Константин Проводив - Пыль (СИ)

Мелисса оказалась рядом, она стояла за спиной Здала, но, когда он мотал головой в панике искал выход её не замечал. В тени полумрака всё и все во круг него слилось в одну стену. Здал проскальзывал взглядом по Мелиссе, её фигура слилась с общей массой и потерялась в наплыве грязи.

— Ты пришелец. Сумуараз открыл своё око. Посланец, Ты возник из неоткуда, тебя родил Сумуараз. — Здал услышал голос Мелиссы, выцепил взглядом её стан. Мелисса болезненным в исступлении смотрела на Здала и повторяла: Сумуараза подарил нам тебя.

Люди, взявшие в кольцо Здала, тянули к нему свои грязные руки. Их искажённые счастливым тупоумием лица были в полутьме, но казалось, что они тянулись к Здалу как к вожделенной надежде, как к оазису свежести. Пока Мелисса выхаживала Здала в палатке помощи она успела усвоить что он такой же человек, только на нём другая одежда, но по своей физиологии он такой же как она, как и они все здесь. Но в момент, когда Здал поймал её взгляд Мелисса смотрела на него как на идола, как на пришельца из мира чистого света, как на посланца Сумуараза.

— Я пришелец, — повторил Здал. — Меня подарили. — Здал вышел из позы краба, он стоял уже нормально, но всё же не спешил опускать руки без энтузиазма водя ими по воздуху.

— Ты пришелец Сумуараза, — Мелисса продолжала говорить с ноткой восторженности. — Мы ждали тебя. Сумуараз подарил нам тебя, теперь все мы здесь принадлежим тебе.

— А, — быстро сообразив, или даже не успев прокрутить мысли в своём уме из него вырвалось резко, громко и внушительно. — На колени все передо мной!

Живое кольцо в эпицентре которого находился Здал мгновенно рухнуло наземь. Здал остался стоять в центре вокруг него, словно кольцо, надетое на палец, находились люди. Как символ повиновения они расстилались, описывая окружность перед ним, как символ господства Здал стоял упадшими.

С обезображенными, с пеной из ртов, лицами обмороки начали голосить хриплыми голосами: «Сумуараз, Сумуараз…». Они выстилались, стараясь исполнить желание Здала — пророка и повелителя, так тщательно, что во много крат старались усилить желаемое им. Вместо того чтобы встать на колени и оставаться в таком положении, падали своими телами на землю старались врезаться в землю, врыться в неё. Сыпали или просто нагребали на свои тела землю. Старались зарыться, нагребая на себя волны рыхлой каменистой почвы. Стало очевидным, мало понятное то, что обморокам — здешним людям, находящихся в постоянном мучении, от бога нужно лишь одно — внимание. Здал олицетворил присутствие бога — Сумуараза. Пусть даже это присутствие влечёт гнев и требование поклонения. Обмороки покорны. В кротости поклонения люди готовы жрать землю ради одного лишь, пусть мнимого контакта с божеством. Обмороки поклонялись Здалу с удовольствием, пригибаясь вплотную к земле они раскрывали рты и нагребали, будто в экскаваторные ковши, остекленевшую земляную породу. Затем они стали перекатываться по земле срывая последние лоскуты своих одежд. Смотрели с вожделением на Здала и вопрошая одобрения, похвалу продолжали вакханалию. Началось неистовство: Обмороки вертелись и заламывали себя и друг другу руки и ноги; Выворачивались и заставляли выгибаться остальных, тех, кто слабее или, кто избрал пассивную роль; Переворачивали их загибали в безобразные позы, сыпали в раскрытые рты землю и камни, кусали друг друга до рдеющих следов от зубов.

Один из обмороков перевернул на лопатки другого, удушая свою жертву набрал полную горсть сухой земли и размазал по его лицу. После чего размахнувшись ударил его кулаком в лицо, жертва тотчас же обмякла. Вслед за этим последовали шлепки с подёргиванием в полутьме бледного тела. Примеру тут же последовали и другие, и Здал обнаружил вокруг себя не загустевающую массу человеческого материала. Здал сосредоточенно смотрел, стараясь вглядеться в детали, а разглядев не нашёл в своём уме осмысления что происходит. Находясь в центре бледно-темнеющей оргии, Здала ужаснулся идолом чего он стал. Вздымались, набухали бугры, образовывали большие валуны, перекатывались, переливались и вспучивались образования поменьше, и шишки, налитые бледнеющей свинцовой кровью, просвечивались в прожилках, слипшихся в однородную массу частей бледных тел.

Боясь пошевелиться, он завороженно смотрел перед собой. Боясь потерять ниточку собственного самообладания даже самым незначительным движением, «Где Я? Что происходит? Что это за место? Что происходит?», — нервно билась истерика в его голове.

— Здал, это для тебя. Чего ещё ты хочешь? — Мелисса стояла за спиной впавшего в ступор Здала и притронулась к его плечу. — Око Сумуараза смотрит на нас. Сумуараз проснулся и подарил на тебя. — Мелисса, потянув за шнурок, продетый через все её одежды, обнажилась.

Окружение развалилось очертания круга стали не такими заметными, обмороки не навязчивыми движениями старались подползти ближе к центру где были Здал с Мелиссой. Повсюду лежало много голых тел и раздавались хриплые выдохи.

— Мы всё правильно сделали? — тихо произнесла девушка.

— Нет! — резко, но уже без нервов ответил Здал.

Тихие голоса не мелодично зазвучали гортанными звуками. Сначала один голос, потом два, присоединился третий. Сделав паузу присоединилась целая группа голосов, в припеве разразились будто орган на самой низкой, но приглушённой ноте. Обмороки лежали на спинах и играя губами посылали звуки в каменный потолок.

— Сейчас что происходит? — Здал спокойно спросил у Мелиссы.

— Праздник. Великий Сумуараз проснулся. Он, открыл нам своё око и явил тебя. Ты посланник Сумуараза. — снова услышал Здал хриплые, тихие голоса.

— Так, надо отсюда… — Здал запнулся на слове, — Так, кто такой Сумуараз? А…, это я и сам понимаю, какое-то местное божество. Где его око, из которого меня подарили? — обращаясь к Мелиссе он выдохнул с усмешкой.

Мелиса быстро накинула на себя комбинированную рубаху-куртку, стянула одежду шнурком и прошла вперёд. Здал прицепился к ней, лежащие на земле обмороки расползались как змеи по сторонам расчищая путь посланцу от своих тел.

— Я сам как-то не догадался раньше что можно просто выйти из этого порочного круга. — оправдался Здал, удаляясь в глубь земляной пещеры озираясь на глухо стонущих, изуродованных тьмой и пятнами пыльно-жёлтого цвета, людей.

Здал следовал за Мелиссой как сцепленный вагон за паровозиком. Когда они отошли от вместилища оргии Здал поравнялся с Мелиссой, но как держал её за талию, так и продолжал это делать. Только теперь прижав её к себе, он держался за неё, как за ниточку собственного самообладания. Он боялся выпустить её из своих объятий, словно упустив её, она убудет в никуда и вместе с ней его собственный рассудок. Мелиссе это только льстило, за не держится, ни больше ни меньше — сын бога.