Анастасия Ликова - Волк в овечьей шкуре - 2

— Приступить по готовности. И вот что, дочки, будьте осторожней, действуйте по обстоятельствам. Я позже отправлю контакты на случай непредвиденных ситуаций. Материальное обеспечение будет переведено вам на счет. В папках информация, касающаяся этой фирмы, и подробные досье на руководителей. Доложите, когда приступите. Веру используй по своему усмотрению. Все. Удачи вам, девочки!

Мы переглянулись.

Я взял сигарету и закурил. М-да.

— И что это значит? — спросила Вера. — Я поняла так, что нужно проверить, правда это или нет.

— Да.

— Тю, это же легко! Всего-то навсего.

Я подавилась дымом и закашлялась.

— Ты че, Вера? Легко, говоришь? Это то же самое, что достать перо жар-птицы, только ее не существует.

— Ну!!

— Вот тебе и ну. А фирма существует. А проверить — это не то, что ты думаешь. Это общее выражение. А под ним подразумевается добыть информацию: что, откуда и куда, обнаружить канал, когда отправка. Одним словом, полный сбор информации, любой. Потом эту информацию обрабатывают и оставляют нужную. А теперь представь, что эту информацию очень хорошо прячут и охраняют не хуже.

— Ого!!!

— Вот и ого!!!

— А я не поняла, что он про меня сказал?

— Чтобы помогала мне.

— И все? Я и так тебе помогаю.

— То ты помогала на свой страх и риск. По собственной инициативе, а сейчас как бы официально. То есть, если нас придется опять вытаскивать, то они уже смело могут сказать, что ты их человек. Но это если задание не противоречит закону и идет на защиту государства. Даже если все это противозаконно, и ты попалась. Лучше не афишировать свою связь с конторой. Поверь, они найдут способ вытащить тебя, по-тихому. Если надо, дойдут на самый верх. Своих не бросаем.

— А если сейчас?

— Сейчас мы действуем в рамках закона, надеюсь на это. Поэтому можно и ксивой, в случае чего, прикрыться. Но это в самом крайнем случае. И то перед властями. А лучше вообще не попадаться. Не зря мы носим эмблему «летучей мыши». Мы видим все, нас никто не видит. Вот такая работа.

— Понятно, что ничего не понятно.

— Ты, главное, слушай меня и делай то, что я говорю. Скажу сидеть и ждать, значит сидеть и ждать, — просматривая документы, произнесла я.

— Я что, собака, что ли?

— Вер, ты не обижайся, но мы все собаки, псы войны. Нам только отдают команды, сказали сидеть — сидим, сказали «фас» — мы в бою. Каждый должен знать свое место. Если кому-то дали команду сидеть, а он не выполнил, от этого может кто-то пострадать. Если я тебе скажу сидеть тут и ждать, то у меня расчет, что ты в той точке. Я уже строю план с расчетом на ту точку, где ты ждешь. Но бывают непредвиденные ситуации, они обговариваются отдельно, готовится запасная точка. А если есть связь, тогда проще. Одним словом, от невыполненного приказа зависят чьи-то жизни. И без совета со мной никаких действий не предпринимать.

— Слушаюсь, мой командир, — весело засмеялась Вера.

— Смешного мало. Фирма находится в Владивостоке, а филиалы в Магадане и Петропавловск-Камчатском.

— А если устроиться к ним в офис?

— Кем? Да и неужели ты думаешь, что они там, в офисе, в курсе? Там если и знают, то один-два человека. А вообще, на месте разберемся.

У нас было время. Приступить по готовности означало, что не требуют срочно приступить. Но затягивать не стоит. Дед все-таки дает время.

Менты нас практически не трогали. Заприметив номер из резерва спецслужб, сразу отходили в сторону. Поэтому Вера ехала уже смело. Конечно, на сложных участках дороги я ей подсказывала. Так же мы попутно изучали знаки. Мне приходилось объяснять, какой знак, и что он означает. Вера внимательно слушала. Вскоре она даже сама сделала вывод, какая форма знака что означает. Да и в плотном потоке машин она уже меньше нервничала. Ну, по крайней мере, мы еще не разбили машину, хотя уже подъезжали к Тюмени.

Тут встал вопрос: куда ехать? Мы хотели еще заехать к нашим спасителям. Подумав, я решила побывать у них, потом уже навестить сына и оттуда выйти на Томск.

Мы въехали в деревню рано утром. Первое, что бросилось в глаза — это тот самый дом. Теперь он уже не был таким, как раньше. Та часть, где была лаборатория, операционная, хозяйская часть дома, была выгоревшая. Осталась только та часть, где держали девушек. Окна оставались только в нескольких комнатах. Забор все так же и стоял, но местные жители уже начали его потихоньку растаскивать. Ворот не было вовсе. Мы минут десять молча смотрели на эти развалины. Даже сейчас он выглядел как-то зловеще. Может, из-за архитектуры.

Не знаю, о чем думала Вера, глядя на этот пейзаж, но у меня не было никаких эмоций. Я смотрел на это здание так, как смотрел и на все заброшенные и разрушенные здания. Но когда раздался стук в окно, я также как и Вера вздрогнула и чуть не вскрикнула. Это был дядя Коля. Он с опаской стоял возле машины и пытался заглянуть во внутрь. Я опустил стекло. Он, увидев нас, даже отстранился.

— Девушки, неужто это вы?

Нас встретили как родных, т. Галя все суетилась, не замолкая ни на минуту:

— Мы ж думали, вы уже и не приедете. Забыли про нас.

— Но как можно забыть про тех, кто фактически жизнь спас? — сказал я, смеясь.

— Ой, дочка, а я смотрю, ты так и ходишь на своих каблучищах.

— Да, медицина бессильна, у цыганки тоже была.

— Так ты что, так до старости собралась ходить?

— Дожить бы еще до этой старости, — вздохнула я.

— Ну, в общем, так. Сейчас позавтракаем, и я тут схожу не надолго, узнаю. А вы пока отдыхайте. Вон, видели, что с домом? Так спокойно стало.

Я устал от болтовни и вышел во двор. Подошел к д. Коле, он возился со своим «москвичом».

— Ну что у вас там случилось?

— Да вот, катушка что-то барахлит. Ну а вы-то как? Как тогда? Добрались, куда хотели?

— Добрались, д. Коль, добрались.

— Эти больше не преследовали?

— Нет, тогда нормально доехали, с ветерком, — улыбнулся я, вспомнив наши хождения по болотам.

— Я смотрю, у вас уже и машина другая. Та, вроде, другим цветом была?

— Да, в аварию попали.

— Я вот смотрю на вас, молодых. Вы эти машины как перчатки меняете. Сегодня на одной, завтра на другой. У меня этому «москвичу» уже знаешь сколько?

Я посмотрел на машину.

— Ну, лет двадцать.

— Вот, двадцать три!

— Да-а… Столько у нас машины не живут. А хотите я вам подарю «девятку»?

— Зачем она мне нужна? А может, давай, пока Галка не видит, по чуть-чуть?

— Не, д. Коль, спасибо! У вас самогонка больно крепкая, — улыбнулся я.

— Да где ж она крепкая?

— Ну я же девушка. Для меня все, что крепче девяти градусов, уже крепкое.

— Так у меня настойка есть, домашняя, а вкусная. Пойдем!

— Д. Коль, честное слово, я не хочу. Мы сегодня собираемся ехать.

Зря я это сказал, я выслушал столько, что пришлось задабривать и согласиться попробовать настойки.