Алексей Корепанов - Бардазар

Макнери и Араф последовали за ним, и капитан «Пузатика» напомнил старшему технику:

– Вокруг-то посматривай – на предмет молотка…

Квамоса оказалась настоящим столичным городом, без какого-либо намека на провинциальность. Во всяком случае, в понимании Дария и Тангейзера, выросших в гораздо более скромных населенных пунктах. В прошлый свой визит к Троллору Дикинсону танкисты столицу почти не видели, хотя и побывали там. Уж слишком радушный прием устроил им владелец «Сокоманской Империи». В то время у Троллора гостили и Маркасса с Обером, и Хорригор, на горячительные напитки хозяин не скупился, а потому сама Квамоса экипажу Бенедикта Спинозы как-то не запомнилась. А если что-то и запомнилось, то в искаженном виде – сквозь призму бесчисленных стопочек и бокалов. Поэтому теперь совершенно трезвые Дарий и Тангейзер увидели столицу Лабеи словно впервые.

Авто Троллора Дикинсона они оставили на первой же попавшейся стоянке и отправились в пешую прогулку по вечернему городу. Город был многолюден и красив, город светился мириадами разноцветных огней, зазывал в самые разные свои интересные места, сулил прекрасные зрелища и непередаваемые ощущения, подмигивал вывесками кабаков, завораживал потоками авто, притягивал прелестными зданиями неповторимой архитектуры, музыкальными фонтанными комплексами, аллеями, уставленными скульптурами, раздольными площадями, на которых пели хоровые коллективы и прочим, и прочим, и прочим… У танкистов просто глаза разбегались от всех его великолепностей, и они шагали да шагали в глубины столицы, едва не задыхаясь от восторга.

И когда, переполненные впечатлениями, чуть ли не льющимися из ушей, они сели на скамью в одном из множества увиденных ими скверов, Дарий только и смог сказать с протяжным вздохом:

– Да-а, это тебе не наш батальон… Тут – это не там.

– И там – это не тут, – согласно кивнул Тангейзер.

Танкисты помолчали, рассеянно глядя вокруг. В одном конце сквера водили хоровод подростки в одинаковых красных рубашках навыпуск. В другом – кувыркались в воздушных струях над газоном детишки. Прохожих тоже было немало, но, кажется, никто никуда не торопился.

– Однако тут слишком много всякого-разного, – продолжил тему Силва. – И туда хочется, и сюда. Раздергиваешься. Разбрасываешься. Теряешь цель.

– Да, с этим у нас проще, – вновь согласился Тангейзер. – Батальон – кабак «Место встреч». Цель четкая. Опять же, у нас можно поразмышлять без спешки, подумать о вечном. А тут когда думать-то? Внимание то и дело отвлекается. И постоянный дефицит времени: и сюда надо успеть, и туда.

– Верно, – теперь уже кивнул Дарий. – И к вечеру голова лопается. В таких городах, наверное, нужно родиться, приезжим тут не очень. Хотя, может, и приспосабливаются как-то. Но я бы не смог. Вот в Фортице мне нормально.

– И мне, – в очередной раз проявил единодушие с командиром Тангейзер. Но тут же пошел поперек: – А вообще это дело такое… Привыкнуть ко всему можно. Перевестись сюда, я днем на службе, Уля в универе… Вечером дома, поселиться где-то возле части, в пригороде. А по выходным сюда приезжать. В театры, в музеи…

– Вот даже как, – после паузы сказал Дарий. – И что, у вас уже все обговорено?

– Не совсем, – помявшись, ответил Тангейзер. – Я намекал ей, что в Фортице тоже универы есть, а она говорит: есть-то есть, только кафедры цикломатрики нет.

– Так пусть приедет и организует, если у вас все так далеко зашло.

– Там свои тонкости. Система высшего образования – это такая штука… – Тангейзер неопределенно покрутил пальцами. – Посложнее нашей будет. То да се, пятое-десятое… Конфликт интересов и всякое такое.

– Значит, сюда намыливаешься, – пробормотал Дарий. – Ну, понятно: каждый ищет, где ему будет лучше. А вот я о завтрашнем дне стараюсь не задумываться. Все расплывчато…

– А Энни? – осторожно спросил Тангейзер.

– А что Энни? – дернул плечом Силва. – Это тебе она сестра, а мне кто? И я для нее кто? У нас с ней разные интересы. У нее эта самая цикломатрика, а у меня… А я вообще не знаю, какие у меня интересы. Но точно знаю другое: постоянно слушать разговоры об этой самой цикломатрике я не смогу. Есть и еще кое-какие соображения… Нет, Тан, ничего у нас с ней не получится.

Тангейзер молчал, скользя взглядом по прохожим. А Дарий продолжал с наигранной усмешкой:

– А если разобраться, зачем мне жена? Когда засвербит, можно пойти в лупанарий – и нет проблемы. Жена – это привязанность, потом дети пойдут… Не готов я к такой жизни… – Похоже, Дарий Силва пытался убедить сам себя. – А вдруг получится, как с моими родителями? И останутся мои детки сиротами…

– Ну, это все же редкий случай, – заметил Тангейзер. – Если все так будут думать, то…

– Согласен, редкий, – кивнул Дарий. И со вздохом добавил: – В общем, у меня пока сплошной разброд и шатания. Не определился еще.

– А если Энни даст тебе знать, что не прочь выйти за тебя замуж? – спросил Тангейзер.

Дарий с сосредоточенным видом покусал губы, потер подбородок, потеребил мочку уха, почесал в затылке и расстегнул ворот комбинезона.

– Не знаю, Тан, – наконец ответил он. – Только говоришь ты о каких-то нереальных вещах. С чего бы ей захотелось за меня замуж? Я, конечно, парень хороший, но далеко не супер.

– Так и я не супер! – вскинулся Тангейзер. – Но для Ули это не главное. Вместе с тобой сюда бы перебрались, поселились по соседству, жены в универе, мы службу несем, в выходные по пивку да по театру – вот тебе и перспектива!

– А Бенедикт?

– И он с нами! Если похлопотать – все получится. А я бы еще и маму с Уиром сюда перетянул…

– Все по полочкам разложил, стратег, – усмехнулся Дарий. – Ладно, там видно будет. Ты сейчас очень правильные слова сказал. Насчет пива. Почему бы прямо сейчас не реализовать эту перспективу?

– А говоришь: не супер! – весело прищурился Тангейзер. – Еще какой супер! Такие отменные идеи выдаешь!

– Но этим и ограничимся, – предупредил Дарий. – Не знаю, как у тебя, а у меня еще тот ром до конца не выветрился.

– У меня до сих пор моча им попахивает, – признался Тангейзер. – Ух и специфическое же пойло! Так что только пиво и ничего, кроме пива!

– Ничего, – подтвердил Дарий. – И я вижу, куда идти. Вон, на той стороне вывеска. Слева, желтая с белым.

– Ага, – кивнул Тангейзер, пошарив взглядом по разноцветью огней, узоров, картинок и слов. – «Пивная номер восемь». Четкое название, без гламура. Бебе понравилось бы.