камера развернулась и двинулась к черным квадратам соединенным жгутами «волос» с резервуаром. — Вот тут у нас тактильные окончания, — рука оператора надавила на черную бархатную поверхность. Ничего не произошло. Оператор повернул камеру так, чтобы было видно один из мониторов и нажал еще раз. На мониторе, появились концентрические круги. — Вот так оно реагирует. Вроде бы ничего сложного, но Леха уже знает, больно это или нет, рукопожатие, или предмет, горячее или холодное и если ему дать мышцы, и скелет, то он поведет себя соответственно. Искусственные мышцы у нас также разработаны, они достаточно долговечны, неоднократно прошли испытания. Искусственное нервное волокно и искусственные мышцы созданы для одной целевой группы. Они полностью совместимы. Остается это все срастить, сшить и еще раз научить Лёху этим всем пользоваться, — говорящий сделал паузу, раздумывая говорить дальше или нет. — У нас есть готовые движения человека в оцифрованном виде. Он уже умеет прыгать, лазать по лестницами, использовать альпинистское снаряжение, стрелять, бороться, в общем все что умеет человек. Мы, конечно, проверяли порядок срабатывания его нервной системы и калибровали все с учетом кинематической схемы человека, коэффициентов подвижности, веса тела, отдельных его частей и предельных нагрузок. Это большой объем работы, и мы проделали его в течении года, задействовав все наши вычислительные мощности и просчитав около трех миллиардов вариантов основных движений. Поэтому в теории, если ему дадут расчетное тело, он будет готов сразу же.

Теперь Георгий уже другими глазами посмотрел на пучки «волос» в аквариуме.

— Теоретически движениям он обучен, а вот что и в каких ситуациях использовать, как взаимодействовать с внешним миром мы его не научили. Здесь у нас мало опыта, но к нам попали данные, что простые поисковые роботы на гусеничном ходу обладают эффективным алгоритмом действия в боевых условиях. Поэтому не будем терять время и изобретать велосипед, вы наверное знаете как важно сейчас не терять времени. У нас есть необходимость использовать ваш опыт и наработки в новой конструкции. Надеемся на понимание и ждем ваших разработчиков. До встречи! — попрощался голос и через секунду выключил камеру.

— Да! — выдохнул Гоша, откинувшись на спинку стула. — И нам этот алгоритм не за одну ночь приснился. Сколько мы железо по полигону гоняли, пока поняли что к чему, — он обернулся в поиске поддержки, но никого не было в кабинете. — Вот это я пошумел тогда. А ведь взялись же и сделали! Если нашу программу, да в это тело… это просто новое поколение железа!

Его рука потянулась к мышке и он включил запись на повторное воспроизведение.

Слепой пес светлой масти, вцепившись мощными челюстями во что-то, дергался пытаясь вытащить это из под завалов разрушенного блокпоста. Люди давно не появлялись здесь. Столько лет державшая в напряжении и обстреливавшая все воинская часть перестала существовать, накрытая однажды прилетевшими со стороны нежилой для мутантов земли ракетным залпом. После этого через нее въехали страшные двуногие, от которых очень скоро стало шарахаться в сторону все живое, что имело хоть каплю памяти и соображения. Слепой пес поднял голову осматриваясь. Ему показалось, что кто-то наблюдает за ним. Внимательно просканировав пространство на присутствие жизни, он ничего не обнаружив, продолжил вытаскивать свою находку. Да, сейчас здесь практически не было никого. Двуногие уничтожили всех. Кабанов, плотей, крыс, тушканов, всех до кого могли дотянутся их невидимые руки. Они уничтожили даже лес, оставив его черным и безжизненным. Даже сталкеры, обитавшие в своей деревеньке близ Кордона покинули насиженное место, чтобы не связываться с этими существами, которые отличались от них запахом и практически не разговаривали. Но теперь они ушли… ушли несколько дней назад в ту сторону, куда слепому псу идти не хотелось. Пес вытянул наконец из под завала человеческую руку с остатками военной формы. Перехватив ее удобнее он потряс мощной шеей, заставив обрывки материи слететь. Еще раз оглянулся с добычей в зубах, ему все время казалось, что за ним наблюдают. Чихнув и брызнув слюной он легко побежал к привычному месту обитания за черным, указывающим пиками безлистых стволов в небо, лесом. Там еще дальше была территория его стаи, из которой остался он один. Бросив руку на листву он принялся рыть яму. Сейчас, когда стаи нет охотиться станет труднее, а значит надо делать запасы. Он уже спрятал несколько хороших кусков в известных ему местах. Но он чуял что на блокпосте еще достаточно мяса, которое надо будет перетащить и спрятать, чтобы до него не добрались другие. Закопав добычу, пес еще раз чихнул и потрусил обратно в сторону блокпоста за следующим куском, заваленным кирпичами.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом и уже давно надо было собираться и идти домой. Все рыбаки, рыбачившие с левого берега залива Берковщина, смотали удочки. Тотально не клевало второй день. Рыбак сидевший на берегу видел как к противоположенной стороне залива, к Днепровской набережной, где становились на причал катера и лодки приехал катерок предназначенный для водных прогулок, не последний, но один из завершающих. Рыбак посмотрел на часы, половина десятого, что ж, пора и честь знать. Он достал удочку снял червя и принялся складывать ее. Еще осталось четыре донки, которые он забросил метров на тридцать на толстой леске с рядами крючков и разными наживками для любой рыбы. Пару раз что-то дергало их днем, но после они лежали спокойно, еще у двух его соседей, которые ушли минут пятнадцать назад, тоже была поклевка, но наживки оказались не тронутыми. Рыбак взялся за одну из лесок и потянул. Что-то держало ее, потянул сильнее, никак. «— Неужели зацеп? — подумал рыбак. — Никогда в этих местах зацепов не было, дно чистейшее». Он потянул сильнее, вроде пошло, даже как будто рывком. «— Может сидит чего?», — смекнул он и дернул по сильнее. Определенно что-то было. Рыбак потянул быстрее и понял, что да, на крючке явно что-то есть и судя по весу тяжелое. Сдерживая волнение он вытягивал улов на берег. В вечерней воде, тяжелой и темной от вечернего неба, вдруг метрах в пяти появилась голова человека, девушки, чье лицо было в неприятных, скорее всего трупных пятнах. «— Утопец!» — окаменел от неожиданности рыбак, перестав тянуть лесу. Но вдруг глаза девушки открылись и она сама пошла на рыбака. Слева от нее в нескольких метрах показалась вторая голова, уже мужчины, чье лицо также было покрыто пятнами. Они вышли на берег сливая с одежды ручьи воды. Она была одета во вполне современные джинсы и рубаху, даже в обуви, молода, справна телом, но вся покрыта пятнами, как и ее спутник в военной форме, также обутый и вполне себе живой. Они, кинув взгляд на рыбака прошли дальше, оглядывая пространство за ним. За рыбаком были только зеленые деревья, а первые дома и улица начинались лишь метров через пятьдесят. Один из крючков зацепился даме за локоть.