Елена Горелик - Бортовой

– Это похоже не на просьбу, а на приказ.

– Хорошо, можешь считать это приказом.

– Есть, товарищ майор. Разрешите выполнять? – с непередаваемым сарказмом произнёс я, формируя свой голографический образ в форме пограничника.

Срочную я закончил с погонами сержанта, до капитана запаса постепенно повысили уже на гражданке, по результатам тестирования на сборах и за выслугу лет в должности пилота. Теперь я вроде как на действительной службе, в звании капитана.

– Ты бы поговорил с мозгоправами, – Эрнест покачал крупной, коротко стриженной головой. – Я не спец, но деформацию вижу невооружённым взглядом.

– Правда? – первым порывом было возмутиться – ишь, чего удумал, лезть ко мне в душу – но, не без труда, удалось этот порыв подавить. – Уговорил. Как приедем, обращусь.

Я боялся этого момента, но знал, что рано или поздно у меня начнут, образно говоря, «выпадать заклёпки». Природа миллионы лет творила человека как прочный союз биологического тела и нематериальной субстанции – души. У меня баланс между материальной и духовной сущностями, мягко говоря, нарушен: вместо живого тела – космический корабль и квантовое ядро. Я лишён многого из того, чем обладал раньше, но взамен получил возможности, намного превосходящие человеческие… в каком-то плане. У ветеранов войны с хебеарами, безвозвратно потерявших конечности и получивших взамен протезы, и то срывы случаются, что уж говорить обо мне. То есть я не могу быть нормальным человеком по определению.

А нормальным кораблём? Могу?

Вот, кстати, будет о чём поговорить с психологами.

Стыковка прошла идеально.

Когда док наполнили воздухом и открыли шлюз, экипаж вышло встречать всё начальство в полном составе. Красная дорожка, цветы, приветственные речи – всё, как полагается, когда происходят такие важные открытия. Умники получили свой триумф, да и нам досталось по лучику славы. По листочку лавра из их венков, суп сварить, как пошутил Том. А дальше… Дальше снова намечались самые обычные рабочие будни.

Свой заказ я сделал ещё на подлёте к станции, и ящик привезли в док буквально через пару часов после торжественной встречи, когда красная дорожка была свёрнута, роботы-уборщики подмели пол, а станционные техники принялись за тщательный осмотр моей обшивки. Пока что условленного сигнала от Эрнеста не поступало, значит, выходить на связь с отцом и братом торопиться не стоит. Можно заняться своей покупкой.

Том, как обычно, умчался в жилой сектор станции – покупать кофе и ругаться с поставщиком любимой игры. Куда ходили и что делали братья Мацунори, я не знал: японцы вообще скрытный народ, а эти двое были эдакими концентрированными жителями Страны восходящего солнца. Их перемещения – забота СБ, а меня, если что не так, поставят в известность. Вуур пошёл общаться с соотечественниками: на станции обитала небольшая чуланская диаспора – в основном учёные и торговцы. Он не делал секрета из этих встреч, и всегда делился со мной впечатлениями, когда возвращался на борт. А на вопрос, почему он предпочитает работать среди людей, ответил: «С вами интереснее». Это верно, с нашей колокольни чуланцы несколько занудны. Учёные понятно где: идёт пресс-конференция, на которой они объявили об открытии антиграв-кристаллов, демонстрируют образцы и графики. Наверное, поэтому от Эрнеста до сих пор нет послания. Занят. И остались мы с Ником Свечиным одни. Земляк закруглял свои дела на борту, передавая данные бригаде технарей со станции, а я… Я занимался своей новой идеей-фикс. Кроме того, у меня после штатной проверки программного обеспечения возникли некоторые вопросы, ответы на которые мог дать только один человек. И я не откажусь ему их задать, пока он на борту.

