Олег Бондарев - Кремль 2222. Чертаново

«Совершенно иррациональная привязанность».

При иных обстоятельствах их первая встреча однозначно закончилась бы смертью Громобоя: до знакомства с нейромантом «Рекс», как и прочие био, охотно ел людей и не видел в этом ничего плохого.

Вероятно, теперь он занимался тем же самым, но нейромант об этом думать не желал.

– Ты там как, зубастик? – спросил Громобой, когда Рухлядь повернулся к нему и продемонстрировал угрюмого шама. – Струхнул, небось?

– Кого мне, дампов бояться, что ли? – презрительно фыркнул кровосос.

– Ну а почему б и нет? – хитро сощурился нейромант. – От шальной стрелы и пули никто не застрахован – ни нео, ни шам. Или не согласен?

Карлик промолчал, только поморщил свое и без того уродливое лицо. Громобой ненадолго задержал взгляд на премерзкой физиономии шама, а потом усмехнулся чему-то и махнул рукой в сторону Купола.

– Давай вот-то открывай Проход, да разбежимся. Самому ж, поди, надоело уже с нами бродить.

– Это ты верно заметил, – проворчал шам.

Рухлядь вслед за хозяином обратился к Куполу, и шам, наклонив непропорционально большую голову вперед, исподлобья уставился на мерцающую поверхность. Громобой не раз и не два видел, как глупые муты пытаются таранить эту преграду – разогнавшись, врезаются в нее тупой башкой на полном ходу…

Потом с неба еще долго падают ошметки их плоти, красные от крови и горячие от действия силовых линий.

«Еще одно Поле смерти, – подумал нейромант, враждебно глядя на Купол. – Только искусственное, сделанное людьми».

Хотя в появлении тех убийственных полусфер, которыми кишмя кишела Москва, косвенно тоже было виновато человечество. Ведь не случись в начале двадцать первого века той разрушительной Последней войны, не пришлось бы сейчас и отгораживать некогда прекрасный город от остального мира.

Впрочем, не существовало в мире ловушек, из которых нельзя было найти выход. Пусть он далеко не всегда очевиден, но при большом желании, хитрости и уме способ найти можно практически всегда.

Например, взять в плен шама и заставить его открыть для вас Проход.

Вот полупрозрачная поверхность Купола зашевелилась, словно водная гладь в ветреный день. Громобой искоса посмотрел на кровососа: вены на лбу карлика вздулись от напряжения. Видно было, что ему, среднему шаму, не так-то просто дается работа с энергетическим полем.

«А старшие, по словам Бо, Купол на раз-два вскрывали буквально, – припомнил нейромант. – Надо ж, какая пропасть между двуглазыми и треглазыми-то!..»

Наконец в энергетической стене появилась и начала неторопливо расширяться круглая дыра. Тут же в спину ударил ветер – Купол, словно оголодавший великан, с характерным звуком принялся втягивать в себя все, что находилось снаружи.

– Расширяй же так, чтобы мы все туда прошли – и мы с женой, и Рухлядь, и Горыныч! – на всякий случай уточнил Громобой. – Иначе не отпустим!

Шам при этих словах вздрогнул, протяжно скрипнул зубами, однако благоразумно промолчал. Видно было, что он и так трудится на пределе возможностей. Но разве нейромант должен был переживать по этому поводу?

«Если хочет жить – пусть делает».

Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем Проход стал достаточно широк даже для «Раптора».

– Вперед, Горыныч! – воскликнул Громобой, и стальной «ящер» послушно побежал к Куполу. Благодаря длиннющим ногам он двигался очень быстро и преодолел расстояние в сотню метров за считаные секунды.

Дождавшись, пока био нырнет под Купол, нейромант скомандовал:

– Пойдемте и мы потихоньку. Нечего зазря зубастика мучить.

Никто не спорил, а сам «зубастик» посмотрел на Громобоя даже с неким подобием благодарности во взгляде: шам явно очень устал воевать с энергетическим полем.

Хомо преодолели проход безо всякого труда, что, конечно же, было совершенно неудивительно – учитывая, что минутой ранее через него прошел полноценный «Раптор». Рухлядь же шел последним, медленно, не торопясь, чтобы ненароком не зацепить край энергетического поля и не превратится в груду дымящегося металлолома.

– Ну что, я свою часть выполнил, – с трудом выдавил шам.

Громобой услышал его не своими ушами, а звуковыми локаторами Рухляди, который держал карликового вампира прямо рядом с головной башней. Оглянувшись, нейромант обратил внимание, что «серв» уже миновал Проход и всеми ногами твердо стоит на московской земле.

– Выполнил-то выполнил… – медленно произнес Громобой. – Да только не до конца…

– Это ты о чем? – не понял шам.

Он продолжал поддерживать Проход, видимо, опасаясь, что ему попросту не хватит сил пробить брешь во второй раз.

– О дампах, елки-палки, о чем же еще? – фыркнул нейромант. – Или ты думал, я поверю, что они сами вот так сумасбродно на био напали?

Шам поднял голову и посмотрел Громобою в глаза. Во взгляде кровопийцы смешались удивление и страх.

– И не надо на меня так смотреть, – строго произнес бородач. – Я ведь тебя предупреждал…

– Ты предупреждал насчет нее! – мотнув гигантской башкой в сторону Бо, спешно воскликнул шам. – И я ее и не трогал! А про других мутантов разговора не было!

– Какая тупая отмазка, – осуждающе покачал головой нейромант.

Он уже собирался отдать мысленный приказ Рухляди, чтобы робот убил непокорного кровососа, когда его ладони коснулись чьи-то пальцы. Вздрогнув, Громобой скосил глаза на свою кисть и увидел, что это Бо.

– В чем дело, малышка? – тихо, чтобы шам не услышал, спросил нейромант.

– Отпусти его, милый, – в тон ему ответила жена.

Брови Громобоя взлетели на лоб. Такого развития событий нейромант явно не ожидал.

– Но… почему? – горячо прошептал бородач. – Он же едва меня не прикончил!

– Я понимаю, но… Мне кажется, убивать пленника, когда он так беспомощен, как-то… неправильно.

– Будь он на нашем месте, убил бы не задумываясь и тебя, и меня!

– Но мы ведь лучше его. Или нет?

Громобой хотел сказать что-то еще, но запнулся. Потом повернулся к шаму. Маленький кровосос не заслуживал жизни, но Бо была права: люди должны оставаться людьми, а не уподобляться мутантам, думающим только о том, как бы набить свое брюхо.

Повинуясь мысленной команде Громобоя, Рухлядь опустил шама на землю.

– Проваливай, – буркнул нейромант.

Дуло одного из двух его пистолетов уставилось на карлика.

– И никогда больше мне не попадайся, – добавил Громобой. – Во второй раз я уже не буду так добр.

Шам неуклюже кивнул и робко посеменил к Проходу в Куполе. По дороге он несколько раз оглянулся, боясь, что Громобой передумает и все-таки нажмет на спусковой крючок, но бородач стоял не шевелясь. Наконец шам вышел за пределы Купола, и Проход тут же начал сужаться. Через отверстие, уменьшающееся с каждой секундой, Громобой видел, как клыкастый лилипут медленно уходит прочь, направляясь, видимо, в родные развалины.