Анастасия Ликова - Волк в овечьей шкуре

— Нет, заведу новые, так будет безопасней.

— Доложишь. Ну что, вроде все? — убирая досье в портфель, спросил Дед. — Вот это возьми, запомни и уничтожь. — Протянул он мне лист с легендой биографии. — Ну а теперь пойдем ужинать.

— А что с районом?

Он посмотрел на меня внимательно:

— Пойдем ужинать. Это долгий разговор, сначала нужно подкрепиться.

Мы встали и вышли из его домашнего кабинета. Тетя Маша и Вера сидели в гостиной и о чем-то увлеченно беседовали. Увидев нас, т. Маша встала.

— Ну наконец-то, все уже давно остыло. Сколько можно там сидеть? Вы поужинайте и говорите хоть до утра! И нас голодом моришь! — накинулась она с упреками.

Я знал, что она всегда так ворчит, когда Дед засиживается в своем кабинете. Но никогда не заходит и не напоминает, тем более, если он там не один. Она прекрасно понимает, что он там не в шахматы играет, а работает, и мешать ему она не смела. Жены кадровых военных, прожившие вместе много лет — это особые женщины. И судьба у них тяжелее, чем у остальных.

Вера, увидев меня, хотела что-то рассказать. Но т. Маша ее остановила:

— Разве ты не видишь, ей сейчас не до наших бабьих дел, — спокойно сказала она. — Господи, за что ему это все? Ладно, Верочка, пойдем, поможешь мне ужин подогреть.

Я заметил, что т. Маша и Вера нашли общий язык, и Вера т. Маше понравилась. Иначе она бы ее так не называла: «Верочка».

Дед направился в туалет, а я, взяв сигареты, вышел на террасу и закурил. Вот жук старый… Ведь сто процентов был уверен, что я вернусь. Даже досье подготовил, да не просто, а подобрал по имени. В принципе, мне было без разницы, хотя к этому имени я уже стал привыкать. Все они заранее просчитали. Ну, молодцы, старики. Мне почему-то кажется, что узнав про меня правду, и где я нахожусь, они не упустили возможности сыграть свою игру. Возможно, что «Пантера» нашла меня с их подачи. Ведь какой представился случай! И досье уже тогда было готово. Темнит что-то Дед. А возможно, я и ошибаюсь.

Ну ладно, как бы там ни было, а я вот, стою на террасе, живой здоровый. Главное, что не оставили и умудрились прикрыть и свою задницу, и мою. Чует мое сердце, что не получится сейчас увидеть сына. Они что-то задумали. Типа того: «Сам заварил, сам и расхлебывай». Что же там с картой такое? Возможно, искали корову, а нашли черта, или наоборот. Но из-за коровы кипишь бы такой не поднимали. И что за люди пасли Деда? Ой, Серег… Алинка, чувствую — хлебнем горя. Но не гони, я с тобой, а мне не впервой. В баньку бы сходить… Все, решено: завтра идем в баньку. А зачем завтра, можно и сегодня… Вот Деда попросим, пусть включит. У него неплохая банька, хоть и электрическая… Правда, он меня больше не сможет отхлестать вениками… А жаль, знаешь, как классно он это делает!.. Я тяжело вздохнул.

— А вот ты где! — услышал я голос Деда. — Пойдем, все готово, а то на голодный желудок плохо дела решать. Наверное, думаешь, что мы воспользовались ситуацией? — он посмотрел на меня и улыбнулся.

Я посмотрел на него удивленно. Я не понимал, как он всегда угадывал мысли.

— Думал, но не уверен… — спокойно ответил я.

— Правильно, я согласен, возможность была очень хорошей, но мы на тот момент не владели ситуацией, так она стремительно разворачивалась, — он вздохнул. — Даже умудрились потерять тебя из виду.

— Ладно, главное результат… Я вот все думаю, как к вам попала информация? Та, что я взял у Шаха?

— Из госпиталя, есть там у Евсеева человечек.

