Игорь Стенли - Суховей

Обсуждение началось сразу, стоило только захлопнуться двери в комнату, где Вика осталась осваиваться в своих апартаментах. Паскаль отвёл меня к дальней стене коридора второго этажа и вполголоса заговорил:

– Слушай, это важно. Дело касается твоей подруги. Она не в безопасности даже здесь. Я проследил всю цепочку от той парочки из издательства до их истинных хозяев – и следы ведут к нам. Эти люди, кем бы они ни были, имеют отношение к Фонду.

У меня невольно перехватило дыхание. И мой взгляд, похоже, выразил всю нелепость ситуации и начавшую разгораться в связи с этим злость.

– Есть решение, не паникуй, – попытался успокоить меня собеседник, но это оказалось непросто.

– А я-то, дурак, обрадовался, развесил уши, решил, что наконец нашёл идеальный коллектив – как вы говорите, «семью», где царят любовь, дружба и взаимовыручка! Но оказывается, и тут есть свои крысы, которые не прочь сожрать человека и закусить его близкими.

– Не столько крысы, сколько отступники, и в этом здании их точно нет, – уверил меня Паскаль. – Итак, ты выговорился? Можем продолжить?

Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть. Хотя стоило усилий взять себя в руки.

– Павел Малтис – неслучайный человек. Он работал координатором в сфере отношений Фонда и госструктур, в частности Министерства обороны. Как ты понимаешь, деятельность организации, подобной Фонду, не может протекать скрытно от спецслужб и разведок государств. Поэтому есть «серая» зона деятельности и существуют соглашения о границах полномочий. Такие люди, как Малтис, занимаются сглаживанием углов в местах соприкосновения интересов Фонда и госорганов, неосведомлённых о наших истинных целях. Он был ответственным за ввод в эксплуатацию тех убежищ и хранилищ, что планировалось использовать совместно с военными. Данные об этих объектах являются сверхсекретными даже по нашим меркам. Они могли понадобиться кому-то, кто не имеет к ним официального доступа.

По мере изложения фактов моя злость превратилась в лёгкий шок, и теперь уже я взял собеседника за плечо и придвинулся поближе.

– Как? Объясни мне. Как могло случайно произойти событие, вероятность которого столь мала, что может не учитываться в расчётах? Я знаю Вику с десяток лет, но лишь недавно мы с ней увиделись снова – и тут же стали неразлучны. Аккурат после моего трудоустройства в Фонд. А чуть ранее убили её отца, который тоже фактически работал на эту организацию.

– Думаешь, я не пытался сопоставить факты, найти связь? Ничего, – сказал Паскаль. – Ты веришь в судьбу?

– Смешно, – ухмыльнулся я и почувствовал, что меня отпустило. – Что теперь-то делать? Почему ты считаешь, что в этих стенах нет крыс?

– Ты что-нибудь знал о Фонде раньше?

Я покачал головой, предполагая, что вопрос был риторическим.

– Вот и остальные, кроме нас со стариком, так же «чисты», как ты сам, – продолжил Паскаль. – Он набрал вас с какой-то известной только ему целью, которая скоро откроется. А в отношении Виктории мы применим небольшую хитрость. Мы спрячем её на самом видном месте. Запоминай, что нужно сделать…

Небольшой зал совещаний наполнялся знакомыми и незнакомыми людьми. Я уже увиделся и успел поболтать со своим оператором-ангелом Дарией, которая теперь знакомила меня с другими коллегами. Кто готовил эспрессо в кофеварке, кто расставлял на столе стаканы и стеклянные бутылки с водой. Вдруг вошёл Лев Борисович Лавров и с ходу со всеми по-отечески перездоровался. Предложил рассаживаться. Внимание лишь одной девушки в кабинете было приковано больше ко мне, нежели к руководителю.

– Стало известно, что в порту пропали без вести, читай погибли, три человека, – начал без предисловий Лавров. – Ещё около ста получили не смертельные дозы радиации и проходят лечение. Материальный ущерб велик. Но ему не сравниться с моральным. В середине июля должна была состояться большая конференция «Дыхание Будущего», где планировалось обсудить переход к новым принципам развития и мирного сосуществования. Лучшие умы со всего мира собирались быть здесь. Теперь всё пропало, мероприятие перенесено на неопределённый срок. И скорее всего, в России ему не бывать. Такие вот неутешительные новости. Не хочется об этом думать, но весьма вероятно, конференцию намеренно сорвали силы, не заинтересованные в мирном развитии. И отравили к тому же целый район.

– Мы уже в курсе, что ответственность взяли на себя террористы ДАИШ, а управляют ими известно кто. А тем не впервой, – подал голос угрюмый парень по имени Иван. – Японцы, вон, до сих пор помнят Хиросиму и Нагасаки.

– То была открытая война, а в ней, как известно, все средства хороши, – подхватил наш рослый и плечистый коллега, по-моему, Максим. – И не нужно забывать, что японцы поддержали нацистов и первыми начали массовые испытания биологического оружия. К тому же те взрывы наглядно продемонстрировали миру опасность ядерного оружия.

– Продемонстрировали, – скептически повторила первая вступившая в разговор девушка – Софья. – Чтобы через каких-то семьдесят лет ЦРУ создало очередную террористическую организацию, которая применила грязную бомбу?

– Между прочим, есть и другие версии взрыва, – попытался разрядить обстановку Максим. – Все видели те ролики из Кировского района, где диггеры пробрались в условную зону заражения и не обнаружили там никакой радиации? Многие это подтверждают, но не все могут проверить: ближайшие кварталы оцеплены, а дозиметров в продаже не найти.

– Я живу на Ваське, – вклинился я. – Можно поподробнее об этой версии?

– Можно, – Максим (да и все остальные) перевёл внимание на меня. – Во время июньского урагана что-то, возможно, произошло в заливе близ порта. Опять же, есть видео, на котором какой-то массивный объект показывается из воды, а затем снова погружается. Говорят, чуть ли не диверсантов высадили с подводной лодки, а кто-то заявляет, что это было неизвестное крупное животное типа кита, но гигантских размеров. Кто сколько выпил, короче…

Разговор потёк мимо меня, ибо мне невольно вспомнились момент после урагана и та женщина с безумным взглядом, кричавшая, что «они» уже здесь и спустились с грозой. Бред.

– Всё равно Америка слишком заигралась в эти опасные игры, – Софья не унималась и своим звонким голосом вывела меня из состояния флешбэка.

– Нотабене, друзья мои! Здесь есть важное замечание, – прервал разгоравшийся спор Лавров, постучав ручкой о стакан. – Когда мы говорим в негативном свете, скажем, об Америке, мы должны подразумевать не американский народ, ведь они такие же, в общем, люди, как и мы: у большинства нет имперских амбиций и ненависти к другим народам (особенно учитывая многонациональность). Мы должны подразумевать лишь тех паразитов, которые выросли и набрали силу на теле страны, захватив над носителем полный контроль. Это главы и адепты древнейших деловых домов, предки которых вышли из убежищ и основали предприятия и артели. Те из них, что пошли по пути бесконтрольного насыщения и захвата власти. С точки зрения мировой истории, нет ничего предосудительного в том, что отдельные народы стремятся к глобальному господству, используя даже кровавые и варварские методы. Русских нельзя назвать агрессорами, но и ангелами тоже. Да, за всю историю мы больше защищались, чем нападали, однако грехи и тёмные пятна имеются. А вот с США немного другая ситуация.