Антон Емельянов - Мертвяк и снайпер

Я чувствовал, как внутри меня поднимается обжигающая волна ненависти, непонимания и… обиды. Ведь судя по тому, что сказал брат, никто девушку не захватывал, и, скорее всего, она самостоятельно перешла на службу пришельцам. Что ж, выяснить это можно лишь одним способом.

— Как дела? — дружелюбно спросил я, когда мы с Мариной встретились в коридоре управления.

Снайперша подняла на меня удивленно расширившиеся глаза и непонимающе захлопала ресницами. Я бросил взгляд на ее тонкую черную кофту с высоким облегающим воротом… Все-таки лето, на улице жарко, и толстый вязаный свитер не поносишь, еще и под формой. То ли дело легкие варианты вроде того, что сейчас на ней. Вот только есть одно «но»: под тонкой и при этом плотно прилегающей к телу тканью четко просматривается какая-то цепочка с крупным камнем. Выбрала бы уж лучше что-нибудь бесформенное, Маришка! Например, ту же положенную по штату рубашку с галстуком — под ней бы я твое украшение точно не заметил. Но почему оно не пульсирует, как утверждал брат? Мог ли он ошибиться?

— Ты куда смотришь, Котов? — невозмутимо отреагировала снайперша. — Я не говорю, что у нас с тобой окончательно испортились отношения, но нельзя же настолько откровенно пялиться.

— Извини, — улыбнулся я. — Просто ты не по форме одета, почему-то бросилось в глаза.

Марина фыркнула и причудливо изогнула бровь — мол, ты мне еще тут будешь указывать.

— Дима, мы вместе были в ночной смене, — на этот раз она почему-то назвала меня по имени. — Какая форма? Какие рубашки? Я утром встала с разбитой головой, никуда идти не хотелось, я даже макияж со вчерашнего дня не смывала…

— Что ты хотела от Тимона? — внезапно спросил я, а Марина так и осталась стоять с полуоткрытым ртом. — Не вмешивай его в наши разборки, он не проклятый и уж точно не виноват, что его старший брат из их числа.

— Ладно, не заводись, — сконфуженно проговорила снайперша. — Я действительно хотела его проверить из-за тебя. Но он оказался чист, и теперь никаких подозрений.

А что под воротником прячешь? — хотелось задать вслед этот вопрос, но мимо прошел Мытников, увлекая нас за собой в конференц-зал. Что ж, откровенный разговор придется отложить, но ненадолго. И ведь что самое странное — я понимаю, что тянуть нельзя, но после предательства Марины по отношению ко мне почему-то до чертиков хочется поступить именно честно. По-другому!

— Итак, господа гвардейцы, — заговорил Мытников, когда мы все расселись по местам. — Начнем с хорошей новости: наш сводный отряд усилили лейтенантом Вороновым и его бойцами, так что на него вся наша надежда, — тут командир улыбнулся. — А теперь новость плохая: Виктор Вакулов, устроивший ночной погром с жертвами, до сих пор на свободе.

По залу прошел возмущенный ропот. После всего случившегося каждая собака, наверное, уже знала Вакулова в лицо и даже со спины. Но неуловимый бандит буквально вертел на пальцах всю местную полицию и заезжих спецов вроде эфэсбэшников вкупе с нашей «Рысью». За ночь число его жертв выросло и уже перевалило за полтора десятка. Немногочисленные свидетели, выжившие после его рейдов, утверждали, что Вакула появлялся будто бы из ниоткуда и так же исчезал. Действовал он быстро, расчетливо и безжалостно. Не трогал он только обычных людей, волею случая оказавшихся рядом с теми, кого он приговорил. Если исключения и были, то проверить это не представлялось возможным — детекторы на трупы не реагировали.

Был и еще один очень важный момент: Вакулов своими самоуправными действиями, скорее, не помог, а спутал нам все карты. Согласно приказу сверху, весь личный состав местной полиции и наше спецподразделение подверглись унизительной процедуре проверки детекторами. Кажется, кого-то даже вычислили, но это были лишь наши догадки. И, наверное, только я один понимал, что магия проклятых определялась лишь в момент использования или готовности, а чужаков в телах людей приборы и вовсе никак не могли засечь. Важную роль в чистке могла бы сыграть привезенная из Москвы сыворотка, но она была у Вакулова. Так что все силовики в городе стояли на ушах, имея приказ любой ценой остановить сбрендившего мстителя, даже мы вынуждены были кататься по городу, не задерживаясь нигде подолгу. Патрулирование, патрулирование и еще раз патрулирование… Все подозрительные места обыскивать, всех не внушающих доверия личностей проверять, все жалобы гражданского населения брать на карандаш. В такой нервной обстановке мы колесили по городу на слегка поцарапанном полицейском «Патриоте» из местных запасов. Да уж, погорячился Мытников, говоря о новой машине.

А еще я старался обдумать сложившуюся ситуацию с предателями внутри нас: с одной стороны, очень хочется поговорить по душам со старой коллегой или даже вовсе сдать ее, а с другой, понимаю, что не стоит спешить, лучше подумать. Да и вообще, явно же на одной Марине ничего не закончится, так стоит ли вызывать огонь на себя? Сама девушка тем временем вела себя тихо и предусмотрительно, заметно стараясь сглаживать острые углы в общении со мной, но при этом еще и всячески избегала возможности оставаться со мной наедине. Поняла, что я о чем-то догадываюсь, раз заговорил об одежде не по форме? Что ж, надеюсь, она не станет из-за этого совершать какие-то глупости. Все-таки хотелось бы сначала поговорить, прежде чем доводить дело до крайности. Вот только не слишком ли я рискую, может быть, предупредить ту же Наташу о возможных эксцессах? Она, вроде, человек надежный, а прикрытая спина мне точно не помешает.

— Алейникова, — раздался в динамике рации голос Мытникова. — Есть вызов по вашей части.

— По моей? — смутилась Марина.

— Я имею в виду всю вашу четверку, — пояснил майор. — Цветаевой, дом десять. Жильцы утром слышали крики, а сейчас в одной из квартир происходит нечто подозрительное. Воняет оттуда тиной и гнилью, кто-то топает и вздыхает. Вызвали участкового, тот внутрь заходить побоялся, а ни на звонок, ни на стук никто не реагирует.

Улица Марины Цветаевой — это в западной стороне, вспомнил я, и крутанул непривычный руль. Тяжеловато идет по дороге ульяновская продукция. Или я просто не привык? А вот и десятый дом — серая двенадцатиэтажная свечка из начала девяностых. Нас уже ждали: на крыльце явно скопился актив жильцов — пенсионеры и пара крепких мужиков.

— Наконец-то приехали! — сварливо выкрикнула одна из пожилых женщин и тут же юркнула за спины остальных.

Вперед вышел опрятный дед, явно бывший советский управдом, в аккуратном костюме и смешной шляпе. По его словам, участковый сейчас караулит нехорошую квартиру, чтобы никого оттуда не выпустить, и ждет подкрепления в нашем лице. Выслушав этот короткий нехитрый доклад, Марина уточнила номер квартиры и этаж, и мы вошли в холодный темный подъезд.