Всеволод Алферов - Царь без царства

– Вот и все, – повторила за ним Зено. После всех разговоров в голове немного прояснилось… пока она не делала резких движений. – Все это очень кстати. Если горожане узнают, что Темерас не иноземный бог, что ему возносили хвалу их предки… я думаю, это бы пригодилось. Посол будет доволен.

– А я потому и рассказал, – жрец крутил в руках булочку, обильно посыпанную пальмовым сахаром. – По правде, я надеялся… я хотел просить господина посла… как только все будет готово, я с удовольствием посетил бы храм Джахата в столице. Табра знала много веков, но ничто не сравнится с городом царей.

Так вот, чего ты хочешь – переехать из приграничья к золоту и покровителям?

– Столичный храм Джахата больше всех вместе взятых, – разглагольствовал жрец, – и я бы вычитал все о Господине Сил! Где еще узнать, что же произошло?

– Непременно вставлю за вас словечко, – кивнула Зено.

– Это лучший подарок старику за работу, – жрец сделал последний глоток и неохотно отставил чашу. – Пожалуй, лучше вернуться в храм. К гостеприимству нагади слишком быстро привыкаешь.

Когда он ушел, в покой заглянул слуга, но Зено подняла руку, показывая, чтобы тот вернулся позже. И действительно – не прошло пары минут, как в дверь скользнула стройная и гибкая фигура. Несколько мгновений ее секретарь держался в тени: одетый лишь в короткие холщовые штаны и покрытый пылью, как простой рабочий.

Зено улыбнулась краешком губ. Дома, в высоком обществе, она считалась дамой слишком средних лет, чтобы иметь плотские желания. Но в жизни чужеземки есть одно преимущество: ей ни перед кем не нужно отчитываться.

– Азра́й! – тихонько позвала она.

– Ты слишком много выпила, – неодобрительно заметил помощник. Его прикосновение было теплым, Зено провела рукой по мускулистой груди и с сожалением отстранилась.

– Я пыталась опоить жреца. Глупая затея, да?

Азрай пожал плечами, всем видом показывая, что думает о ее наивности.

– Ладно, как дела на стройке?

– В храме работают три дюжины рабочих, – он налил вина и двумя большими глотками осушил чашу. – Живут рядом, жалованье им платят по дням.

– По моим подсчетам, должно хватить на две дюжины. Наш жрец бережет золото. Надеюсь, он не нанял последних неумех?

– Работа идет быстро. Мне показалось, они знают свое дело.

– Хорошо.

– Есть еще художник, который рисует фрески. Он беспробудно пьет и, рабочие говорят, несколько лет назад он кого-то изнасиловал. Понятно, его руки дешевы, но я подумал, это навредит святилищу.

– Наверное… – Зено задумалась, – но, может, и нет. Ты знаешь, кто рисовал в столичных храмах? Вот и я нет. Когда храм открывают, никто об этом не помнит. Как тебе роспись?

– Я видел и похуже. И еще. С тех пор как жрец взялся за работу, его сестра выплатила отцовский долг. Большой. Очень большой.

– Аз, конечно , он кладет часть себе в карман! – Посланница усмехнулась. – Пока он не требует все больше золота, нас это не должно волновать. Таковы правила.

– Как скажешь.

После целого дня на стройке Азраю стоило труда не накинуться на расставленные яства. Зено подвинула ему тарелку и несколько минут наблюдала, как он ест.

– Поможешь мне подняться наверх? – спросила она, когда он наконец насытился. – Я в самом деле полна до краев.

Помощник встал и положил ей руку на талию, но, вместо того чтобы поддержать, внезапно подхватил на руки. Зено успела лишь охнуть.

– Веди себя прилично, – не очень твердо попросила она. – Я торговый представитель, не забыл? Что скажут слуги?

Азрай лишь усмехнулся.

Много позже, когда в спальню стал прокрадываться рассвет, Зено попыталась пристроить голову у него на плече – безуспешно, ее помощник был жилистым, как ныряльщик за жемчугом. В конце концов, она сказала:

– После фургонов и повозок я забыла, что такое настоящая постель. А ведь мне уже не пятнадцать лет.

– Для старухи, которой ты пытаешься себя выставить, ты слишком хороша.

Зено приподнялась на подушках, опираясь на локоть.

– Будет жалко снова все потерять.

Брови Азрая сошлись к переносице. В полутьме его лицо казалось совсем светлым: он вообще был бледен для Царства. Зено нравилось, что соотечественники принимают его за своего, и нравилось их разочаровывать.

– Что значит потерять? Что ты задумала?

– Небольшую поездку, – ответила она. – Просто небольшую поездку. Или даже… давай назовем это паломничеством к святым местам.

День выдался невыносимо длинным. Ожидая, пока Азрай приведет лошадей, Зено прислонилась спиной к колонне, радуясь уходу дневной жары. По периметру двора послушники зажигали бронзовые светильники.

– Не нравится мне эта поездка, – в который раз проворчал спутник. В поводу он вел двух кобыл под парчовыми попонами.

Посланница не ответила. Она думала о горячих булочках в форме цветка, лоточник продавал их у самого торгового дома. Но поутру они спешили на стройку, потом были встречи с купцами, а после – библиотека в храме Небесного Писаря. Выходит, они не ели двенадцать звонов.

Лошади уже выехали со двора, когда Зено сказала:

– Послал бы за едой, пока мы копались в хрониках. Голодный, ты ворчишь хуже Ксада.

За воротами расселась грязная старуха, она простерла руки над жаровней и прокаркала, что за три медяка Зено увидит в дыму будущее. Постройки, мимо которых они ехали, напоминали слоеный пирог. Внизу гладкий, потемневший от копоти камень, выше мягкий песчаник, а над ним – саманный кирпич. Здесь все надстраивали, дорабатывали, громоздили этажи один на другой, так что ветхие здания шли трещинами, сквозь которые сочились свет и запахи.

– Извини, – помощник потупился. – Я просто хочу сказать, это гнилая затея, с поездкой.

– Ну что тебе не нравится?

– Ты платишь писарю, чтобы он перерыл библиотеку. Да за горсть монет он найдет дюжину развалин! И еще людей с песьими головами.

– Я тоже так подумала, – Зено улыбнулась. – Я женщина, но не дура, Аз. Даже ты иногда забываешь.

Если бы он спросил… посланница наугад проверила, что и откуда выписал послушник, ей было, что ответить. Но Азрай продолжал:

– И разве это твое дело? А стройка? Что скажет посол?

– Что редкий чиновник соображает без подсказки. Ему не на кого положиться, и я такая одна, – Зено задумалась. – По правде, Пелию и Лино́ссу он говорит то же самое. Но это неважно… послушай, тут неделя верхом, а в Табре я сижу, как изгнанница! Когда Ксад меня отзовет, туда уже никто не поедет.

– В глушь. С секретарем вместо охранников.

– Вот с этого и начал бы, – Зено потерла виски. – Боишься, что не защитишь меня, да? Аз, это мирная земля, и все знают, что ты телохранитель! Как бы я тебя ни называла.

– Я один.

– Извини, двое в моей постели не поместятся.