Юрий Хабибулин - Русская «Синева». Война невидимок

Когда Хилари устала кричать, Флурной все же умудрилась вставить несколько слов о необходимости подготовки населения в опасных зонах к эвакуации и приступить к мерам по предотвращению национальной катастрофы из-за возможного пробуждения Йеллоустоунского вулкана. Его извержение может привести к трагедии планетарного масштаба.

Клинтон начала кричать снова. Утихомирилась минуты через три. Наступила тяжелая тишина.

Флурной хватило ума не сказать Хилари о включенной громкой связи. Сейчас это было уже ни к чему. Разве что госпожа президент завелась бы еще на несколько минут…

Генералитет армии США молча ждал, чем кончится разговор с президентом.

Но ясность положения пришла с другой стороны.

Началось все с мелкой дрожи в зале, как будто где-то рядом строители включили перфораторы. Серии вибраций через гладкую и твердую поверхность столов и пола передавались к рукам. Вибрации ощущались ногами через подошвы обуви. Смягченные мягкими сиденьями кресел, низкочастотные колебания явственно чувствовались даже генеральскими ягодицами, в том числе и дамскими.

Зал, полный высокопоставленных офицеров, затих.

Удивленные и опасливые взгляды забегали по стенам, потолку, полу, несущим колоннам.

Войтель, оглядывая паркетный пол, пробормотал Дугласу:

– Что за чертовщина? Это строители? Или где-то забарахлил электродвигатель лифта?

Дуглас, озираясь по сторонам, ответил:

– Непохоже. Это подземный уровень с особым допуском. На время проведения здесь совещаний, заседаний штабов и работе команд по управлению операциями рядом не может быть никаких строителей или несогласованных ремонтов. Какая-то авария? Вероятность ничтожна.

– Тогда что это?

– Не знаю, – задумчиво отозвался Говард.

Вскоре вибрации пола исчезли. Зал облегченно выдохнул, все взоры опять обратились к растерянной Флурной.

Госпожа президент еще не отдышалась после своего эмоционального выступления, и министр обороны подобострастно ждала, когда же ее патронесса, наконец, успокоится и ответит по существу заданных вопросов.

Примерно через полторы минуты Клинтон пришла в себя и начала новую речь о том, что никому из военных нельзя поручить даже маленькую простую задачу. Не справятся. Совсем потеряли ответственность и умение думать! Как только посмели предложить отключить…

Возмущенную речь Хилари грубо прервали силы, которые плевать хотели на ее высокий государственный пост и почетное место на всемирном Олимпе власти.

Пол под ногами тихо дрогнул, потом сильно дернулся, потом затрясся мощными толчками. Эти вибрации были уже совсем не похожи на работу ручного перфоратора.

С потолка посыпалась штукатурка, лампы освещения замигали, а громадный оперативный экран треснул пополам и накренился, повиснув на креплении с одной боковой стороны.

Все помещение закачалось, заходило ходуном, как капитанская каюта на старинном парусном фрегате, попавшем в десятибалльный шторм.

Визг дам в генеральских мундирах заложил уши!

Высокопоставленные феминистки немедленно потеряли весь свой надменный начальственный вид, орали, визжали и бестолково метались по залу, сея все большую панику в рядах своих подруг, которые из «несгибаемых железных леди» и «лучших офицеров армии США» вдруг мгновенно превратились в охваченных ужасом самых обыкновенных слабых женщин…

Кто-то из них с перепугу залез под стол. Кто-то, разинув рот и закатив глаза, сидя в кресле, бессмысленно раскачивался из стороны в сторону.

Адмирал Грин, встав с места, громко на все помещение гаркнул:

– Всем немедленно покинуть зал! Бегом! Операция «Несокрушимая решимость» окончена!

Чуть тише добавил:

– Доигрались, дуры!

Говард, ухватив за шиворот какую-то из потерявших сознание подружек министра обороны, потащил ее за собой к выходу.

Генералы и адмиралы-мужчины последовали примеру Дугласа и, закинув себе за спину отключившихся или визжащих женщин, поволокли их по коридорам и лестницам прочь из здания Пентагона.

Во всем внутреннем пространстве пятиугольного архитектурного шедевра военного ведомства царили неразбериха и паника.

Сильная тряска продолжалась. В переходах, помещениях и на этажах рушились потолки, падали с кронштейнов мониторы, камеры наблюдения, картины и фотографии в тяжелых рамах, валились мусорные урны, сыпались стекла, качались стены.

Женская часть сотрудников военного ведомства, невзирая на высокие звания и почетную принадлежность к сильнейшей армии мира, металась в истерике, плакала, вопила и вообще вела себя совсем не так героически, как обычно показывают в голливудских фильмах женщин-воительниц.

Выбравшись из Пентагона и толпы бегущих служащих, с трудом удерживаясь на ногах из-за колебаний почвы, Говард добрался до своей служебной машины на стоянке, опустил спасенную женщину на землю. Присмотрелся к лицу, испачканному потекшей от слез тушью с накрашенных ресниц.

Это оказалась министр ВВС госпожа Дебора Ли Джеймс.

– Вот черт! – непроизвольно вырвалось у Дугласа. – Лучше бы я эту стерву там оставил! Вытащил бы кого-нибудь другого. Другую. А собственно, кого – другую? Там одни только стервы и были! Нефеменисток на таких уровнях власти в Америке не бывает!

Он стал всматриваться в толпу, выискивая знакомые лица.

Заметил Грина и Данфорда, волокших на себе дам в мундирах. Когда коллеги подтянули спасенных поближе, Говард увидел, что Данфорд вынес министра обороны США, а адмирал Грин – генеральшу Лори Робинсон.

Трое мужчин были испачканы в побелке, сыпавшейся с натяжных потолков, мусоре из перевернутых урн и еще в чем-то мокром и неприятно пахнущим…

Эвакуация из Пентагона больше походила на паническое бегство, чем на организованное и четко регламентированное мероприятие, которое, по идее, в случае реальной опасности должно было проходить по плану, быстро и слаженно. Это многократно отрабатывалось учебными тревогами, противопожарными мероприятиями и имитациями террористических атак.

Но учебные тревоги – это одно, а женские психология и физиология в случаях реальной опасности – совсем другое! Медицинский факт, подтвержденный поколениями предков и только что здесь происшедшим.

Здание Пентагона качалось, как на волнах.

Земля вокруг автомобильной стоянки покрывалась сетью мелких трещин, которые постепенно расширялись.

Машины срывались с места и, выехав на автобан, мчались по нему к развилкам дорог, постепенно исчезая из виду.

Тяжело дыша, подошел Войтель. Вытащенную им из здания какую-то даму-генерала он только что передал медицинской бригаде дежурной санитарной машины.

Дуглас, открыв дверцу служебного автомобиля своего Управления, достал с заднего сиденья пластиковую бутылочку с водой и плеснул из нее на лицо Деборы. Та заморгала, зашевелилась.