Елена Горелик - Бортовой

– Ладно, Майк, проехали, – сказал он минут десять спустя. – Фигуры так фигуры. Хотя немного обидно, что твою судьбу решают дяди в крутых погонах и дяди с высокими лбами.

– Можно подумать, на других планетах дело обстоит иначе, – хмыкнул я. – Ни на одной ещё не придумали, как обойтись вообще без органов власти.

– Понимать-то я понимаю, но всё равно… Типичный разлад между разумом и чувствами, – Том покачал лохматой головой, сворачивая голоэкран с картой. – Знаешь, я никогда никому не рассказывал, как мои предки оказались в Айдахо. Папаша тоже не особенно распространяется, можно сказать, молчит, как рыба… Была в Нью-Йорке биржа, где торговали красивыми бумажками. И был на этой бирже брокер по имени Дэвид Бэйнс. Гонял циферки туда-сюда, стриг лохов на изменениях котировок. Этого ему хватало на квартиру в центре, платиновые запонки и «бентли». Неплохо наваривался мужик. И тут – бум! – котировки вниз, доллар вниз, биржа в панике, бумажки по полу валяются. Чувак успел сбагрить свой мусор, как только почуял неладное, и в тот день сидел дома, пялился в телик. Или в комп. Неважно. Главное, что он всю эту хрень наблюдал со стороны, из хорошо охраняемого квартала. Это не его машину спалили ниггеры, у которых разом погорели продуктовые талоны. Это не его порвали на лоскутки разорённые лохи… то есть инвесторы, и не он прогулялся из окошка тридцатого этажа до мостовой. В общем, парень то ли что-то знал, то ли у него чуйка была зверская. И, когда по телику и сети начали разгонять туфту про «это русские хакеры виноваты», понял, что дело пахнет уже не палёным, а кровью. Оделся попроще, сложил рюкзачок, сел в задрипанный пикапчик, который купил у какого-то прощелыги чуть ли не прямо на улице, и свалил из города… Ну, ты знаешь, что потом было… К чему это я? Да к тому, что за моего предка тоже кто-то решил. Была ведь у него размеренная налаженная жизнь, но кому-то захотелось крутых перемен, и…

– Том.

– Что?

– Это неудачный пример.

– Почему?

– Ты же учил экономику. Чем сейчас занимаются банки?

– Инвестициями в производство, чем ещё им заниматься.

– А чем они занимались в те времена, когда твой предок имел квартиру в центре Нью-Йорка?

– Тоже инвестициями, но…

– Правильно: в красивые бумажки на биржах. Крутануть денежки и получить за день больше, чем за год сборки каких-нибудь машин. Теперь понимаешь, что в итоге привело к бардаку у вас, да и в мире тоже? Твой предок всего лишь торговал воздухом. Маленьким кусочком воздуха. И считал, что поступает правильно. Но таких, как он, были сотни тысяч, может, даже миллионы… Понимаешь, к чему я клоню?

– Ты хочешь сказать, что он сам выкопал себе яму?

– В то время была большая компания… землекопов, но он был одним из них. Когда хотят урвать здесь и сейчас, да побольше, да без риска, да без малейших усилий, не думают о будущем. Хоть день, да мой. Вчера хапнул – молодчина. Сегодня разорился – блин, пойду напьюсь. А о том, что будет завтра, хоть с ним самим, хоть с тем же заводом, со счетов которого начальство угнало деньги на биржевую игру, никто не думал. Вот оно и накопилось, понемножку, по кусочку, по доле процента, и однажды количество перешло в качество… Нет, я не обвиняю твоего предка. Виноваты те, кто создал условия для таких схем. Их-то потом и прижали как следует. Но доля ответственности лежит и на нём.

– Значит, и на нас лежит доля ответственности за происходящее на Земле, – произнёс Том, поднимаясь с пилотского кресла и потягиваясь. – Может, мы и фигуры. Но иногда и пешка становится ферзём. Мы должны быть к этому готовы.

– Вот именно. Иначе зачем бы меня напичкали всей этой военной требухой? – иронично заметил я. – Кормой чую, развязка не за горами. Но размахивать этими… новинками стоит только в самом крайнем случае.

– Само собой. Кстати, кто знает, что ты теперь вооружён и опасен?

– Мы все знаем. Четверо офицеров СБ на станции знают. Десяток технарей из особого отдела. Может быть, ещё кто-то в генштабе – ништяки серьёзные, не на всех военных кораблях такие есть.

– Тогда есть небольшой шанс, что твои ништяки кое для кого окажутся сюрпризом, – кивнул Том. – Но порох я бы держал сухим. Полагаться на профи, когда они в шоколаде – это одно, и совсем другое, когда профи того, облажаются. Всякое может случиться.

«Арго» нёсся сквозь пространство, готовясь к туннельному переходу. У нас не было какой-то конкретной цели для первого прыжка. Был список, из которого мы могли сами выбирать, исходя из обстановки. Это затруднило бы поиск, случись что с нами, но и возможным недругам разыскивать нас по всему сектору будет накладно. Эрнест подозревал, что в этом случае усилия наших… оппонентов будут сосредоточены на станции, где их легче отследить и переловить. Там они ограничены в средствах. Конечно, ему виднее, он профи. Но почему у меня с каждым днём крепнет убеждение, что нам самим приготовили неплохой сюрприз?

Самое пакостное, что они вообразили, будто я что-то эдакое знаю или могу узнать. Зря напрягаются. Ничего страшного я не ведаю, доступ к базам данных у них наверняка свой есть. Ну, корабль с необычным ИИ – подумаешь, какая цаца. Лет через пятьдесят штатный ИИ вряд ли можно будет отличить от меня. Чем же я так их привлёк?

Наверное, чтобы понять это, нужно мыслить, как они. Вот чего не дано, того не дано.

Ну и бог с ними. Мы просто будем жить и делать своё дело, зная, ради чего стараемся. Том не прав. Земле не всё равно, чем мы тут занимаемся. Просто он привык к красочным шоу, но отсутствие мишуры ещё не означает отсутствия интереса. Значит, и нам не всё равно, как там чувствует себя Земля. А заинтересованность в безопасности родины тоже можно проявлять без суеты и громких слов.

– Сколько бы тут Земель поместилось?

– Четыре целых девять десятых.

– По объёму?

– По массе, – хмуро ответил Эрнест. – Интересно, какой шутник подсунул в список эти координаты? Неужели Глизе 581-три настолько плохо изучена, что понадобилось посылать «Арго»?

– В самом деле, одна из первых землеподобных планет, найденных людьми ещё до космической экспансии… – Виктор Петрович был озадачен не меньше нас с Эрнестом. – Том, почему вы выбрали именно эти координаты для начала миссии? Тяжёлая затопленная планета с тропическим климатом. Здесь невозможно ни колонию основать из-за силы тяжести, ни добывать полезные ископаемые из-за толстой водной оболочки. Здесь есть жизнь в виде свободно плавающих на поверхности океана растений, и только… В самом деле, что мы здесь можем найти?

– Вечно вы всё усложняете, сэр, – хихикнул Том. – Это третья планета от звезды. У второй, которая втрое тяжелее, предыдущая экспедиция засекла спутники. А на спутниках нашлись какие-то там формации. Мы просто повисим немного у третьей, подготовимся, а потом пойдём к цели. Там… жарковато.