Игорь Власов - Операция Паломник

– Вы из какого сектора?

– Из пятнадцатого, но пять лет работал в первом.

Ролз не знал руководителей пятнадцатого сектора ГСБ, но рассудил, что собеседнику это неизвестно, и спросил:

– Джонатан Бэнкс в отпуске или уже вышел на работу?

Маккейн взглянул на хмурое небо и ответил:

– Не имею чести знать такого.

– Кому же вы непосредственно подчиняетесь?

– Полагаю, ваше руководство сумеет это выяснить.

– Тогда я должен быть в курсе вашего задания.

– Мы располагаем данными, что местная форма жизни негативно воздействует на мозг человека. По сути это похоже на обычный гипноз, но воздействие намного сильнее и дольше, вплоть до стирания и замены личности. Мы немного опоздали. Вы сами видели к каким катастрофическим последствиям привел эксперимент Конрада Лоренца со сподвижниками… Простите, а ваше задание?

Джон решил пропустить этот вопрос мимо ушей. Несмотря на кажущее спокойствие собеседника, он всем своим существом ощущал опасность. В голове тревожно звенела струна, готовая в любой момент разорваться. Боковым зрением Ролз просканировал округу. Перевертыши присутствовали. Несколько десятков подобрались за время их разговора значительно ближе пятисотметровой зоны. Еще несколько ползунов прятались в развалинах, буквально шагах в пятидесяти восточнее открытого люка. Но угроза исходила не от них.

– То есть, вы хотите сказать, что руководство ГСБ, узнав, что на планете существует разумная форма жизни, утаила сей факт от КОМКОНа, в прямую юрисдикцию которого входит налаживание и сопровождение такого рода.

– Тут ключевой вопрос в определении разумности. Если вашему ведомству удастся доказать, что эти слизни разумны, то тогда конечно, они ваши. Ну, а пока… – лилейно улыбнулся Маккейн и деланно развел руками.

У ГСБэшника на все были припасены ответы. Это раздражало Джона. Было ощущение, что собеседник давно просчитал возможный исход разговора и просто сейчас играл с ним как кошка мышкой.

– Я, конечно, непрочь подискутировать с вами на этот счет, – еще раз улыбнулся Маккейн. – Тем более у нас полно времени, – он хмыкнул, – относительно времени Центральной. Но думаю, что мы рано или поздно придём к согласию. – Маккейн прекратил улыбаться. Казалось, что он просто смахнул улыбку с лица. – Мы сейчас с тобой, Донован, или как там тебя, включим детонатор, подтащим подарок к люку и сбросим вниз на радость этому мерзкому опарышу.

– Маккейн, ты в своем уме? После взрыва димезонитной бомбы тут в радиусе ста километров по земле и километр в глубину не останется ничего живого.

Вместо ответа Маккейн только пожал плечами.

Ролзу пришла запоздалая мысль, что ГСБэшник просто сошел с ума. Как бы натянуты не были отношения между их ведомствами, но столь кошмарный приказ руководство ГСБ отдать не могло. Да и нет и никогда не было таких полномочий ни у одной из известных ему спецслужб. Возможно только, если бы Мировой Совет единогласно принял бы такое решение. Но это уже из области ненаучной фантастики. Наверное, первый раз в жизни Джон растерялся.

– Использование димезонитной бомбы на планетах с биологической жизнью категорически запрещено. – сказал он, просто чтобы что-то сказать.

– Поэтому, наверное, КОМКОН, контрабандой протащил ее на «Стрекозу»?

Их глаза встретились, и струна в голове Ролза лопнула. Он ясно понял, что этот психопат все давно просчитал. Маккейн специально заманил его сюда. Сначала он убьет Ролза, потом заложит бомбу. Что он дальше сделает с тринадцатью спасенными колонистами и членами экипажа, Джону не хотелось даже думать. Возможно просто оставит их здесь. Выйти из эпицентра взрыва никому не удастся. А всех собак повесят на КОМКОН.

ГСБэшник атаковал молниеносно. Обычный неподготовленный человек этого просто бы не заметил. Маккейн вошел в спидинг-ап, на порядок ускорив свое тело и рефлексы. Ролз видел начало атаки. Маккейн не делал обманных финтов, а сразу пошел, что называется «на таран», уповая на свою физическую силу. Это была обычная «трешечка», часто применявшаяся в тренировочных спарингах. Единственное что было необычным, это то что этот прием был произведен из сидячего положения. С таким Ролзу до сего момента, встречаться не доводилось. Усугубило ситуацию и то, что личина астробиолога, в которой находился Джон, меньше всего подходила для серьезного рукопашного боя.

Маккейн словно перетек из сидячего положения в боевую стойку и, лишая противника последнего шанса, обрушился на Ролза всей своей мощью. От первого удара мыском десантного ботинка в берцовую кость Ролз ушел, но ему пришлось переместить центр тяжести на правую ногу. Второй удар наносился коленом. Он был самым мощным и шел прямиком в солнечное сплетение. Прогнувшись, как можно дальше, и, успев в последний момент подставить руки, Джон сумел погасить силу удара, но остаточная кинетическая энергия, вышибла из его легких весь воздух. Третий, завершающий удар делался локтем в голову. В классическом варианте, в висок. На спарингах его обычно просто обозначали, никогда не доводя до конца. Удар, считался смертельным и небезосновательно.

Разум сыграл с Ролзом злую шутку. Тогда, когда все рефлексы кричали-опасность! Рациональный мозг не мог принять ситуации, когда землянин сознательно намеревается убить землянина. И только в последний момент Джон пригнулся и локоть Маккейна по касательной прошелся по его голове.

Он на какое-то время все-таки потерял сознание, и когда зрение вернулось, осознал себя лежащим в пыли. Кожа на голове горела, будто ему только что сняли скальп. Воздуха не хватало, кровь закипала и больно била в виски.

Джон чуть приоткрыл глаза и сквозь смеженные веки увидел силуэт Маккейна. Тот что-то колдовал, склонившись над контейнером. «Устанавливает таймер на детонаторе, – догадался Джон. – Видимо эта сволочь решила, что с ним покончено или что он уже не боец».

Ролз, не двигаясь, начал напрягать и расслаблять мышцы. Пальцами ног пошевелить удалось, но чувствовал он ступни плохо, как после хорошего нокаута. Джон чуть двинул бедрами, вздохнул тихонечко, приподнял голову, тут же ударило в виски. Он сжал и разжал пальцы рук. Кисти болели, но перелома не было.

Ролз неотрывно следил за Маккейном и пытался расшевелить мышцы, разогнать кровь. Руки вроде бы в порядке, ноги хуже, с головой неясно. Как бы снова не отключиться. Джон ощущал не столько страх, сколько стыд. Как же он, спец экстра класса, оперативник, как многие считали – от Бога, так недооценил противника? Посчитал Маккейна мускулистым увальнем, спортсменом-любителем? Ролз чуть было не сорвался и не зарычал.

Спина Маккейна напряглась. Он словно что-то почувствовал. Неспеша поднялся с корточек, с хрустом потянулся. Достал какой-то предмет из накладного кармашка на голени. Раздался чуть слышный гул, точно включили газовую горелку. Ролз похолодел. Характерный звук от работающего молекулярного резака спутать с чем-то другим было невозможно. Идет убивать – понял Джон.