Ник не просто так подарил мне кучу фильмов на кристалле. Он был заядлый киноман, и даже имел некоторый вес в сетевом сообществе кинокритиков как знаток фантастических фильмов. Он мог наизусть перечислить антологию любого режиссёра, подвизавшегося в этом жанре, начиная с двадцатого века. И чёрт меня дёрнул воспользоваться его обширными познаниями… Словом, когда Ник, привлечённый ненормальной активностью бортовых роботов-ремонтников, сунулся в отсек, где обычно содержались, проверялись и, по необходимости, пересобирались разведботы, его взору предстала картина родом из апокалипсиса. Роботы, не обращая внимания на человека, без малейшей суеты занимались сборкой скелетоподобного металлического монстра. Но не успел Ник отреагировать на это непотребство, как монстр повернул к нему жуткое лицо с горящими алым видеокамерами в глазницах.

– I’ll be back, – проскрипел он голосом Арнольда Шварценеггера.

Вот честное слово даю: Ник где стоял, там и сел. Просто взял и сполз по стеночке, попутно ловя отпавшую челюсть. Мне аж стыдно стало. Убрав голограмму, я оставил на виду самый обычный жёсткий каркас робота-андроида. Он тоже скелетоподобен, но не так жуток, как легендарный Терминатор… Надо отдать Нику должное: он быстро сообразил, кому обязан встречей с героем древнего фильма.

– Кэп, ну и шуточки у тебя! – проорал Свечин, вскакивая на ноги и швырнув в моего аватара снятой ещё в коридоре рабочей курткой. – Бляха-муха, так заикой на всю жизнь остаться можно!

– Ладно, Коль, прости дурака, – повинился я. – Каюсь. Тоскливо тут сидеть, как в консервной банке.

– Тебе, бля, тоскливо! Зато нам весело, до слёз ухохатываемся! – обозлился Ник. – Проблемы с головой? Лечись!

И пулей вылетел в коридор. Если верить маячку его браслета, стопы он обратил не к трапу, а в свою каюту. Ещё бы, после такого стресса нужно успокоиться, а не бегать по станции и нервировать безопасников.

Пока я смонтировал на каркас голопроектор и загрузил в него свой обычный образ, мои сенсоры уловили едва слышный шум включённой вентиляции и дымок сигареты. Ник успокаивал нервы. Он редко курил, и всегда именно для снятия стресса. Нужно извиниться перед ним. В самом деле, с чувством юмора у меня, как у любого пилота, не очень, и подшучивание над экипажем может плохо кончиться.

Самые первые модели андроидов немилосердно подвывали сервомоторами и дёргались, как плохо вылеченные паралитики. Но с тех пор прошло немало времени, и нынешние человекоподобные роботы мало чем отличались от людей. Они работали швейцарами, официантами, гардеробщиками, и так далее в сфере обслуживания. Некоторые обеспеченные семьи покупали роботов-дворецких и роботов-слуг, или брали их в прокат для организации домашних празднеств. Андроиды без «человеческих» мягких оболочек, усиленные и снабжённые дополнительным оборудованием, входили в состав спасательных бригад или работали на высотных зданиях. Все модификации были снабжены ИИ различной сложности, а также намертво вшитым в «железо» основным поведенческим набором. Дело в том, что андроидов наделяют привлекательной внешностью, а крыша у некоторых представителей вида хомо сапиенс капитально сдвинута. Процент девиантов небольшой, но они есть, в том числе и непроявленные. Так вот, помимо непричинения вреда разумному существу, роботов грузят комплексом защиты от агрессии любого толка в их адрес. Воспылавшего нездоровой тягой человека – кстати, зря пылают, андроиды конструктивно не приспособлены к сексу – ждёт куча неприятных сюрпризов, начиная от парализующего разряда и заканчивая общением с компетентными специалистами. После того, как в сети активно раскрутили несколько подобных случаев, и что за оными воспоследовало, нападения на рукотворную прислугу прекратились. Совершенно незачем провоцировать людей на проявление своих тёмных сторон кажущейся безответностью автоматов. Не надо лукавить и притворяться, будто со сменой общественной формации люди превратились в ангелов. Цивилизация – тонкая плёнка, покрывающая инстинкты, формировавшиеся сотни миллионов лет. Нынешнее воспитание делает эту плёнку чуточку толще, и только.