Ильяс Найманов - Рабы бессмертия

— Будешь, будешь, Хунта. Поодиночке это братство нас живых людей сожрет, как саранча, быстро и болезненно. Аппетиты у них точно такие же, смотри сколько от Рыжего леса уже оттяпали. Они уже в течении недели соберутся с новыми силами и снова ударят по нам. Я кого смог за периметр выслал, — Хунта вопросительно посмотрел на лидера Свободы. — А что? Толку то от них немного. «Кристаллов» на всех не хватает, и то почти все отказались на Большую уходить. Вон Хутор, садовник то наш, без теплицы своей и жизни представить не может. Ляжет грудью и помрет на грядке, как пить дать. Коваль… ну без Коваля ни одна война не пойдет, он и сам прекрасно знает. Калмык, так тот боец, хоть и говорит что зверолов всего лишь. Я ему и не предлагал особо. Пацанов только наших талантливых спровадил Худого и Рваного, и то пока дуракам объяснил, что и там они могут из артефактов свои игрушки лепить они не соглашались. Про Дока, ученого того, что и говорить… рад бы его сохранить, да только на весах слишком много, он один может эту войну выиграть. Это я так фундаментально говорю. Если бы он «кристалл» не вычислил, где бы мы уже были? Сидели в пятнах лишайных, как эти… тьфу, — не выдержал Гипс.

— Понял, я понял… Выбор у нас не особый, — негромко сказал вольный.

— Вот ты то только что понял, а бандит этот Лапа, чуть раньше, поэтому и пришел. Он же тут между строк спрашивал: валить им за периметр или нет? Им то что, свалит и ладно, а мы с тобой оставить это все… — свободовец развел руками, показывая окружающее пространство. — Да и потом, такими темпами, Зона все равно за нами придет, к нам в дом. Только этих самых тварей, этих зомби пятнистых, будут уже тысячи, и на одно наше сталкерское рыло их по сотне или больше будет, а мы все поодиночке, без защиты и без оружия. А сейчас пока мы все в Зоне, мы в большинстве. На одного пятнистого, по двое-трое живых с артефактом приходится. Другое дело то что сидим мы все по своим огородам, и ждем когда они нас поодиночке сцапают, вот что плохо. Так что, даже пацаны этого вора, бандиты, которых ты сам знаешь, я тоже не люблю, сейчас на нашей стороне. В нашу пользу.

— Хреновая от них польза, — мрачно буркнул Хунта.

— Да. Но какая есть. Если что подскажут, предупредят. Лишние глаза и уши никому еще не мешали. Согласен?

— Согласен, — махнул рукой вольный и вздохнул.

Трофим с проводником добрались до Армейских складов вечером. Всю дорогу сопровождаемый рвущимся во все стороны безумным ветром, иногда наотмашь бросающим из ниоткуда капли дождя. Впервые за все время прохождения с проводником на них напали слепые псы. Но напали это было сказано чуть более сильно чем надо. Здоровые безглазые мутанты сопровождали их несколько километров, отсвечивая на ДЖФ желтыми сигналами. Чародей был достаточно спокоен и внимательно следил за их передвижениями, часто меняя маршрут, обходя видимые ему места, где мутанты могли устроить им засаду. Трофим с трудом выходя из плена раздумий не спрашивал проводника и подобном сопровождении их слепыми псами. Очевидно мутанты побаивались идущих и сомневались напасть ли напрямую на сталкеров, а места, где они это могли сделать быстро или застать идущих врасплох проводник знал и обходил загодя. Таким образом неприятное соседство не вылилось в откровенную охоту и драку, чему ученый был несказанно рад. Уже на Армейских складах, информацию о его приближении получил Гипс и лично вышел встречать Трофима. Сменив повязку, закрывающую потерянный правый глаз на вырезанную из кожи кровососа черную нашлепку на тесемках он был похож на пирата. Такая пиратская повязка даже немного шла сталкеру.

— Ну, пошли Док, посмотришь этих зомби, потом поговорим о другом. Они правда издохли, но мы без тебя их не трогаем.

Повернув сразу же ученого к клеткам, располагавшимся внизу, рядом с железнодорожными путями выходящими из тоннеля, он приказал включить все освещение на клетки, что и было сделано. В разных позициях в клетях сидели и торчали, высунув худые, костлявые и изможденные руки и ноги, обтянутые кожей черные мумии. По некоторым из них уже ползла зеленая плесень. Как бы ни была сильна и агрессивна колония при жизни, теперь она явно была не активна. Внимательно оглядев каждого из семи трупов, тем не менее не открывая клеток, ученый кивнул.

— Понял все. Теперь только через микроскоп. Но думаю, что они мертвы. Похоже истощение. Сколько они прожили?

— Двое суток примерно, потом сильно худеть начали, а потом затихли, — ответил Гипс.

— Последний среди них был? Самый живой или… кто-нибудь кто выделялся чем-то? — спросил ученый внимательно разглядывая позы, в которых упокоились существа. Никто из них не отличался от других внешне.

— Не знаю. Крокодил на посту стоял, может он что видел. Крокодила позови! — крикнул Гипс подняв голову в сторону моста, возвышавшегося недалеко над ним, на котором облокотившись на самодельные перила заглядывали вниз сталкеры.

Через пару минут, с остатками хлеба в усах прибежал боец.

— Кто-нибудь из них последний был? Кто последний умер? — спросил Трофим у прибывшего.

— Дык это… они все потихоньку того… копошились, копошились вроде. Шарили руками своими по полу там… в стороны, потом все притихли. Я их не трогал, не положено, но вроде как они сильно друг от друга по времени не задерживались, — вспоминая и шевеля усами ответил боец.

— Ясно, — Трофим устало зажмурился и потряс головой.

— Ну хорош, — сказал Гипс, — пойдем Док, покушаем, поговорим, а потом и этими займешься. Я там слышал от Якоря, мертвецы нам дружбу предложили, расскажешь. Товарищ, кабанятины приготовил с зеленью, Хутор урожай собрал, сейчас салатов попробуешь, есть у нас один особый, гусарский, с перцем. Эх! Жаль нельзя его второй раз как в первый попробовать! — хлопнул ладонью по плечу ученого Гипс.

Скоро они вдвоем сидели за отдельным столиком, на четыре человек, в отдельном построенном в баре закутке, освещенном отдельной лампочкой с абажуром. Трофим с удовольствием поглощал тонко нарезанные, сочные куски мяса, прямо со сковороды на подставке, наполовину тушенные, наполовину прожаренные на медленном огне, с сохранением сока и вкуса. Рядом налитое в кружку стояло привозное пиво, хлеб и в глубокой тарелке мелко накрошенный машинкой салат, компоненты которого не определялись с виду. Гипс внимательно следил как ученый ел, наблюдая его реакцию, мычание и кивание головой, а при первой вилке салата засунутого в рот, расширенными глазами, усиленным мычанием и потряхиванием головы, убедился что Док проникся старанием Товарища в полной мере. Когда Трофим прошел почти всю дистанцию, сбавил темп и начал запивать это все пивом, Гипс сходил за бутылочкой для себя.