Александр Александров - Тринадцатая экспедиция

— Стой тут, я тебе говорю, — процедил Борода, встретившись взглядом со Скотовым.

Оба понимали — велики шансы, что вскоре им предстоит биться насмерть, причем ни один из них не мог предсказать исхода предстоящей схватки.

Космопехи продолжали осматривать друг друга на наличие кандидатов в противники Эдику.

— Ну чего, Птиц, пойдем? — наконец предложил Машкин Павел. «Птица» было прозвище Юрца Коршунова, данное ему за соответствующую фамилию.

Коршунов закусил губу и задумался. Затем все же решился и, махнув головой, полез через канаты. С другой стороны перелазил Богатырев. Это хорошо, с ним будет побольше шансов.

— Ну, кто еще? — спрашивал Пахан. — Где Задира? Тут же крутился.

Но Задиры не было, видимо куда-то ушел. Наконец из группы космопехов вышел Киль Данил, за разрез глаз и небольшой рост прозванный Монголом.

Трое космопехов и один ученый заняли противоположную от Скотова сторону ринга. Монгол все еще надевал перчатки. К канатам подошли сержанты Филатов и Буряев. Видимо явились с планерки.

— Что тут такое? — спросил Буряев, глядя на очухавшегося Семена.

— Во-он тот. Семена вырубил, — шепнула Ирка ему на ухо. — Сейчас на него толпой пойдут.

— Хы. Попал он, — высказал свое мнение Филатов.

Богатырев встал по центру нападения. Птица и Монгол по бокам. Пахан держался немного позади, но тоже был готов вступить в бой. Скотов сделал первый шаг, и тут появился капитан Водников.

— Ну-ка, стоп!!! — Свой пробился к рингу и оглядел бойцов. Затем обратился к Эдику. — Эдуард, вы сможете аккуратно? Без травм?

Эдик молча вперился в Своего своим мрачным взглядом.

— Войдите в положение, у нас завтра высадка, — продолжал Водников просить непонятно чего.

— Ладно, — наконец буркнул Скотов, после чего ловко перемахнул через канаты и отправился прочь из зала. Квазик пошел следом.

Монгол и Пахан загалдели:

— Э! Ну чего? Зассал что ли?

— Рот закрыли! — прикрикнул Свой. Затем посмотрел на все еще не опомнившихся до конца Степанова и Борецкого. — И завязывайте мозги себе выбивать. Неужели никто про легкий контакт не слышал?

Капитана космопехов немало насторожили странности в постановке задач командованием. Сначала они категорически не хотят пускать на Потапыч побывавших на планете людей. Затем — с легкостью передумывают. Офицер науки не ведает, над чем работают ею же набранные ученые. Небылицы про угоняющих космические корабли гонзов и передающуюся по воздуху заразу…

Водников пришел к выводу, что начальство, как минимум что-то скрывает, и, судя по всему, не до конца понимает, с чем имеет дело. Как бы то ни было, Свой не собирался сиюминутно начинать расследование или устраивать бунт. Он подчинится, и будет делать свою работу, не смотря ни на что. Вот только для начала наладит контакт с остальными участниками экспедиции — учеными, пилотами и возможно даже наемниками. Ученые пусть заранее расскажут о своих ноу-хау, и заодно объяснят, почему у них такой тупой руководитель. С наемниками можно договориться о поддержке космопехов на корабле, вдруг запахнет жаренным, а командование все-таки запретит возвращение с планеты. А что касается пилотов — это ключ ко всему. Как к высадке на планету, так и к возвращению с нее. С ними налаживать контакт нужно в первую очередь. А предложить пилотам можно лишь поддержку от отделения Филатова, остающегося на корабле. Силы не великие, но если наемники встанут на их сторону, челнок сможет без проблем курсировать между Потапычем и Прорвой.

Сразу после планерки сержант Стрельцов отправился к пилотам, чтобы дать сигнал для загрузки челнока для первого полета к Прорве. Это можно было сделать и через РЛК, но Стрельцов был признанным гаджетофобом, и предпочитал живое общение виртуальному. Да и какая разница, если к пилотам все равно идти, чтобы договориться о взаимной поддержке?

Сержант Стрельцов (или Конча, как многие его называли) обнаружил пилотов в холле ангарного отсека. Две девушки, Инга Василькова и Ксения Хлопковская, расположились в углу. Там у них отведено место под уголок отдыха — небольшой столик-холодильник с представленной к нему угловой лавкой. На столике теснились кофе-принадлежности: объемистая турка и газовая плита. В руках девушки держали среднего размера кружки, от которых, гипнотически изгибаясь, исходил пар.

Девушки-пилотки вроде как были сестрами, только Конча не помнил скольки-юродными. Обе были достаточно красивы и обе улыбались. Блондинка Инга игриво, а брюнетка Ксения снисходительно. Конча поймал себя на мысли, что ни разу не слышал, чтобы женщин-пилотов называли «пилотками». Слово «пилотка» почему-то ассоциировалось с гениталиями, а не с летчиками. Как же их тогда называть? Ну, пусть будут просто «пилотами».

В настоящее время, в штат пилотов не требуется много народа. Обслуживающими работами занимается прикрепленный андроид, а с кораблем или челноком способен управиться и одиночка. Поэтому, пилотов на Потапыче было всего трое. Главным среди них был Дед Георгий, человек из прошлого тысячелетия. Никто точно не знал, сколько лет Дед провел в криокамерах, но родился он еще в 1976-ом году. Непосредственными подчиненными Деда были его правнучки от разных сыновей — Инга и Ксюша. И так уж повелось, что самим кораблем управлял Дед, а два челнока поделили между собой внучки.

Стрельцов поискал глазами Деда, однако того рядом не было. Ну что ж, придется говорить с внучками.

— Сержант Стрельцов, — представился он. — Только что с планерки. Высадку назначили на завтра.

— Знаем, сообщения пришли, — кивнула Ксюша и продемонстрировала застегнутый на правой руке РЛК.

Конча поморщился. Сам он надевал РЛК только на время заданий и не понимал людей, таскающих эти приспособление круглосуточно, да еще и активно ими пользующихся.

— Нужно челнок выбрать для загрузки, — продолжил Конча.

— Ну, выбирай, — томно произнесла Инга, положив одну руку на грудь, а другой указав на сестру. Ксюша захихикала. Инга выжидающе смотрела на Кончу.

Конча не до конца понял — есть ли в предложении хоть что-нибудь, относящееся к делу. Выбор между пилотами — это выбор между челноками? Но челноки вроде как должны быть одной модели, хоть Конча и не был в этом уверен. Вообще, на языке у него вертелось что-то на тему блядей, борделей и отсутствия дисциплины, но он все-таки сумел подавить поток ругани и спокойно произнес:

— Я вообще-то челнок пришел выбирать, а не… да и вообще я не один. Нас пятьдесят, так что…

— Ну-у, если пятьдесят, то точно к Инге! — перебила его Ксюша, и обе в голос засмеялись.

А Стрельцов снова не понял. Это челноки разной вместимости или речь идет о физиологической особенности блондинки? Да какая ему собственно разница — пусть летит блондинка.