Михаил Никитин - Книга первая: Эпоха Морских Королей

«Какого чёрта ты вообще творишь?!» — возмущённо вопросил Ричард, как только связь между двумя кораблями тандема была восстановлена.

«Выполняю ваше распоряжение, — невозмутимо отозвался искусственный интеллект «Кротокрыса». — Курс в Солнечную систему проложен успешно».

«Курс куда?! Это, по-твоему, Солнечная система?!»

«Так точно. Solar System — родная система Юиджи и их столица».

Ричард ушёл в глубокий аут.

«Перешли мне все свои звёздные карты».

«Исполняю», — как хорошо, что слабые ИИ не склонны задавать лишних вопросов.

До последней минуты он надеялся, что это какой-то артефакт перевода. Возможно, речь идёт о «солнце», а не «Солнце» — то есть просто самом ярком объекте в небе, источнике света и тепла. Ну а «системой» может называться гравитационно связанная окрестность любой звезды. Хотя он точно помнил, что вводил этот термин в систему, как звукоподражание, не имеющее на языке Ковенанта никакого смысла. Но может быть, сам собой включился автоперевод…

Нет. Ничего подобного.

Именно в языке Ковенанта родной мир человечества именовался «соларсистем». Это не могло быть ничем иным, как прямым заимствованием из человеческого языка. А отсюда в свою очередь следовало, что Юиджи, человеческая цивилизация, существовавшая миллиард лет назад, говорила на… на английском. На родном языке Ричарда. Ну, или по крайней мере именовала на этом языке свою родину.

Вариант «вернуться и спросить у Змеи» даже не появился в его голове. У Ричарда включился инстинкт исследователя Пустошей, обнаружившего нечто из ряда вон выходящее. Собрав себя из лужицы, он снова вернулся в подобие офицера джиралханай, которое носил все эти годы, и начал прикидывать, как близко можно подойти к системе.

Комбинированные исторические записи (часть сведений поступила от Ковенанта, часть от Змеи) указывали, что система была захвачена силами Кортаны в самом начале войны, затем отбита человеческим сопротивлением, лет пять находилась в осаде, ещё пять — была местом ожесточённых внутрисистемных схваток, и полностью перешла под контроль Сотворённых буквально за пару месяцев до того, как в игру вступили Жнецы.

Что здесь творилось после начала Жатвы — не знала даже Змея, но судя по многочисленным тепловым вспышкам, которые он засёк, приближаясь к центральной звезде микропрыжками по световой неделе — покоя не было и сейчас.

Однако даже идущая полным ходом война машин не так беспокоила Ричарда, как нарастающее с каждым прыжком ощущение дежавю.

Третья планета — голубая, кислородная, с одним большим спутником. Четвёртая — красная, почти безвоздушная, с парой крошечных спутников. Пятая — газовый гигант с кучей спутников.

Это была определённо Солнечная система. Но не нынешняя, с обитаемым морским Марсом и поросшей джунглями Венерой, а та, из которой они прибыли. Такая, какой она будет через миллиард лет.

Последний, добивающий удар безжалостная вселенная нанесла, когда он прыгнул на дистанцию фотографического распознавания в телескопы, на орбиту Плутона. Эта Земля была больше Землёй, чем его Земля!

В смысле, неоднократно сместившиеся за миллиард лет континенты во времена Морских королей довольно отдалённо напоминали географию времён Ричарда. Им ещё предстояло много раз сместиться, соединиться в очередную «пангею» (сейчас, кажется, была очередь Родинии) и снова распасться…

А здесь… здесь он видел почти точную карту своего мира. Вернее, уже четвёртую такую карту.

Взять хотя бы Старый Свет. В том мире, где умер Ричард Моро, Европа, Азия и Африка были чисто условными политическими и климатическими частями единого суперконтинента — Еврафрики.

На Ц-Еридиаллка-Андре, которую Алеф наблюдал в телескопы с Ма-Алека-Андры, Африка была отделена от Евразии достаточно крупным морем. Аналогично обстояли дела и на столице Юиджи (только здесь это море имело совершенно иную форму). Наконец, на третьей планете, которая была соседом Марса времён Морских королей, вместо моря был узенький пролив и цепочка морей поменьше, почти озёр.

«Так, мне надо их как-то разграничить, иначе я сам сойду с ума раньше, чем пойму, в какую сторону свихнулся мир. Назовём мой родной постъядерный мир — Земля-1. Планету, рядом с которой находилась опытная площадка Рианона — Земля-2а. Её же, но через миллиард лет — планету, на которую летал дед Алефа и Дж-Онна — Земля-2б. Ну а столицу Юиджи — Земля-3».

Если же судить о сходстве по краевым очертаниям материков — например, по форме южных и западных берегов той же Африки — то картина разительно менялась. Земля-1 и Земля-3 выглядели, как близнецы. Земля-2а — как их весьма расплывчатое подобие — двоюродная, если не троюродная сестра. Общие формы узнать можно, но не более того. Земля-2б и вовсе не имела с ними почти ничего общего — расположение материков ещё боль-мень совпадало, но очертания их были абсолютно иными.

При этом последовательность внешних и внутренних планет (их массы, диаметры, орбитальные характеристики) полностью совпадала в системах Земли-2 и Земли-3. А вот в мире Ричарда она могла как совпадать, так и отличаться — телескопы стали роскошью, недоступной после войны, а в компьютер Убежища столь бесполезные знания не закладывались. Книги по астрономии были в библиотеке Города-Убежища, но Ричард до ухода не считал нужным их читать, и тем более — заучивать на память.

Нет, Ричард удержался. Он не начал биться головой об стенку.

Он сделал это немного позже — когда обнаружил, что Земля-3 передаёт в эфир сигналы. На чистейшем английском, русском и китайском языках!

Часть передающих станций Юиджи просила о помощи в бою или эвакуации. Другие были уверены, что обречены — и просили только передать те или иные последние слова их родственникам, друзьям или любимым в колониях. Третьи предупреждали об опасностях — такие передачи обычно были зашифрованы, но кое-что передавалось и открытым текстом.

Возможность выйти в эфир появилась у них совсем недавно — и ненадолго. Кортана блокировала космическую связь, пока контролировала планету — хотя и позволяла людям пользоваться её собственными сетями. Так что совсем уж без коммуникаций они не оставались, но ни о какой секретности или о передаче того, что Кортана не хотела предавать огласке, речи быть не могло.

Сейчас людям представился шанс, и они впервые им воспользовались.

Потому что на орбите Земли шёл яростный бой. Сражение из разряда «кто бы ни победил — человечество проиграет».

Один Страж — огромная машина, подобная ангелу размером с крейсер Ковенанта — противостоял паре Жнецов — ещё более огромных роботов, похожих на кальмаров. Каждую из сторон поддерживала куча вспомогательных машин — атмосферных и космических истребителей, мобильных орудий, эффекторов, ремонтников, разведчиков, эсминцев и прочей мелочи. Битва, похоже, шла уже довольно долго, но потери в ней были близки к нулевым. У обеих сторон.