— Женщина? — Он промолчал. — Нормально я машину тормознул, а я ведь ее чуть не застрелил тогда.

Теперь он посмотрел на меня удивленно:

— Пойдем ужинать, женщины ждут.

Помыв руки и слегка освежившись, я зашел в столовую. Ужинали молча, только Вера с т. Машей иногда перебрасывались парой фраз. Дед не стал пить чай, а попросил сварить кофе и, сказав, что хочет освежиться, ушел в душевую. Он действительно выглядел ужасно уставшим.

— Т. Маша, спасибо Вам за ужин. Как всегда, было очень вкусно, повезло Деду, — улыбнулся я (я всегда так говорил, когда ужинал или обедал у них) и тоже встал. — А давайте, я вам тоже помогу убрать посуду, нужно же как-то привыкать к бабской работе… — Мы все засмеялись.

— Я думаю, что мы с Верочкой справимся, а ты лучше кофе свари… А то он часто вспоминает твой кофе и все меня попрекает, что у меня так не получается. Он такой ворчун стал… Ой, если бы знала, в какого зануду он превратится, никогда бы замуж не вышла. Так что учитесь, девки, на чужих ошибках, — сказала она грустно, но это вызвало у нас смех.

— Хорошо, — смеясь, я направился в кухню.

Деда не было долго. Они уже убрали и помыли посуду, я сварил кофе и даже помог т. Маше вытереть посуду. Вернее, забрал у нее полотенце, а ее усадил на стул. Впервые я делал домашнюю работу в компании женщин. Я не считал ее женской обязанностью, ведь я долго жил один и всегда все делал сам: и готовил, и убирал, и подшивал… Все было привычно, и поэтому я даже не обратил на это внимания.

Дед, выйдя из душевой, выглядел уже посвежее, чем до этого. Выпив уже остывший кофе, постоял с полминуты и посмотрел на меня. Кивнул головой.

— Вот, мать, учись варить кофе… А то всегда экономишь…

— Вот брал бы и сам варил… — ответила она.

— У меня и так забот хватает, — уже мягче ответил он и признался: — Я даже не знаю, с какой стороны к нему подходить. И вообще, зачем тогда нужна жена? — уже улыбнувшись, спросил он.

— Вот в этом все мужики… — вздохнула т. Маша.

— Ладно, ладно, — произнес он и посмотрел на Веру. — Верон… Вера, мне нужно с тобой поговорить. Если ты не против, давай сейчас, а потом Маша тебе постелет и ложись, отдыхай. Я думаю, сегодня уже не стоит ехать.

Он посмотрел на меня. Я пожал плечами, давая понять, что он прав. Тем более, насколько затянется разговор, я не знал.

— Ну вот и хорошо. Марусь, постели в гостевой…

— Хорошо… — она встала и направилась на второй этаж.

Дед с Верой ушли в кабинет, а я один остался в столовой. Подумав, я взял сигареты и вышел на крыльцо. На улице уже стемнело. Я стоял, пускал дым и слушал, как где-то поют сверчки. Мне всегда нравилось вот так стоять и слушать это пение. Все было как и раньше. Но все же что-то было и не так. Я стоял и пытался это понять. Что изменилось?

Докурив, я затушил сигарету и обхватил себя за плечи. Что-то стало прохладно, но заходить в дом не хотелось… Я даже не услышал, как ко мне сзади кто-то подошел и накинул что-то на плечи, от чего сразу же стало теплее. Я обернулся и увидел т. Машу. Посмотрел, что она накинула, и увидел шаль. Взял ее за концы и еще сильнее натянул на плечи, скрестив концы ниже груди. Она молча стояла рядом и также как я смотрела вдаль, туда, где кончался свет от фонарей, и начиналась темнота.

— Не переживай так сильно, — вздохнула она. — Бабья доля хоть и тяжелая, но счастливая. Особенно когда тебе восемнадцать лет. Привыкнешь и тогда поймешь, что я права. А ты молодец, хорошо держишься… — она явно не знала, что сказать. Случай неординарный.