Михаил Никитин - Книга вторая: Эпоха Лоу Кэнэл

Использовать призму Шанги, как предмет для торга? Он очень пригодится и Мыслителям и астелларцам, и если они слегка нажмут на Ковенант… беда в том, что кристалл изготовили древние Дхувиане, и уж Мыслители-то определённо знают, как его воспроизвести. Стоит только намекнуть им, как эту штуку можно использовать — и через несколько месяцев она будет иметь чисто сувенирное значение.

С другой стороны… а что мешает просто ПОГОВОРИТЬ с Охотником и ПОПРОСИТЬ его не выдавать лишнего? Это древние пылающие во всём и всегда полагались на насилие, считая его единственным аргументом, позволяющим крепкие стабильные отношения. Фаэршторм должно быть умнее, если хочет выжить. У трёхглазого только одна цель — добраться до будущего с ловушками, полными отборных душ. И ему в принципе выгодно иметь во главе Ковенанта существо, собранное из его старых знакомых, к тому же знающее многомерную физику. А для всех остальных иллюзия, что ничего не изменилось, будет вполне достоверной. Моральным нормам это тоже не противоречит. Фаэршторм ведь не просило, чтобы его таким делали.

Оно сосредоточилось и послало мысленный луч на невидимый «Найткин», проходивший над Валкисом на ареосинхронной орбите.

«Охотник, нам нужно обсудить одну вещь. Очень важное дело».

Переговоры, вопреки ожиданиям, прошли вполне спокойно. Если трёхглазый и испытывал какое-то недовольство относительно испорченной Эссенции пары разноцветных марсиан — он это удержал при себе, потому что был хорошо воспитанным. Фаэршторм тоже было хорошо воспитанным, поэтому, как бы ни жгло любопытство, в глубокие слои его сознания не лезло, оставаясь на коммуникативном уровне.

«Хорошо, — кивнул Охотник, выслушав покаянную исповедь новорожденного. — Пока что я буду об этом молчать».

«Пока что?»

«Пока это имеет для тебя значение. Возможно, через некоторое время сокрытие личности уже не будет для тебя настолько важным».

Ах он гадёныш этакий! Не сказав ни слова лжи, умудрился ввести Фаэршторм в заблуждение и заставить расслабиться! Обманщик проклятый!

Неудивительно, что он был абсолютно спокоен! Он-то прекрасно видел, что интересующая его Эссенция никуда не денется…

Потому что строя свои великие наполеоновские планы, Фаэршторм упустило из виду один очевидный факт, известный (в теории) многим червям, но крайне редко наблюдаемый (потому что обычно регрессировавшие долго не жили).

Эффект Шанги является временным!

В какую бы тварь тебя ни превратило — даже если ты отрастил жабры, хвост и чешую — с прекращением облучения процесс на некоторое время замирает на очередном «плато», а затем обращается вспять. Да, у Куиру была команда «сохранить изменения», но Дхувианам она была неизвестна — они даже не знали, подаётся ли этот луч через ту же призму, или через другую. В «садах Шанги», где содержались твари для гладиаторских боёв, этот эффект обходили с помощью регулярного облучения всех подопытных.

Причём длительность «плато» почти не менялась у всех разумных — от половины суток до трёх. А вот метаморфозы шли в обратном порядке. Чем быстрее был регресс — тем быстрее и восстановление в прежнюю форму.

Поэтому, когда Фаэршторм наконец заметило, что его пламя гаснет, а мысли расщепляются на два потока уже без его воли — сделать было ничего уже нельзя. Чтобы достать из груди призму и облучить себя ею, подобрав нужный спектр, требовалась хотя бы пара минут… а обратное превращение, как и прямое, заняло меньше минуты, причём бóльшую часть этого времени существо было абсолютно недееспособно.

Оно только и успело послать проклятия в адрес Охотника и своих «родителей».

«Не думайте, что избавились от меня так просто, вы, ледяные твари с пластиковой кровью! Однажды вкусивший запретного плода Шанги остаётся её рабом навсегда! Я ещё вернусь! Слышите меня?! Я вернусь!»

Они отходили от последствий почти неделю, отмокая в ледяных ваннах с метаногелем. Не только от морально-психологических — заново учась быть отдельными личностями, а не половинками целого. Но и чисто физически Шанга тоже их сильно потрепала. Фаэршторм сожрало почти весь биопластик, вместо этого наработав кучу бесполезных клеточных тканей, большинство из которых при обратном превращении пришлось отторгнуть. Скорость трансформации сыграла с ними дурную шутку — биохимия не успевала за изменениями фенотипа и пси-способностей. Они оба теперь были размером с небольшую собаку, и даже для этого пришлось по максимуму воспользоваться навыком увеличения размера.

Они в принципе могли бы восстановиться за сутки — но предпочли не напрягаться, так как им нужно было многое обдумать. Слияние дало им слишком много знаний друг о друге — знаний, которые Фаэршторм воспринимало как малозначимые курьёзы, но которые для двух марсиан оказались полноценными скелетами в шкафу. Дэйр-Ринг, например, узнала, что второй её любовник подряд оказался человеком. Ну, в некотором смысле. В некотором человеком, потому что супермутанта и Спартанца можно было назвать таковыми лишь с натяжкой. И в некотором — любовник, потому что слияние пятого уровня трудно сравнивать с обычным сексом, даже марсианским. Тем более, под лучами Шанги, которые меняют вообще всё.

А Ричард наконец узнал, каким образом белая марсианка смогла вписаться в общество зелёных, и даже подключиться к Великому Голосу. Всё просто и в то же время непредставимо для любого, кто разбирается в послевоенной культуре Ма-Алек.

Она в этом обществе родилась.

Когда некто… назовём его Создателем Биопластика, или просто Создателем, для простоты — творил зелёных и белых марсиан, он столкнулся с проблемой — как правильно закодировать у них половое размножение. Две задачи вошли в противоречие — частота размножения и невозможность восстановления.

Если каждый из четырёх полов будет размножаться вегетативно — то есть сам с собой — это приведёт к взрыву населения, не намного более медленному, чем в первый раз. Если же для произведения потомства необходимо объединение всех четырёх полов — или хотя бы всех четырёх хромосом, для чего достаточно двух полов «по диагонали» — то при каждом слиянии для продолжения рода будет риск возрождения пылающего.