Анастасия Ликова - Волк в овечьей шкуре - 2

— Нет.

— На время часто смотрят. Вон тот, в рубашке с коротким рукавом, так вообще через каждую минуту смотрит на часы. И вон, видишь, какие нервные движения.

— Они кого-то ждут, — спокойно сказала Вера.

— Они ждут нас, верней меня.

Менты даже не обращали внимания на нашу машину. Хотя мы тут стояли не одни. Я заметила, что первый этаж дома заняли также мелкие коммерсанты, тут было несколько каких-то магазинчиков и салон красоты. Примерно прикинула, в каком подъезде может располагаться нужная мне квартира — это должен быть второй подъезд. Там располагался магазин.

— Что делаем? — спросила Вера.

— Что-что, пойду в гости.

Я достала пистолет и вытащила обойму. Там было всего три патрона. Слегка отодвинув затвор, я убедилась, что там есть патрон, и вставила новую обойму. Девять патронов — это лучше, чем восемь. Засунула пистолет за ремень джинсов сзади и, взяв глушитель, положила его в карман. Затем взяла рацию и также закрепила ее на ремне, одела наушник. Вера тоже взяла наушник и включила рацию.

— Раз, раз. Проверка связи.

— Слышу, — ответила Вера.

Затем я достала нож и также закрепила его на ремне. Вздохнув, произнесла:

— Короче, высадишь меня с торца дома, сама объедешь через двор и встанешь с другого торца. Заодно проверишь двор на наличие подозрительных личностей и посмотришь, какой двор: проходной или нет. Задача ясна?

— Поняла. Поехали?

Тут опять раздался звонок с компьютера. Звонил Вадим на незнакомый номер. Разговор к теме не относился, поэтому слушать его не стали.

— Дима, ты слушай, фильтруй и записывай все разговоры. Потом проанализируем.

Но когда я уже готовилась выходить, опять позвонил Егор.

— Затрахал уже. Он что, такой тупой? — сбросив его, я вообще выключила телефон.

— Да он влюбился в тебя. Ты что, не видишь? — засмеялась Вера. — Вспомнил.

— Ну все, девочки, пока-пока…

Я быстро вышла из машины и пошла по дорожке вдоль дома. Поднялась по ступенькам и вошла в салон красоты.

— Добрый день, — встретила меня миловидная женщина лет тридцати пяти.

— Здравствуйте…

— Вы на укладку или стрижку?

— Извините, у вас выход в подъезд есть?

— Есть, — не понимающе глядя на меня, ответила она.

— Можно, я пройду? — протягивая ей пятьсот рублей, спросила я.

Не задавая лишних вопросов, она проводила меня и, открыв двери, выпустила в подъезд. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что нахожусь в нужном мне.

— Извините еще раз, а вы не могли бы меня обратно выпустить, а то, понимаете, не хотелось…

— Конечно, понимаю, — улыбнулась она. — Ревнивый муж? — Я, застенчиво улыбнувшись, опустила глаза. — Хорошо, постучите, я вам открою. Желаю удачи! — заговорчески прошептала она.

Поднявшись по лестнице, я остановилась между третьим и четвертым этажами. Прислушалась. Вроде все тихо. Квартира находилась на четвертом этаже. Затем спустилась на третий и, вызвав лифт, уехала на девятый и оттуда спустилась пешком. Все было спокойно, на площадках меня никто не ждал. «Это вы зря, ребята», — доставая пистолет и наворачивая глушитель, подумала я.

— Стрелка, внизу, в черном «лексусе» двое, больше ничего подозрительного. Двор имеет, кажется, три выезда.

— Принял. Продолжай наблюдения. До связи.

«Надо будет дать ей какой-нибудь позывной, типа «Кукушка»» — подумала я и спустилась на этаж. Подойдя к квартире, прислушалась: из-за двери доносился какой-то неясный шум. Похоже как будто работал телевизор.

Я осмотрела дверь, обратила внимание, что она деревянная, обита по старинке черным дермантином. Я хотела уже позвонить, но тут заметила небольшую щель между дверьми и косяком. Интересно. Я медленно толкнула их стволом пистолета, верней глушителем. Открыв наполовину, осмотрела правую стену от двери, насколько позволял обзор. Вдоль стены стоял шкаф-купе со встроенным зеркалом. Прямо напротив двери был виден проем в комнату, а рядом вправо уходил, видимо, коридор в кухню. Вглядываясь в зеркало, поняла, что дверей в комнаты больше нет, возможно, я их не видела, но почему-то была уверена, что тут всего одна комната.

Я открыла дверь до самого конца, надеясь, что она упрется в того, кто за ней стоит. Но она свободно подалась и уперлась во что-то жесткое. «Интересненнько, и где вас искать?» Я вошел в прихожую и быстро обвел все пистолетом. Но действительно никого не было. Я заглянула в комнату: посредине на животе лежал человек, возле правой лопатки было видно пулевое ранение. «Черт, опоздала!» — подумала я и, быстро осмотрев кухню и ванную, закрыла входную дверь, прекрасно понимая, что у меня не больше минуты.

Я направилась в комнату, надеясь что-нибудь найти. Но тут вдруг обратила внимание на межкомнатную дверь, которая была установлена в комнату. Под небольшим углом вдоль противоположной стены, стоял старый сервант. Посмотрев на него, я отчетливо увидела в полировке двери фигуру за дверью. И повернувшись к ней лицом, недолго думая, выстрелила три раза через дверь, беря ниже пояса. Раздался вскрик, затем дверь начала закрываться, я уперлась в нее и не дала закрыть. Парень вывалился в сторону, выронив резиновый молоток, какой обычно используют при укладке кафеля или керамогранита. «О, плиточник!» — я сразу же дала ему прозвище. Он корчился на полу, держась за пах, хотя еще и в ноге было пулевое ранение. Уже не обращая на него внимания, я осмотрела комнату. «Интересно, как узнали, что я поднимаюсь?» — подойдя к мужчине, лежащему на полу, я присела и прощупала пульс. Жив. Я аккуратно перевернула его. Ранение сквозное. Возможно, выживет.

— Кукушка, прием.

— Ты меня? — сразу отозвалась Вера.

— Тебя, вызывай «скорую» на этот адрес, пулевое в грудь, задето легкое. И как обстановка?

— Пока все спокойно.

— Хорошо, давай «скорую». До связи.

Мужчина приоткрыл глаза. И что-то тихо произнес. Я, еще раз бросив взгляд на корчащегося парня, наклонилась к нему.

— Извини, не успела.

— Ты тут не пр… — он закашлялся.

— Тихо, — я повернула ему голову.

— Ты из Москвы? — заикаясь, спросил он.

— Да, я по твоему делу. Сейчас «скорая» приедет.

— У меня дома, кух… плинту… Там все, найди… — он опять закашлялся и начал отключаться. Он пытался еще что-то сказать, но я успокоила его:

— Все, молчи, потерпи немного, тебе сейчас нельзя говорить. Я поняла так, у тебя дома на кухне под плинтусом что-то есть, что касается этого дела? Если так, просто кивни.

Он кивнул.

— Та… там еще… там все написано. Я чув… что могу не дож… вас… Я все…

— Тихо, молчи… Ранение опасное, но не смертельное. Тебя вытащат, поверь, только меньше говори.

Тут опять скрипнул наушник.

— «Скорая» едет. Сказали — рядом.

— Хорошо, я выхожу. Отбой.