Андрей Красников - Наблюдатель

Умник благоразумно не отреагировал на мои слова. Впрочем, даже если бы и отреагировал, то в этот раз я, наверное, не рассердился бы. Оторванность от человечества, оказывается, здорово вправляет мозги на место – буквально за несколько дней мной уже основательно подзабылась Фрея, а роботы в массе своей снова начали восприниматься просто как помощники человека. Скоро, чувствую, я и Лизу стану считать за нормальную обычную девушку… Да уж.

Надо, пожалуй, при случае и Эрика в другую галактику отправить – чтобы тоже вылечился от своей роботофобии. Или вообще заняться организацией экскурсий за пределы Млечного пути. Думаю, очень и очень многим страдальцам, печалящимся из-за каких-то смешных надуманных проблем, такое путешествие весьма бы помогло.

А еще можно оставлять их наедине с космосом…

– Умник, поблизости есть какие-нибудь астероиды?

– Место, в которое мы направляемся, расположено вдали от плоскости эклиптики этой системы. Астероидов в этом районе не обнаружено.

– Но где-то же они есть?

– Ближайшее скопление находится в восьмидесяти семи миллионах километров, кэп.

– Вот посмотрим на аномалию, а потом полетим туда, – решил я.

В конце концов, прогулки по системе гораздо интереснее тоскливого ожидания на орбите планеты. А по “взгляду бога” я так и вообще успел соскучиться.

Корабль закончил разгон, приступил к торможению и вышел в заданную точку.

– Цель достигнута, капитан.

– Отлично. Сколько еще до возникновения перехода?

– Тридцать две минуты, кэп.

Я успел выпить кружку кофе и вдоволь насладиться видами безбрежного космоса, прежде чем Умник сообщил, что до открытия окна в иной мир осталась минута.

Впрочем, особого впечатления это сообщение на меня не произвело – все равно ведь придется перелетать к аномалии, чтобы рассмотреть хоть что-то…

Пространство прямо по курсу корабля неожиданно полыхнуло ослепительным мертвым светом, заставив меня с воплем зажмуриться и выронить кружку.

По коже словно пронесся обжигающий ветер. В отсеке мгновенно стало невыносимо жарко.

Свет проник сквозь плотно сжатые веки, достиг, казалось, самого мозга, заставляя отворачиваться, сгибаться в три погибели… и погас.

– Пропускная способность стекол иллюминаторов скорректирована. Входящий световой поток оптимизирован для восприятия человеческим зрением. Включено кондиционирование воздуха.

Мне было плевать. Я сидел на полу, шарил вокруг руками и тщетно пытался увидеть хоть что-то вокруг себя. Глаза горели огнем, сочились слезами и передавали один и тот же образ – образ нестерпимо сияющего круга, появившегося передо мной в пространстве.

– Умник, готовь медкапсулу, быстро, – я попытался сориентироваться и пополз в сторону коридора. Кожа на лице начала саднить.

– Капитан, направо.

Я не до конца понял, что он имел в виду – и в следующий момент чувствительно приложился головой о стол.

А зачем я вообще ползу? И какого дьявола проклятый искусственный интеллект оказался настолько точен, что вывел нас прямо к переходу…

Поднявшись на ноги, я пошарил вокруг руками, нащупал стену и отправился искать капсулу, продолжая заливать пол слезами и шипя от боли.

В голове билась лишь одна мысль – меня до смерти пугала перспектива полностью ослепнуть. Не здесь и не сейчас. Только не здесь и только не сейчас…

Я буквально упал в капсулу, сразу же выдав ей полный карт-бланш на диагностику и лечение.

За следующие шесть часов, пока свершенное творение медицинской науки усердно восстанавливало мне лицо и пыталось вернуть зрение, я успел обдумать много чего. В первую очередь – свою очередную глупость.

Космос – это пустота. Пустота, раскрашенная редкими скоплениями атомов, образующих звезды, планеты, туманности… Я слишком привык к этой пустоте. И совершенно не подумал, что неизвестным строителям абсолютно незачем прокладывать свои переходы в пустые сектора пространства. В итоге именно эта моя недальновидность и привела к тому, что я вплотную уставился на голубого гиганта или нечто похожее.

Хорошо еще, что хватило ума зажмуриться и спрятаться от дальнейшего излучения. Но и за то мгновение, что я провел, рассматривая звезду, она успела наделать дел.

Обгоревшая кожа слезала с лица целыми лохмотьями. Благо, капсула постаралась на славу и под пострадавшим слоем уже вовсю формировался новый. С глазами было сложнее. К счастью, я почти мгновенно их закрыл, сберегая сетчатку от светового потока, так что все обошлось инъекциями регенерирующих препаратов и лазерным обновлением верхних слоев клеток на пострадавших участках. Но в итоге мне все равно пришлось ходить по кораблю в тугой черной повязке, следуя указаниям Умника и время от времени ругаясь на него же.

Бортовой интеллект воспринимал мое злобное недовольство всем подряд с невиданным стоицизмом и покорностью судьбе.

Мы снова вернулись на орбиту планеты и зависли на прежнем месте. После чего я, не выдержав зрительной депривации, практически полностью переселился в виртуальность. Там у меня опять было зрение, там полыхали сражения и разворачивались панорамы новых неизведанных миров… Разительный контраст с текущей ситуацией, в которой я очутился.

На удивление, мне показалась чрезвычайно интересной игра, в которой требовалось управлять колонией, созданной на далекой дикой планете в ходе очередной векторной миссии.

Колонисты, живущие под моим мудрым руководством, усердно трудились, добывали ценные ресурсы, охотились на представителей местной фауны, изо всех сил пытались размножаться… И умирали. Кого-то косили болезни, кого-то – несчастные случаи. Кто-то становился жертвой диких зверей.

Из-за нехватки рабочих рук сворачивались добывающие и обрабатывающие мощности. Ресурсов переставало хватать на строительство и ремонт.

Спустя несколько дней игры моя колония напоминала уже не цветущий сад, а жалкую подделку под поселение доисторических дикарей, несчастных и убогих.

Я разозлился и стер сохранения.

Потом попробовал еще раз – с тем же успехом.

Пришлось коротать время, играя в обычную космическую войну. Выступая против Альянса, что весьма показательно.

С давних времен самыми разными государствами практиковалась тонкая пропаганда, воплощаемая в фильмах, играх и прочих произведениях массовой культуры. Когда-то давно в американских играх врагами всегда были русские. Затем политические векторы сменились и противниками стали китайцы. Что характерно, примерно в это же самое время в русских творениях предлагалось убивать европейцев и среднеазиатов. И так – из века в век.

Текущие игры, созданные разработчиками Федерации, рассказывали мне о ее потенциальных неприятелях даже лучше, чем официальные сводки.