Сергей Кусков - Рыцарь в алмазных доспехах-2. Под перекрёстным огнём

- Думаю, мир не без добрых людей, - заметил я. - И девочкам обязательно сообщат друг о друге.

- Будем решать, - махнула головой Васильева. - Нас тоже недооценивать не стоит. Посидим, покумекаем... Что-нибудь, да придумаем.

Покровительственная, но не злая усмешка:

- Ну что, Шимановский? Всё возвращается на круги своя? И вновь Центральный парк...

Я докурил первый и безжалостно отправил 'бычок' в полет на голый бетонопластик тротуара, плевав на урны и правила хорошего поведения.

- Поехали уже, что ли? Перед смертью не накуришься.

Вот уж точно, против Мироздания не попрёшь. А будешь артачиться - оно тебя потащит силой, и на своих, а не твоих условиях.

А может мне сменить религию? Говорят, Церковь Апокалипсиса не самое глупое, что придумано человечеством!..

...И совершенно точно нужно перестать думать о белых обезьянах. Любого цвета.

Август-сентябрь 2448, Венера, Альфа

Фрейя. Как много в этом имени. И как мало.

Началось всё через пару дней после нашего танцевального марафона. Приведя мысли в порядок и продумав стратегию, её высочество заявилась ко мне, на базу, и, распугав всех девочек, предложила встретиться. В ультимативной форме - я не мог отказаться. Даже выходной костюм с собой привезла, чтоб наверняка. Хотя внешне приличия соблюла - не придерёшься.

Но я придираться не собирался. Свои проблемы к тому моменту решил, и тоже выработал стратегию - был ко встрече готов. Стратегия эта гласила: 'Не уступать до её полной безоговорочной капитуляции, и не колышет'. Так что на следующий день мы поехали в консерваторию, на концерт.

Вам смешно? А мне нет. Да, хреновый из меня знаток классической музыки; я и неклассическую знаю не так, чтобы очень. Блюз, джаз, рок-н-ролл... А тут Моцарт, Штраус, Вивальди! Рок-н-ролл отдыхает!

- Я научу тебя любить классику! - горели глаза её высочества. - Сделаю из тебя человека!

Хмм... То есть я, получается, не человек? А кто? Обезьяна?

Что играли в консерватории - не помню. Что-то старинное, приятное, мелодичное. Мы почти весь концерт процеловались в закрытой ВИП-ложе - было не до музыки. Но уже через три дня она снова вытащила меня в город, и на сей раз мы сели в партере - пришлось именно слушать, вникать. Предыдущий опыт был ею учтен, а желание 'сделать из меня человека' превалировало над желанием приятно провести время.

А еще на следующий выход в город пошли на балет.

- Тебе должно понравиться, - плыла в улыбке Фрейя, заваливаясь ко мне в каюту и плюхаясь на кровати Сестрёнок поперёк. - Чайковский, 'Лебединое озеро'. Слышал?

- Краем уха, - скривился я, более озадаченный тем, что этой верткой выдре дали постоянный пропуск на территорию базы. Это что ж теперь получается, ничего не сделаешь без оглядки даже дома?

Отдельно надо сказать, что каждый наш выход для стражи и хранителей был сродни войсковой операции. Ложа защищена более-менее удовлетворительно, а вот в зале Фрейя представляла собой великолепную мишень. Да, мы шифровались; гримм, макияж, краска для волос - моих в том числе, накладные парики и маски... Но всё это мелочи по сравнению с потенциальной угрозой. Сама Фрейя вряд ли смогла продавить такое решение, значит, не обошлось без Сирены. А раз Сирена согласилась на войсковые операции... При каждом нашем посещении театров и концертных залов... А теперь ещё и пропуск...Это наводило на мысли.

Сеньорины хотят от меня форсажа, быстрого решения проблем с привязкой её высочества. Даже зная мою позицию по 'стартовым условиям', которую я долго и нудно, по полочкам, раскладывал Мишель. Которую она довела до них, скорее всего, в записи, в моём исполнении. Но всё равно настаивают. Значит, что-то случилось такое, о чем я пока не знаю. И интуиция подсказывала, Паула тут не при чем.

