Алексей Корепанов - Бардазар

– А сумку мою видите? – быстро спросил Шерлок. – Там у меня ДС-комм, можно связаться с фрегатом!

– Сумки нет, – опечалил его Балдис. – Забрали вашу сумку.

Шерлок полез в карман джинсов и удрученно сказал:

– И жетон мой забрали… А оружие у вас есть?

– Оружие у меня для боевых операций, а не для экскурсий. На колодине мое оружие осталось.

– На какой колоди… А! На фрегате?

– На фрегате, ага. Оружия нет, а вот комм был…

– Был?!

– Был, ага. А теперь нет.

– А у…

– У них тоже нет, – вновь не утешил Тумберга спецназовец. – Я их обыскал хорошенько, и танкиста, и консультанта вашего, и ничего не нашел. Пещерные все подчистую конфисковали. Странно, что не раздели догола. Только открывалку мою не нашли, она у меня в потайном карманчике.

– Пещерные… – задумчиво повторил Шерлок, нащупав собственные усики и подергивая их. – Не такие уж они и пещерные, если тут металлическое заграждение и замок. И справились с нами отнюдь не пещерными методами. Заметьте, не прикончили на месте, а обезвредили и взяли в плен. Значит, есть шанс объясниться, наладить отношения. Дверные замки – это уже никак не первобытно-общинный строй. Как минимум рабовладельческий.

– Вот и сделают нас рабами, – прозвучал во мраке негромкий и совсем не радостный голос Дасаля. – И будем горбатиться на какой-нибудь плантации, пока ласты не склеим.

– Фрегат, спецназ, маги и супертанк, – напомнил Тумберг. – Думаете, не хватит для нашего освобождения, если не договоримся?

– Если успеют, пока нам шею не вскроют, – скептически пробормотал Умелец. – И если найдут. Хотя могут и пригрозить этим аборигенам…

– В «будке» есть маяк, сигналит постоянно, – сказал спецназовец. – Отыскать ее не проблема.

– Если аборигены сейчас ее не разносят в клочья, – опять проявил скепсис Умелец.

– Так ее и разнесешь, ага, – парировал Балдис. – Каменными топорами.

– Дасаль, не нагнетайте, – сделал груйку внушение Тумберг. – Думаю, мы найдем с ними общий язык. И заметьте, вы опять отличились, опять наделали дел! Вы для нас просто какой-то злой гений, Дасаль!

– Зачем так пафосно, господин начальник? Я вовсе не злой, а очень даже добрый. И не гений, а просто способный. Хотя не исключаю и признаков гениальности. – Умелец был верен себе.

– Ага, – сказал Балдис. – Кто-то недавно говорил: «Век воли не видать». Вот и накликал…

– Суеверный, да, спецура? – по голосу было понятно, что груйк усмехается. – Это пережиток, его искоренять надо. А вот ведь как интересно получается, господин начальник: наконец-то и вас закрыли! Вот и почувствуйте, каково это – сидеть за решеткой, в темнице сырой, как говорит Фима Куб.

– Кто сидит за решеткой? – раздался встревоженный голос Тангейзера. – Мы сидим за решеткой? Почему за решеткой?

– Потому что любой приличный сапиенс должен хоть раз посидеть за решеткой, – изрек Дасаль. – А выдающийся – и побольше.

– Мы что, нарушили какие-то местные законы? – продолжал допытываться танкист. – Карабарас, голова-то как болит! Чем это нас траванули?

– Будем считать, что это входит в программу экскурсии, – со смешком сказал Умелец.

– Я ничего не вижу! – вскричал Тангейзер. – Я ослеп!

– Здесь просто никудышное освещение, – успокоил его Шерлок. – Господа, давайте прекратим болтать не по делу. Лучше заняться поиском запасных вариантов, на тот случай, если при общении с местными возникнут затруднения. Мы не дальразведчики, всем тонкостям контактов не обучены, а разговор нужно будет вести очень осторожно. Кто знает, какие у них тут воззрения…

– Доверьте это дело мне, – предложил груйк. – Я с кем угодно договорюсь, отвечаю!

– А вот вам, Дасаль, я бы советовал помалкивать, – возразил следователь. – А то нас точно в жертву принесут.

– Плохо вы меня знаете, начальник…

– Да уж нет. Как раз слишком хорошо знаю.

– Вот вы тут все так замечательно рассказываете, ага, общаться и все такое, – вмешался спецназовец. – А как мы общаться-то с ними будем? Лично я местный язык не изучал, а они росиан вряд ли знают. На пальцах придется объясняться или что?

– Об этом я как-то не подумал… – в голосе Тумберга сквозила несвойственная ему легкая растерянность. – Жаль, магов с нами нет.

– И я церебротрансляторы не захватил, – вставил Дасаль.

И Тумберг совершенно машинально отметил, что груйк только что косвенно признался в том, что именно он присвоил пропавшие на Можае церебротрансляторы, выданные командиру «трицера» Дарату. Но сейчас нужно было думать о другом.

– Интересно, что они с моей карточкой личности думают делать? – продолжал Умелец. – Зачем она им сдалась?

– Может, выменяют на еду у другого племени, – предположил спецназовец. – А жвачку мою будут жевать по очереди.

– Хьюстон, у нас проблемы, – уныло пробормотал Тангейзер.

И тут в отдалении что-то зашуршало, залязгало, заскрипело – и темнота сдала свои позиции. Теперь стало понятно, где находится дверь – она открылась, и в помещение вошли аборигены с горящими факелами в руках. В их свете стало видно, что по обеим сторонам от двери стоят вдоль стены несколько табуретов, из стен торчат полукруглые держатели для факелов, пространство от пола до потолка действительно перегорожено солидными прутьями, а на полу в нише лежат предметы, очень похожие на музейные тюфяки – четыре штуки. На одном из них сидел Дасаль, повернув голову к вошедшим, на другом лежал Тангейзер. А Шерлок и спецназовец продолжали стоять, тоже глядя на аборигенов. А еще в уголке ниши пристроился большой сосуд, похожий на ведро – возможно, там была вода для питья. Или же сосуд являлся тем, что Станис Дасаль и подобные ему называли парашей.

Аборигенов было пятеро. Двое закрепили свои факелы на стене, еще двое приблизились к решетке, не выпуская из рук примитивные осветительные средства. За ними неторопливо вышагивал пятый мужчина. Судя по тому, что для него принесли от стены табурет, он был главным в этой компании. Когда здешний начальник уселся, двое с факелами замерли по бокам от него, у самых прутьев, а вторая пара осталась у него за спиной. Теперь в помещении хватало света для того, чтобы рассмотреть вошедших. Ничего необычного в их внешности не было – эти длинноволосые, с окладистыми бородами мужчины средних лет смахивали на персонажей фильмов о давних земных временах. Их одежда не отличалась разнообразием и состояла из просторных темных рубашек до середины бедер, подпоясанных черными кушаками с бахромой, и неопределенного цвета штанов. Штаны были заправлены в доходящие до колен сапоги с отворотами. У каждого на поясе висели длинные узкие ножны, в которых находилось какое-то колющее, рубящее, режущее, а то и пилящее оружие с металлической рукояткой, торчащей над ножнами. Того, кто, согнувшись и уперев руки в колени, сидел на табурете, отличала от других лишь цепочка на запястье. Похоже, она была золотой и уже стала предметом повышенного внимания Умельца.