Игорь Минаков - Русская фантастика – 2018. Том 1 [сборник]

– Вы кушайте, – пригласила она и сдвинулась к столу, сдернула белую салфетку. Под тканью оказалась тарелочка, испускающая ароматный пар. – А я пошла отсыпаться после суточного дежурства. До вечера! Думаю, что дорогу найдете…

Девушка пошла к выходу.

– Какую дорогу?.. – машинально удивился я.

Портье вернулась к столу, взяла листок бумаги, что лежал рядом с тарелкой, развернула и поднесла под мой нос.

– Видите? Это адрес моей квартиры, очень подробный, с подъездом и этажом. Улица Марксистская, здесь 20 минут ходу.

Моим глазам предстали три печатные строки и схема, нарисованная от руки.

– Вижу, – согласился я. – Но зачем…

– Хочу расспросить вас о вашей курсовой! – объяснила девушка. – Часиков в шесть буду ждать. Приготовлю знатную курицу.

Она пошла к выходу, не забыв аккуратно положить бумажку с адресом на стол.

– Постойте, Эля! – вскинулся я нетерпеливо.

– Да! – Девушка остановилась. Медленно повернулась. Спросила удивленно: – Позвольте узнать причины вашего отказа. Может, я вам не нравлюсь?..

Вероятно, последняя фраза мне лишь послышалась. В глазах портье лишь недоумение и нет ни тени «женской обиды».

Сестра моего однокурсника не похожа на гулящую женщину, и поэтому моему целомудрию вряд ли что угрожает. А поесть домашних пирожков не грешно.

– Я не отказываюсь, – сказал я, подавив смущенный кашель. – Я только… хочу попросить постную пищу. Кхм… Я в добровольном посту и скоромного не ем.

– Да-а. – Теперь недоумевала девушка. – Ну… хорошо… То есть… Конечно, я придумаю аналог курицы!.. Есть еще пожелания?..

Я немного подумал и решительно кивнул:

– Да, есть один вопрос. Но он… интимный.

– Я не замужем, – кокетливо сморщила личико Эльвира.

«Это видно», – улыбнулся я про себя, а вслух вымолвил:

– Я всего лишь хочу узнать адрес общественной бани. Желательно поблизости от гостиницы. Хочу омыть тело перед визитом к патриарху.

– Ну уж нет! – категорически заявила Эльвира и погрозила мне пальчиком. – Даже не думайте! Хотите подцепить грибок или что похуже?.. Помоетесь у меня!

– Нет! – вскрикнул я в испуге, прежде чем успел подвергнуть ситуацию анализу.

– Да! – торжественно изрекла портье. Она уперла руки в бока и молвила задушевно: – Вы будете мыться один! В ванной есть крепкий шпингалет, на который вы закроетесь! Полотенце дам сразу.

Я сидел за столом и пытался кушать теплый супчик с лапшой. Как только портье ушла, меня атаковала целая армия мыслей из категории «добро и зло»! Или «любовь и ненависть» – так точней, наверняка. Я болтал ложкой в простывающем бульоне и думал, думал, думал… Прибор греха лежал рядом, не давая мыслям соскальзывать с благочестивой колеи, рядом с ним покоилась Библия, так, на всякий случай.

Случай на Ваганьковском кладбище вытолкнул на поверхность моей памяти высказывание одного русского святителя: «Превыше земного закона есть справедливость, а выше справедливости может быть только милосердие». Надругательство над мертвыми заставило меня продолжить фразу. От себя я добавлял: «Да, милосердие – это высшая ценность в мире, но есть люди, которые его недостойны. Они заслуживают именно справедливого суда, к тому же без судей. Око за око, как говорили древние!»

Я в сердцах чуть не плюнул в супчик и поскорее отодвинул его от себя, от греха подальше. Во мне проснулся командир взвода военной разведки, лет двадцати от роду, умеющий восстанавливать подлинную справедливость. Огнем и мечом, и только так!.. Однако мне уже не двадцать лет, и я давно не машу кулаками, а верю в слова Христа «Любите ближних». А чем более человек тебе неприятен – тем и твоя любовь ценнее. Никакой пользы нам от того, что любим любящих нас. Любовь к нелюбимым есть любовь к Христу. Сын Божий всепрощающий. Мне до него пока далеко…

Я вскочил и сделал по номеру круг, не переставая думать. Беспрерывно теребя бороду.

Кажется, я начал понимать, зачем Господь оставил мне прибор греха. Он желает испытать мою веру. Выдержу ли я, не сломлюсь ли духовно, просматривая картины страшных пороков? Не заполонят ли душу мою ненависть и отвращение?.. Невозможно приказать сердцу любить, когда его переполняют ужас и отвращение! Христос смог. Распятый, он просил Отца простить своих мучителей. И мне предстоит повторить сей подвиг с поправкой на то, что физических жертв от меня не требуется.

Я сел и взял в руки Библию. Помедлил, приводя дух в нейтральное состояние, – Святую книгу нужно открывать как минимум очистившись от грязных помыслов.

– Так, запомним, – произнес я вслух. – Бог дал мне крест, и я пронесу его, как в свое время Он нес свой.

Ближайшие полчаса мой скромный гостиничный номер наполняли библейские стихи, звучащие в идеальной тишине особенно торжественно:

– Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими [3].

Через некоторое время я спустился в холл. У стойки портье меня встретила пухленькая бабца лет тридцати, объективно безобразная. И речь не о чертах лица или фигуре, а об эмоциональной составляющей ее человеческой сущности.

Глаза излучали лютую неприязнь. У меня возникло чувство, что она в силу неведомых причин ненавидела весь мир.

– Слушаю вас, господин поп, – немедленно выказала свою суть портье.

Я смолчал, и она продолжила ехидно:

– Итак, чего желает ваше преосвященство?.. – Бабца встала и прямо-таки рявкнула: – Короче, чего надо?

Было бессмысленно с ней спорить. Ярая богохульница… Зло – это лишь низшая ступень добра. Что-то вроде персонального плинтуса, и эта девушка сейчас как раз под ним. И не вылезет, пока сама не захочет… Но обиду мне удалось прогнать:

– Я хочу спросить, где находится ближайшая баня.

– Попы моются? – удивилась портье. – Даже не знала…

А чего я ожидал?.. Странно, что такую работницу держит на такой должности начальство отеля. Все ж «совок» канул в Лету, и твой клиент – это твои деньги…

– Несчастное дитя, – произнес я тихонечко, отходя.

– Сукин сын! – практически крикнула портье. И выставила мне вслед средний палец руки, иначе говоря, «fuck». Я не видел сей жест, но был уверен, что он имеет место быть.

Да, я решил прийти вечерком к Эле, но помыться намеревался все же в общественной бане. За полчаса я обошел всю Таганку. Ни один из двух десятков человек, к которым я обратился, не подсказал адрес бани. Более того, меня разнообразно игнорировали. Кто-то не отвечал, кто-то буркал нечто невнятное, а одна женщина просто шарахнулась. В отчаянии я заприметил милицейскую машину, наклонился к открытой фортке и спросил на предмет бани. Жирный страж порядка показал мне красноречивый кулак.