- Я скину тебе интересные записи, послушать, - сказала Фрейя в тот день на прощание, когда мы вдоволь нацеловались на лавочке недалеко от шлюза базы, плавно и незаметно ставшей 'нашей'. - Знаю, ты обожаешь разную музыку, и девчонок подсаживаешь. Послушай теперь мою, прочувствуй её. Обещаю, тебе понравится. - Довольная улыбка до ушей. - Вот, возьми, - протянула она капсулу. - Тут Шопен. Мой любимый композитор из древних. Потом расскажешь, что наслушал.

...Я смотрел ей вслед и понимал, что она мне нравится. Что схожу по ней с ума. И дело не в банальном желании затащить её в постель, хотя она меня активно и обрабатывает перед расставаниями. Мысленно представив рядом с нею огненного демона, я не мог ответить, кто лучше, кто нравится мне больше и кого бы я променял на кого, наплевав на указки сверху. Даже сам себе не мог сказать. И это бесило почище интриг сеньорин, кажущихся мелочными и никому, кроме них самих, не нужными.

Музыка 'пошла'. Я понял, что втягиваюсь, когда заметил, как изменился мой музыкальный вкус. Он дополнился, обогатился, и при встрече с парнями, которую я выцыганил у Мишель на время очередной командировки её высочества в провинцию, у нас сложилась дискуссия, в которой я что-то понимал, и даже мог ответить на кое-какие вопросы. В общем, я расту, и это стоит всех нервотрёпок общения с Фрейей.

Нервотрёпки... Музыка, композиторы, оперетты и балет - это всё хорошо. Однако главной целью были, естественно, не разговоры и не походы на культмассмероприятия. Они лишь прелюдия ко главной цели - охоте. На меня, как на интересующего её самца. И охотница она, признаюсь, как человек, навидавшийся подобных хищниц, великолепный.

Поцелуйчики на лавочке и в машине. Распускание рук, которым она грамотно разрешала от невинных шалостей в общественных местах, до полной свободы наедине. При этом разговоры о высоких материях, демонстрирующие, что ей со мной интересно, и нужен я не только для животного спаривания. Она завоёвывала меня, действуя моим же оружием - психологией. Только со своей, женской стороны. Мы оба прошли базовое обучение, оба владели некоторым набором приёмов, оба умели распознавать эти приёмы в действиях друг друга... И оба умели противодействовать. Что постоянно и делали, не соглашаясь уступить друг другу даже в мелочах.

То есть, в сшибке участвовало два мастодонта, примерно равных друг другу по силе. А значит, победитель должен был выявиться не на 'силовом', то бишь психологическом поле, а на поле рефлекторном, животном. Тот, чей инстинкт победит, проиграет, и здесь все преимущества были у неё. И как у женщины, и как у более старшей и опытной сеньориты, пресыщенной многими вещами и жаждущей иного уровня общения. Нас разделяло семь лет; и пусть внешне это было почти незаметно, мировоззренчески я отставал от неё, какую бы школу жизни совсем недавно экстерном ни прошел.

Почему держался? Сам не понимаю. Эта выдра умела всё, что должна уметь женщина - если не на профессиональном, то на уровне опытного ценителя. Её поглаживания, прикосновения пальчиками, грамотные акценты на нужных частях тела движениями и невинными жестами, грамотное отвлечение на них моего взгляда с помощью нехитрых приспособлений в виде бросающихся в глаза, контрастирующих с нарядом брошей, колье, новаций в макияже, симпатичных рисунков на самом теле и прочих достижений неуёмной женской фантазии. Ведьма, истинная ведьма! Даже несмотря на весь ад первых месяцев корпуса, с нашей лавочки я уходил в настолько возбужденном состоянии, что удивляюсь, как не прыгал на постовых, первых встречных лиц женского пола за гермозатвором.