Александр Александров - Тринадцатая экспедиция

Обе делегации разместились по разные стороны большого круглого стола, предназначенного для игры в карты. Вместе с Филатовым пришли Леха Серафимов, Герман Моранов и «Малой» Саня Горленко. А в делегацию черных вошли Штраф, Борода, Дрон и Глаз. Последняя смотрела на младших товарищей, не скрывая своего презрения.

— Чтобы подобного больше не случалось, — первым, слегка шепелявя, заговорил Штраф, — давай разберем ситуацию, — он постукивал пальцами по столу, переводя взгляд с Лехи на Антоху, и обратно.

— Ну-у… в общем я уже осознал свой косяк, — сказал Леха. — Еще раз извиняюсь.

— С чего все началось-то? — спросил Дрон. — Что тебя сподвигло автоматами размахивать?

— Да не знаю я… как-то все быстро прошло… увидел как твои, — он кивнул на Бороду, — Василькову уже в оборот взяли. Еще видел, как вторая пилотка убегает… ну и решил, что уже опоздал.

— Ты мне даже сказать ничего не дал, — упрекнул его Борода.

— Так надо было стволы опустить, и уже потом говорить, — огрызнулся Леха.

— А сам бы опустил?

Леха задумался. А ведь вопрос… до сих пор ему доводилось применять такую топорную тактику подавления лишь к радикалам. А кто в большинстве своем радикалы? Вчерашний офисный планктон, который скорее выронит от испуга оружие, нежели вздумает сопротивляться. А сордовцы — совсем другое дело, у них в спинном мозгу заложена другая модель поведения — на их работе порой предпочтительнее умереть, чем попасть в плен. Странно, что они на рефлексах не постреляли весь его отряд. Вот об этом Лехе стоило задуматься пораньше…

— Думаю, что все-таки опустил бы… — ответил Леха, — не сразу, но опустил бы.

— И мы бы опустили… если бы не Глаз, — вдруг сказал Борода и пристально посмотрел на коллегу.

Глаз, все это время испепеляющая взглядом недостойных недовояк, возмущенно посмотрела на Бороду.

— Спокойнее нужно быть, ты же профессионал. Или уже нет?

— Да ты… — начала было Глаз.

— Борода командовал группой, — прервал ее Штраф, — а значит, нужно слушать его команды, а не истерить.

— Манай и Нива ведь молчали, — добавил Борода.

Взор женщины как будто остекленел, ноздри ее гневно трепыхались.

— В общем, запомни это… я тебя предупредил, — сказал Штраф. Глаз промолчала, тогда он повысил голос: — Ты поняла меня?!

— Да! — чересчур громко сказала она, затем взяла себя в руки, изменилась в лице — ярость ушла, и повторила спокойнее: — да, поняла.

Вообще, Глаз с самого знакомства напоминала скорее сварливую истеричную стерву, нежели бойца спецподразделения. Только после общения с психологами она научилась себя контролировать, и благополучно заняла свободное место в отряде Штрафа. А вступление в отряд ее и вовсе перевоспитало. Старые привычки стали проявляться только сейчас, спустя годы совместной службы. Всех, не входящих в отряд, Глаз откровенно считала людьми второго сорта. Штраф заподозрил, что она попросту спеклась на работе, и по возвращению с этого задания намеривался отправить ее на общение с мозгоправами.

— Ну, ваши-то тоже молодцы, — перевел Борода тему на космопехов. — Одни крики и ничего больше.

Малой, который громче всех требовал бросить оружие, заглушая команды Лехи, слегка покраснел.

— В общем, будем считать, что дело в неосведомленности. Вы не знаете, что делаем мы. А мы не знаем, чего хотите вы, — сказал Штраф.

— И паниковать не надо, — добавил Дрон.

— А еще наемники… — сказал Борода.

— А что наемники? — не понял Леха. Уж наемникам он был благодарен, именно они выгодно перевесили силы в критический момент.

— Касабов… стрелять собирался, — сказал Борода. — Еще секунда или две… и все.

— Приказа не давали, — возразил Малой.

— Да им пох на приказ, — махнул рукой Штраф.

— Да, и как будто приказы кто-то слушал, — усмехнулся Борода.

Помолчали, потом Антоха сказал:

— Короче, нам приказано оказывать поддержку пилотам. Свой и Шукшин… э-э-э… они думают, что начальство наше что-то мутит. И мы можем остаться без пилотов… на Прорве остаться.

— Да, начальство кое-что мутит, — спокойно подтвердил Штраф.

Филатов осекся. Борода удивленно посмотрел на командира. Штраф продолжил:

— У начальства свои цели, с ТВИХом никак не связанные. А мы, — он обвел своих коллег руками, — нужны для достижения этих целей.

— И цели эти…? — подтолкнул Филатов замолчавшего Штрафа, но тот отрицательно покачал головой.

— Вам этого знать не нужно. Скажу только, что бросать вас никто не собирается, и для вашего взвода это не опасно. Точнее, уже не опасно… Ну, то есть были сомнения насчет всех этих «десяти шагов», но все ведь обошлось? Ваши уже обосновались и взялись за работу.

— А Соломон? А наемники?

— А что Соломон? Соломон — заказчик. А про наемников ты лучше у Шукшина спроси. Ему виднее, зачем они тут.

Антоха собирался задать очередной вопрос, но на РЛК ему пришло сообщение от Инги. Они зарубились провести эту ночь вместе, и сейчас она спрашивала, долго ли еще он собирается чесать языком.

— Так что от нас требуется? Если мы даже ваших целей не ведаем… — спросил вместо Антохи Леха.

— На вас — ТВИХ, — ответил Штраф. — Занимайтесь им, как и занимались. И ученые с вами. Ученые ваши конечно не ахти, но кое-какие успехи делают.

— Если что от вас потребуется — мы обратимся, — сказал Борода.

— Да, и давай условимся — уведомлять друг друга о полученных приказах, — добавил Штраф. — И о том, что собираемся делать — тоже. А то, точно перестреляемся тут нахрен.

Антоха кивнул — вроде бы все логично.

— Что случилось с предыдущими экспедициями? — тщательно подбирая слова, вдруг спросил молчавший до сего момента Герман. — Допустим, с высадившимися все понятно. А что с кораблями?

Штраф скрипнул зубами. Он уже было подумал, что этот момент удалось обойти стороной.

— Мы не знаем, — наконец, сказал он.

— Это связано с вашими целями? — упорствовал Герман.

— Возможно, это вполне может быть связано с нашими целями, — ответил Штраф, но заметив, что его ответ не удовлетворил космопехов, добавил: — В общем, про корабли мы знаем не больше вашего. Если вдруг выяснится что-то большее — сообщим.

В этот момент дверь в комнату отворилась, и внутрь вошли наемники. Их было четверо. Здоровый, но тихий Пироман остался стоять у двери. Молодой Квазик и Федор Сиваев — чернявый мужик со свисающими усами — тут же оккупировали бильярдный стол. Последний наемник, главный из всех — Аркадий Князев по прозвищу Князь — присел за стол между Дроном и Лехой. Это был высокий мощного телосложения мужчина, с густыми светлыми волосами, спускающимися ниже плеч. Приятное лицо, легкая небритость, яркие зеленые глаза. Его бы с удовольствием взяли в кино на роль какого-нибудь благородного принца-воина. Одет он был в свободную плотную куртку и широкие штаны. Штраф не сомневался, что под курткой спрятано оружие. И, скорее всего, пистолетами и ножами арсенал не ограничивался.