Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы

— Вы далеко не идеальный человек, Артур, — кисло скривился первый помощник.

— Идеальных людей нет, есть идеальные намерения, — ответил директор афоризмом.

— Мудрое изречение. Я знал его, но, к сожалению, забыл. — Курно нервно побарабанил пальцами по столу и сухо изрек: — Надеюсь, разговор о том, чтобы в группу вошли лучшие профессионалы своего дела, будет излишним.

— Говоря спортивным языком, это будет слаженная команда, годы работающая единым составом. О сборной не может быть и речи.

— То есть вы уже определились в выборе?

Шислер даже кивал медленно.

— Думаю, да, — сказал он. — Учитывая особенности этого дела, мой выбор пал на универсальную спецгруппу, созданную на базе отряда SEAL, аналог специального подразделения — «Группа № 6», которая создана для борьбы с терроризмом. И не только с терроризмом [2] В составе отрядов SEAL — аббревиатура от английских слов «море», «воздух», «суша» — имеются спецподразделения типа «Группа № 6». Они способны осуществлять разведывательные, диверсионные или штурмовые акции в стратегическом тылу противника, в приморских районах, а также имеют назначение для борьбы с терроризмом. Они активно взаимодействуют с другими частями войск спецназначения различных видов ВС США и ведомств — ЦРУ, ФБР. . Она приписана к ведомству военно-морской разведки. Отличный послужной список.

— Тогда не теряйте времени, Артур.

— Я не потрачу ни одной лишней секунды. Но сначала я должен получить личное распоряжение Президента.

— Считайте, что вы его уже получили. — Блез Курно положил свою узкую ладонь на полировку письменного стола и, немного подержав, резко оторвал, задумчиво созерцая, как тает на гладкой поверхности влажный след.

Шислер несколько секунд в упор смотрел в сросшееся черными бровями переносье первого помощника. Пожалуй даже, первого друга Президента. Он понимал Блеза Курно и уважал уже принятое им решение.

— Вы, Блез, не хотите вводить Президента в курс дела?

— Я беру всю ответственность на себя. Помогите мне, Артур, и Ричард Харлан лично расскажет Президенту обо всем.

— Вы рискуете местом. Хорошим местом, черт возьми! Президент будет в ярости.

— Надеюсь, что так не случится, — Курно улыбнулся. — А скажите, Артур, что бы вы предприняли, если бы так и не узнали, что Харлан — родственник Президенту? Ведь до нашего с вами телефонного разговора у вас сложился какой-то определенный план?

— Хотите откровенно, Блез? Я — разведчик со стажем и большим опытом. Мое взаимопонимание с моим же чутьем давно переросло в дружбу. Мы никогда не подводили друг друга. Вот мы с вами беседуем ровно один час и сорок три минуты, перебрали множество версий этого дела, были взаимны, хотя и не очень искренни, в том, что профессор — стратегическая фигура для США, но думали только о Президенте. Мой друг — чутье, говорит мне, что Харлан не думает о Президенте, своем родственнике. Ему зачем-то понадобилось, чтобы его похитили. Ему непременно нужно то, что мы сейчас делаем — посылаем в Бразилию спецотряд. Он ему нужен. Мне непонятна пока игра Харлана, но я ему подыгрываю. Потому что это единственное, что я могу сделать. Зачем я это делаю — затем, что не чувствую подвоха. Я помогаю Харлану решать пока только ему известную задачу, смысл которой знает только он. Я делаю ставку на серьезное научное открытие, но сумею выжать выгоду из любой возникшей ситуации. И ещё одно я знаю точно: если профессора не похитили, как он того хотел, то он сам имитировал свое похищение. Записка играет одинаковую роль в обоих случаях. Итак, определенный этап в непонятной игре Харлана им достигнут — он вскоре встретится со спецотрядом. И у меня такое впечатление, что он знает все наперед.

— Вы большой фантазер, Артур. Харлан не такой человек, чтобы спекулировать на вещах подобного рода. Он — трезвый ученый, преданный науке и своему любимому делу. Его похищение я связываю либо с ценностями, либо, действительно, с каким-то открытием. И как бы нам не опоздать. Сколько его ещё могут держать в том месте, у водопада?

— Ровно столько, сколько пожелает сам Харлан. Пока не прибудет спецгруппа.

— Ну вот, вы опять за свое… — Курно взял с письменного прибора ручку. — Вам нужно письменное распоряжение от меня?

— Дело приняло такой оборот, что мне не нужны от вас ни письменные команды, ни устные. Считайте, что я действую самостоятельно.

Это было самое приятное, что услышал Курно за сегодняшний вечер. Он кивком головы поблагодарил директора, отдавая ему должное.

— Теперь рискуете вы, Артур.

— Надеюсь, доктор Харлан поможет нам обоим. — Шислер встал, застегивая пуговицу на пиджаке и поправляя галстук.

— Держите меня в курсе, — попросил помощник, протягивая руку. Его ладонь почти скрылась в мясистой лапе шефа разведки.

Челси Филд удобно устроился на кушетке в маленькой комнате отдыха своего кабинета. Он позвонил домой и предупредил жену, что задержится; связался с дежурным внизу и попросил доложить, когда вернется шеф.

Филд, наверное, в двадцатый раз перечитывал копию статьи. Перевод был сделан лучшими специалистами с учетом специфики обоих языков. Он, закрывая глаза, пытался представить себе лицо профессора Харлана, его выражение в том или ином эпизоде интервью.

«Рассказать вкратце о моем открытии?» Здесь, отмечает журналистка, Ричард Харлан улыбается. Что скрывается за этой улыбкой? Зачем вам, мистер Харлан, понадобилась организация собственного похищения? — думал Филд, роняя пепел сигареты на рубашку.

ЦРУ. Именно ЦРУ предназначалась эта статья. Именно этому органу предлагал Харлан расшифровать смысл слов, заложенных в интервью. Он словно готовился к нему. Те некоторые значения, которые он не мог передать открытым текстом, понять удалось.

Например, Харлан явно предлагает подумать о том, как он «довольно легко» сумел прочесть манускрипт 500-летней давности. Он словно говорит: «Ну, что же вы? Неужели так трудно догадаться, что этот язык мне знаком?» К тому же он присылает помощника в виде благообразного бразильского профессора, с помощью которого эта задача почти решена: это скорее всего европейский язык, испанский. Но это не все. Над чем ещё Харлан предлагает подумать? Он прочел манускрипт, узнал из него что-то необычайно важное, что подтолкнуло его на столь неординарный шаг, как организация или инсценировка собственного похищения.

Филд вернулся к началу интервью.

Биография… Похоже, тут нет подтекста.«…Рассказать вкратце о моем открытии?» Улыбается.

Челси решил, что улыбка Харлана должна быть как у Моно Лизы: загадочная, чуть ироничная; глаза насмешливо просящие: знаю, но сказать не могу, не поверите.