Колин Уилсон - Мир пауков: Башня. Дельта [сборник]

Доггинз сказал:

– Если хочешь как следует разглядеть, что будет на сцене во время представления, подыщи себе место в верхнем ряду. Начало где-то через полчаса. А я пошел: дела.

– Спасибо. – Найлу не терпелось посмотреть, что же там на сцене.

Однако через минуту Доггинз возвратился.

– Беда, – тихо и тревожно сказал он.

Найл повел глазами в ту сторону, откуда сейчас подошел Доггинз, и сердце обмерло. Среди спускающихся по склону четко выделялась компания женщин с нагими грудями. Сомнений не было: служительницы. На минуту Найла охватил безотчетный страх.

– Думаешь, это за мной?

– Нет. Они часто приходят сюда на праздник Грохота.

– Что мне делать?

– Не паникуй. Не думаю, что они тебя узнают. Ты для них обыкновенный раб. Но лучше держись от глаз подальше. – Он указал на полосатый шатер возле эстрады. – Там рабы вкалывают, увидишь. Мостига ты уже знаешь (тот, лысый, ты видел его утром). Пойди и спроси, чем можешь пригодиться.

Найл вошел в балаган и растерялся, такая там царила суматоха. Основную часть пола занимали затейливые декорации: остров, на нем деревья. Над разрисованными голубыми волнами возвышался корабль на якоре, а поблизости в море впадал ручей. На берегу стояли соломенные хижины дикарей-островитян, а вокруг котла с несчастного вида матросом внутри заходился в пляске знахарь-колдун, у которого на шее болтался амулет с черепами. Найл определил, что и знахарь, и остров сделаны из дерева и папье-маше, их сейчас еще усердно размалевывали прямо на ходу подмастерья, ползая по сцене.

Задняя стенка шатра выходила непосредственно на стену карьера. Найл разглядел, что держится она за счет хитросплетения веревок, блоков и шкивов. Сразу за шатром в стене карьера находилась искусственная пещера, перед которой рабы разгружали подводу с бочонками. Лысоголовый, усталый и вконец издерганный, пытался, судя по всему, заправлять разом всем и вся. На вопрос Найла, какая помощь требуется, он лишь раздраженно фыркнул:

– Катись отсюда и не мешай! – но тотчас узнал юношу и воскликнул: – А, это ты! Ничего, вот уж второй час как без тебя обходимся. Ты где шатался?

– Находился в распоряжении Доггинза.

– Ну что, давай гоняй рабов. На вот, возьми, пригодится. – Он протянул Найлу хлыст.

Парень пробрался в пещеру. Ее покатые стены вдавались глубоко в толщу породы. Все пространство от пола до потолка было забито деревянными бочонками и ящиками с фитилями и запалами. Один из бочонков валялся разбитый на полу, возле него скреб пол совершенно непригодной для этого метлой косоглазый придурок. Найл сразу же уяснил: проблема не в том, что рабы медленно возятся, а, наоборот, в том, что носятся слишком быстро. Атмосфера праздника их сильно возбуждала, и они мельтешили, как ошалевшие муравьи, катя бочонки, волоча сундуки, забывая затем, куда их девать, и бросая прямо на дороге, где на них натыкались другие. Рыжий паренек с шишковидными коленями – очевидно, помощник лысого – изо всех сил старался их контролировать, но до него самого, видно, уже дошло, что это бесполезно.

Найл огляделся и смекнул, что надо делать. Рабов он разбил на тройки и каждой поставил определенную задачу. Для вида помахивал и хлыстом, но в этом, по сути, не было необходимости. Рабы реагировали на мысленные приказы с четкостью, напоминающей клейковидных мушек. Одна бригада подносила бочонки из глубины пещеры, другая грузила их на небольшие тачки, третья вкатывала в шатер. Там подмастерья, подхватив, определяли их в полое место под «островом». Работа была сделана за четверть часа, и лысый стал посматривать на Найла по-иному, с уважением. Когда Найл спросил, что делать дальше, тот ответил:

– Просто держи этих чертяк в сторонке, пока не подготовимся к началу.

Тут спереди в шатер вошел Доггинз, Найл по забывчивости махнул, но тот в ответ только сердито скривился и качнул досадливо головой. Через секунду Найл понял почему. Через вход одна за другой прошли человек пять служительниц, и впереди всех Одина. К счастью, она была увлечена разговором и в сторону Найла не смотрела. Юноша отвернулся и заспешил к заднему выходу.

Пороховой погреб был теперь пуст, расколотый бочонок так и валялся посреди пола, вокруг тонким слоем стелился серый порох. Найл прошел мимо него в глубину пещеры. Здесь стояла прохлада, влажно пахло грибами. Приятно было после суматохи шатра дать телу отдых. Найл облюбовал угол за нагромождением бочонков и присел на ящик с запалами. Через несколько секунд он утомленно закрыл глаза и приложился затылком к стене.

Легкое прикосновение к плечу разом прогнало наползающую было дремоту. Резко втянув воздух, он уставился в густую тень. Там угадывалось невнятное, слабое шевеление; Найл на секунду подумал, что смотрит на маленькую тысяченожку. Пропуская дневной свет, он осторожно сместил бочонок пороха. Там ничего не было, кроме зеленоватого грибовидного выроста, растущего на стене. Найл вынул раздвижную трубку и ткнул вырост, судя по всему, очень твердый. Может статься, гриб служит жильем какому-нибудь созданию? Найл колупнул гриб пальцем. Едва он это сделал, как над поверхностью гриба обозначилась крохотная, напоминающая влажный палец ложноножка и коснулась руки. Найл инстинктивно отдернул руку. Затем, поскольку ложноножка казалась не опаснее червяка, снова вытянул палец и дал существу его коснуться.

Удивительно: ложноножка тут же сделалась тоньше и длиннее и молниеносно обвилась вокруг пальца в колечко. Найл потянулся другой рукой – узнать, какова она на ощупь; из гриба выпросталась другая ложноножка и тоже схватилась за палец. Он тихонько потянул руку на себя, ложноножки упорствовали. Они силились втянуть его руку к себе в гриб. Резким движением Найл высвободил пальцы. На каждом пальце там, где хватались щупальца, виднелись красные венчики.

Судя по всему, это был какой-нибудь меньший собрат той нечисти, что он повстречал прошлой ночью: то же вкрадчивое, поначалу неуверенное прощупывание ложноножками, похожими на рожки улитки, та же неуловимо скользкая хватка, выдающая недюжинную силу. Найл просунул под основание гриба трубку и, действуя как рычагом, отвалил его от стены. Гриб, похоже, крепился центральным корнем, на основании которого располагались кольцом крохотные присоски, напоминающие маленькие разинутые рты. Стоило к одному из таких ртов подставить кончик мизинца, как тот, раскрывшись шире, немедленно присосался; одновременно с тем наружу выявились с полдесятка ложноножек и попытались ухватиться за руку. Похоже, они вылезали из слизистой поверхности гриба, словно он состоял из той же вязкой жидкости. Когда Найл, потянув, высвободил руку, кончик пальца у него был покрыт едкой слизью. Парень тщательно вытер руку о рубаху.