Сергей Калашников - Неучтенный фактор (трилогия)

Ветка повела эскадру на юг. И точно в указанном месте встретила полдюжины имперских крейсеров. Подняла сигнал:

– «Зяблику» атаковать. Действовать самостоятельно.

Командир этого корабля производил впечатление увальня-нескладехи. Но первый заход Ветка доверила именно ему. Верила. И не ошиблась. Рей с парусом опустился на палубу. Четче обозначился бурун от винта за кормой. Корпус плавно взошел на волну, задержался, и прозвучал характерный хлопок выстрела. Сигнальщик доложил, что всплеск не отмечен. Три крейсера «Зяблик» уверенно потопил. Остальных, пустившихся наутек, отправили на дно «Нырок», «Чижик» и «Козодой».

Что же, не зря трудились. Теперь можно, в случае чего, отправлять корабли и в одиночное плавание. Не оплошают.

После этого случая акраминская эскадра интенсивно вела поиск противника по всему простору западного побережья. Судам под оранжевым имперским флагом приходилось туго. Иногда удавалось уйти, но немногим. Слишком хорошо стреляли бомбардиры.

Два изрядных шторма не смогли серьезно потрепать маленькую эскадру. Суда под флагом Эрвийской империи стали встречаться крайне редко. И однажды, после трехдневных поисков неприятеля, не увенчавшихся успехом, Ветка обогнула мыс Фрон и ввела свой флот во Внутреннее море, отделяющее Эрвийский полуостров от Восточного материка. По существу, это были внутренние воды Эрвийской империи. И далеко не пустынные.

Все встреченные торговые суда, идущие под имперским флагом, поджигали, дождавшись, когда команда пересядет в шлюпки. До десятка костров каждый день оставляли они за кормой, продвигаясь к северу в сторону Обера. Только на четвертые сутки их атаковали. Похоже, империя стянула против них все, что имела. Море буквально рябило оранжевыми флагами. Катапульты бомбардирских кораблей начали обстрел с предельных дистанций, когда вероятность попадания ничтожна. Да и вблизи опасаться их особо не стоило. Длинная плавная волна раскачивала даже очень крупные десантные барки.

Ветка построила эскадру правым пеленгом и атаковала. Битва была нешуточная. Строй акраминцев пятился и отстреливался, заставляя передние корабли замедлять ход из-за пробоин. Брешь в носовой части не имела фатального значения для крупных корпусов бомбардирских судов. Они даже не снижали хода некоторое время, пока не набирали чувствительное для себя количество воды. Сторожевой ладье хватало одного попадания, и она отставала. А справа и слева их обходили, зажимая в кольцо.

Наконец – пора. Полный вперед! Сосредоточили огонь на одном участке. Когда две ближайших боевых ладьи стали опускать в воду свои продырявленные носы, акраминцы прошли между ними на полном ходу. И дальше, через разрозненное, растянувшееся на несколько километров в глубину стадо поврежденных кораблей. Многие сидели в воде с заметным креном или осели почти до фальшборта. Град стрел и арбалетных болтов превратил борта и палубы Веткиной эскадры в подобие щеток, но урона не нанес. Когда развернулись, положение оказалось заметно лучше, чем в начале боя. Теперь они были с наветренной стороны, и охват им больше не угрожал.

До темноты, пятясь на малом ходу, продолжали стрелять по имперцам, пытающимся сблизиться для тарана или абордажа. А потом, не зажигая огней, заложили широкую петлю и, обойдя противника, пошли домой. Порох подходил к концу.

Когда добрались до места базирования, выяснилось, что война уже окончена. Империя предложила мир, обязуясь прекратить оккупацию Боргумара. Консул Акрамины принял эти условия. Ветка имела моральное право подать в отставку. Домой очень хочется. Она свое дело сделала, кажется, даже лучше, чем собиралась. Только бы господин Малвиц не заупрямился.

И стоило ради этого так торопиться? Ветка вышла из кабинета управляющего кадрами, в коридоре инстинктивно отдала честь двум корветен-капитанам и, словно ошпаренная, вылетела на улицу. Не хватало еще, чтобы тут видели ее слезы. Всполошенной выдрой метнулась по улице, свернула в знакомый пустынный переулок и разрыдалась. Назначена секретарем комнаты совещаний штаба флота.

Этот сухой сморчок фрегатен-капитан – управляющий отделом назначений, как называли его офицеры, с ехидной улыбочкой выслушал просьбу о направлении на боевой корабль, перебрал карточки в ящичке, полистал досье и с совершенно счастливой улыбкой сообщил, что ее уровню квалификации в настоящий момент соответствует только одна вакансия. В штабе.

Слова возражения застряли у Ветки в горле, и она только громко сглотнула. Дождалась, пока высохнут чернила на направлении, спросила разрешения и вышла.

Интересно, читал ли этот старый пенек ее рапорт? Он ведь написан еще в дороге на голубоватой очень плотной бумаге, которую она прихватила с собой из Акрамины. И ей вспоминается, что несколько листов такого же вида показывали свой краешек из высокой стопки бумаг на краю стола этого ходячего недоразумения.

На Ветку накатил приступ ярости. К этому моменту она уже выбежала за окраину Роузи, обогнула Сигнальную горку и теперь скрежетала подошвами форменных сапог по крупной гальке вдоль кромки моря. Схватила камень и швырнула его в воду. Хорошо, что здесь пустынно. Никто не видит ее истерики. Так и брела, то рыдая, то швыряя камни, то умываясь соленой морской водой и приводя себя в порядок.

В себя она пришла от чувства голода. Очередной раз умылась, вытерла лицо подкладкой форменной тужурки и поняла, что забрела далеко. За следующим выступом берега откроется вид на сады Михайлы Коныша. Значит, дорога к дому будет короче, если срезать через серединное плоскогорье. Не меньше часу ходьбы. Надо торопиться. Порадовать мамочку «удачным» назначением. И выспаться. Завтра на службу.

Лейтенант, что сдавал ей дела, тщательно скрывал хромоту. Спросила тихонько, он объяснил, что два года после ранения его не пускали на корабль, пока он не сдал норматива по бегу.

– Больно было? – Ветка ему по-настоящему сочувствовала и спросила искренне.

– Нет, абсолютно не больно. – Лейтенант так покраснел, что Ветка устыдилась собственной бестактности и перевела разговор на свои будущие обязанности.

Действительно, местечко… не для здорового. Подать бумаги, перьев начинить, налить чернил. Иногда попросят чаю. И это разок-другой в день. Чаще всего интенданты. У них все деловито. Сверят реестры, поспорят, кому что раньше и в каком количестве, быстро найдут компромисс, чего-то друг у друга одолжат, чем-то обменяются. Час-полтора – и дело сделано. Разбежались.

Боевое планирование совещается обстоятельнее. По ходу разборки всегда всплывают неожиданности. То корабли в ремонте задерживаются, то из-за интанцев срочно стянули силы в какое-то место, а другие направления оголились. И всегда не хватает средств, чтобы прикрыть все пункты. Инспекторы водных районов постоянно норовят перетянуть как можно больше ресурсов в зоны своей ответственности, из-за чего непрерывно ссорятся. И командующему нередко приходится принимать решения, которые никого не устраивают. Но уж тут, понятно, возражений не бывает.