Антон Емельянов - Мертвяк и снайпер

— Может, сперва расскажешь нам? — дипломатично поинтересовался я, прежде чем мы завели Марину в здание.

Девушка покачала головой и отвернулась. Наверное, я бы мог позлорадствовать: сначала она меня сдала, заняла мое место и при каждом удобном случае щелкала по носу, а теперь сама оказалась в еще худшем положении. И неизвестно еще, что ей грозит — если она действительно нас предала, если была «кротом» эльфов, боюсь, командование решит пустить ее в расход… В условиях военного положения это справедливо, но тяжело укладывается в голове, когда речь идет о том, кого ты знаешь.

И Марина, уверен, прекрасно это понимает. Но никакого торжества и того же чувства справедливости во мне не было — напротив, мне почему-то было искренне жаль ее. Немногочисленные полицейские, которые попадались нам в коридорах управления, скользили по нашей четверке взглядами и тут же теряли всякий интерес, но это сейчас. Когда же все узнают, что в рядах Росгвардии завелся еще один оборотень в погонах, это всерьез пошатнет нашу репутацию. И пусть из местных попался целый генерал, но нас-то мало, и мы в этом городе считаемся чужими. Так что наш провал точно вызовет гораздо больший резонанс.

Я покрутил головой по сторонам, дал знак Игорю с Наташей подождать и с силой увлек испуганную Марину в закуток, который нам выделили местные. Мытников ждет, но пару-тройку минут я могу себе позволить. Просто обязан, иначе о судьбе нашей бывшей подруги мы можем потом и не узнать.

— А теперь говори! — закрыв за собой дверь, я с силой прижал Марину к стене и посмотрел прямо в глаза. — Ты ведь из-за Наташи молчала, верно?

Девушка не сопротивлялась, так что я ослабил хватку. Что это за отсутствующий взгляд?..

— Да, при этой златовласке мне точно не хотелось говорить, ты прав, — Марина невероятно спокойна, и это настораживает.

— Рассказывай, — повторил я, и вдруг снайпершу будто прорвало.

Я слушал и прямо-таки чувствовал, как меняюсь в лице с каждой ее фразой. Оказывается, ожерелье Марина сняла с мертвого эльфа еще в самом начале, когда мы уходили из Изумрудного города. Что ее вынудило так сделать, кто ее, фигурально выражаясь, дернул за руку, сказать сложно. Может, любопытство, как объяснила сама девушка. А может, и правда, кто-то заставил — в последнее время меня это ничуть не удивляет. В любом случае — когда никто не смотрел в ее сторону, снайперша инстинктивно сдернула амулет с шеи остроухого. Спрятала в карман, долго не могла надеть на себя — боялась. Потом рискнула, и… будто бы ничего не произошло. Но уже в скором времени она поняла: что-то все-таки изменилось. Что-то было не так, какие-то необъяснимые ощущения, странные образы в голове. Разобраться в происходящем оказалось несложно, особенно после того, как она первой обнаружила мертвяка на заброшенном цементном заводе. Все время, пока мы находились там, она постоянно чувствовала опасность и была начеку. И особенно острыми ощущения были во время нападения кровоеда. Тогда-то она и задумалась, после чего стала более внимательно смотреть по сторонам. И когда вновь к горлу подступил ком тревоги, она взяла себя в руки, огляделась вокруг и увидела тот самый ходячий труп. Кажется, она в тот момент сказала что-то вроде «он на меня смотрит»…

— Димон! — раздался за дверью голос Игоря. — Димон! Быстро выходите оттуда!

О чем он говорит? Кто-то идет сюда? Может, майор? Черт, не хватило времени!

— Дима, — а вот Марина, похоже, и вправду напугана, — я не хотела ничего плохого. Просто твой брат… я, когда его видела, тоже что-то чувствовала, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я. — Но, пожалуйста, не ставь Тимона в один ряд с тем мертвяком.

— Там не просто… — начала снайперша, но договорить не успела.

Дверь в кабинет широко распахнулась, и внутрь вошел Мытников — нахмурившийся, злой и не терпящий возражений.

— Это что за самоуправство, Котов? — спросил он. — Тебе мало понижения, ты еще пострадать захотел? А ну вышел вон!

Я попробовал было что-то объяснить, но майор буквально испепелил меня взглядом, даже говорить ничего не стал, и мне пришлось подчиниться. Разговаривал он с Мариной долго, но о чем — не было слышно, стены и двери в старом здании были сделаны на славу. В итоге нам с Игорем и Наташей оставалось лишь послушно стоять у запертого кабинета и ждать. А ведь Мытников все-таки железный мужик — лично пошел допрашивать нашу красавицу, даже конвой с собой не взял. И есть у меня такое чувство, что сообщать о нашем небольшом открытии он тоже решил не спешить.

Прошло, наверное, минут сорок или даже больше, и вот дверь наконец-то открылась. Из кабинета вышел все такой же хмурый майор и выглядевшая просто морально убитой Марина. Без наручников, что нас несколько удивило. О чем они договорились?

— Котов, зайди ко мне, — не глядя в мою сторону, приказал Мытников и быстрым шагом направился в свой кабинет.

Так, кажется, назревает что-то интересное. Заинтригованный, я пошел вслед за командиром, размышляя над происходящим.

— Сядь, — бросил Мытников и сам тяжело опустился в свое кресло. — Почему начал действовать сам? Почему не дождался меня? Решил поиграть в контрразведчика?

Не успел я и рта раскрыть, как майор прочел мне длиннющую нотацию на тему того, где он видел таких конспираторов и что с ними делал. Странное чувство: мне было одновременно и смешно, и интересно, и страшно. Затем, уже после того, как раскатал меня в блин, он изложил суть сложившейся ситуации. И, надо сказать, она была весьма неожиданной.

— Официально Алейникова остается командиром, — заявил Мытников, а я, услышав это, просто оцепенел. То есть меня как простого измененного сразу снимают, а ее за сокрытие артефактов оставляют на месте! Или это дурно пахнет, или я о чем-то еще не имею понятия. — Для всех остальных это должно остаться на уровне недоразумения, если кто-то вообще об этом случае знает…

— Участковый… — начал было я, решив не лезть вперед со своими вопросами и сначала дослушать все, что мне планируют рассказать, но майор прервал меня.

— Уверяю тебя, он уже обо всем забыл. А если и нет, то не побежит никому докладывать — будет думать, что это наше внутреннее дело, и мы разберемся сами. Впрочем, как оно и должно быть. Так что для всех, еще раз подчеркиваю, все в порядке и все по-прежнему. Патрулируете улицы, выполняете задания, сражаетесь с чужаками. Все понятно?

— Никак нет, — нахмурился я. Все-таки я должен понять, что происходит.

— Логично, — неожиданно кивнул Мытников. — Если Алейникова не врет, а у меня как раз такое сложилось впечатление, никакого предательства с ее стороны не было. Нашла вражескую штуковину, нашла ее полезной для нашего дела и принялась использовать. Вот только недавно на нее попытались выйти.