Борис Сапожников - В чужом небе [СИ]

— А ты послан, чтобы убить меня? — Гневомир взвёл большим пальцем курок револьвера.

— Хотели бы – уже б убили, — отрезал я. — Снял бы этих двоих из револьвера. Они же классическую засаду на меня устроили. Я в неё сам пришёл, потому что с вами поговорить надо. Хотя и не думал, что лично вы, товарищ Гневомир, мне тут проверки на вшивость устраивать станете. Или вас подрядили из-за того, что мы с вами оба урдцы?

— О какой ещё проверке вы болтаете? — бросил один из лжегрузчиков, тот что с хорошо поставленным ударом.

— Ну кто вы такие, если не люди из эскадрильи «Смерть», — я уже откровенно рассмеялся, хотя боль била всё сильнее. — На добровольческое подполье не тянете. Урдец из вас только Гневомир, а вы, — я кивнул на лжегрузчиков, — один – нейстриец, другой – дилеанец. Даже самый одарённый в языках урдец не стал бы бранится не на родном языке, да ещё и вполголоса. Такого интернационала не встретишь среди добровольцев, вряд ли среди них есть те, кто не служил в «цветных» полках у Вешняка или Невера.

— Ишь ты, какой умный, — присвистнул лжегрузчик с поставленным ударом.

Гневомир щёлкнул курком револьвера и спрятал оружие в кобуру. Он носил его вполне открыто, что само по себе говорило о многом. Например, о том, что он не боялся проблем с полицией.

Здоровяк, что говорил с дилеанским акцентом подошёл ко мне, помог подняться на ноги.

— Ты уж извини, что мы тебя помяли малость, — сказал он.

Парень с хорошо поставленным ударом извинится и не подумал.

— И каков результат проверки? — поинтересовался я.

— Меня вы заинтересовали, — ответил Гневомир. — За Бригадира отвечать я, сами понимаете, не могу. Ему докладывает непосредственно Аспирант на правах родственника.

Говоривший с нейстрийским акцентом лжегрузчик отсалютовал мне двумя пальцами, показывая, кто именно тут Аспирант.

— А с самим Бригадиром меня познакомят?

— Идём, — кивнул Гневомир. — Он ждёт нас – с вами или без вас.

Мне не стали завязывать глаза, сажать в закрытый фиакр или автомобиль и возить по городу, чтобы сбить с толку. Никаких подобных дилетантских фокусов со мной проделывать не стали – и это говорило о многом. Как минимум, о профессионализме того, кто ведает в эскадрилье «Смерть» контрразведочными делами. И я отчего-то почти не сомневался, что это именно Гневомир. Из его досье я понял, что он специалист высшего класса, хотя, по сути, и самоучка, как едва ли не все стражи. Вряд ли загадочный Бригадир имеет ещё одного столь же профессионального контрразведчика, как он.

Мы прошли в тот же самый безымянный кабачок, где я намедни встречался с вербовщиком. Тот, как и прежде, дремал себе в тёмном углу, посасывая периодически мутное пиво из кружки. На нас он не обратил ни малейшего внимания. Мы прошли через главный зал кабачка. Аспирант при этом приятельски поздоровался с его хозяином, стоявшим за стойкой. Нам быстро открыли дверь в задней части зала. Вела она не на кухню, как мог бы подумать досужий посетитель, а в небольшой коридор с ещё парой дверей. За одной, скорее всего, скрывалась-таки кухня, а вот за второй вполне себе вместительная комната со столом, пятком стульев вокруг него и диваном у стены. Мебель выглядела вроде бы прилично, но оказалась довольно старой, если вовсе не антикварной.

— Хозяин кабачка – любитель старинной мебели, — усмехнулся сидящий за столом немолодой уже человек в форменной одежде со знаками различия командира наёмников на службе Котсуолда. — Он меняет её на дрова и на еду, чтобы не пошла на растопку. В этой комнате всё крепкое, не бойтесь упасть, товарищ урдец. Простите, имени вашего не знаю.

— Не надо звать меня товарищем, — первым делом попросил я. — Это обращение пускай останется в Народном государстве. Меня зовут Ратимир.

— Ратимир, так Ратимир, — кивнул тот. — Да вы присаживайтесь, Ратимир. Смотрю, вас мои парни слегка помяли во время проверки. Но это даже хорошо, выходит, характер у вас есть.

— Ещё какой, — встрял здоровяк. — Хорошо меня угостил, я даже опешил слегка. Если б не Аспирант, не знаю, как бы всё обернулось.

— Дилетантская у вас проверка, — напрямую заявил я. — Обоих лжегрузчиков я вычислил с первого взгляда, а уж про условные знаки и вовсе молчу.

— Но тогда почему попался? — удивился здоровяк. — Зачем дал себя взять?

— Мне надо было по вам из револьвера палить начать, что ли? Я же говорю, дилетантская проверка, я сразу понял всё, и решил вам подыграть до поры.

— А чего тогда под конец сопротивляться стал? — не унимался здоровяк. Похоже, он не был так прост, как хотел показаться.

— Могли ведь и правда пулю в затылок пустить. Покладистым до конца может быть только шпион, который заранее знает, как все обернется.

— Умён ты, как я погляжу, Ратимир, — усмехнулся пожилой наёмник, который не мог быть никем иным, кроме как самим Бригадиром. — Гневомир предлагал тебя пристрелить без лишних разбирательств. Потенциальная опасность от тебя, как он сказал, превосходит выгоду от получения одного летуна, да ещё и любителя. Так тебя мой друг Брондри из Тары отрекомендовал.

— И почему ты, — я тоже перешёл на «ты», обращаясь к Бригадиру, как к равному себе, — не последовал этому совету?

— Всё просто, — он поднялся из-за стола. — Скоро в небе начнётся такая мясорубка, что у меня каждый летун будет на счету. И шпионить тебе будет просто некогда. Да и следить за тобой будут очень хорошо. В этом я уверен на все сто.

Я удержался от того, чтобы не обернуться в сторону Гневомира и не отсалютовать ему на манер Аспиранта. Слишком уж хулигански выглядело бы.

Бригадир шагнул вперёд – и луч света от висящей под потолком электрической лампы упал на его лицо. Я был поражён. Он оказался почти точной копией коронеля Брондри из Тары. На секунду мне показалось, что сам бравый котсуолдский летун решил сыграть со мной шутку, и стоит теперь передо мной. Однако Бригадир был лет на пять старше Брондри, тяжелее его фунтов на семь-восемь, если не больше, а главное, взгляд у него совсем другой. Очень похожий на взгляд покойного командира Народной армии Тура. На меня словно два пистолетных дула глядели. Прямо не по себе становилось смотреть ему в глаза. Но я выдержал это испытание – не отвёл взгляда.

— У тебя есть все задатки хорошего летуна, Ратимир, — сказал он мне. — Быстро соображаешь и не отводишь взгляд, значит, если что машину и на таран пошлёшь, не струсишь в последний момент. Но, честно скажу тебе, в той мясорубке, что скоро начнётся в небе над Нейстрией, выжить шансов нет.

— Я пережил драку над Йольдиевым морем, перед ней говорили примерно то же.

После этих слов я спиной ощутил заинтересованный взгляд Гневомира. Уж он-то отлично знал, кто был уполномоченным Конвента во время битвы над Йольдиевым морем.