Дмитрий Гарин - Время орка

Скрипнула резная дверь кабинета, заставив графа оторваться от бумаг. На пороге показался Патрик, старший из двоих его младших братьев. Худой мужчина средних лет с загорелым лицом и усталыми водянистыми глазами, говорящими о мягком характере. Покрытая дорожной пылью одежда свидетельствовала о том, что Патрик проделал немалый путь.

Лорд Дюваль не поднялся из-за стола, чтобы приветствовать родственника. Кое-кто мог бы сказать, что подобное поведение свидетельствовало о чёрствости его нрава, но правда была гораздо проще.

Граф Винсент Дюваль, хранитель Востока и один из пяти самых влиятельных людей королевства, просто-напросто не мог встать. Его ноги были навсегда прикованы к передвигающемуся на колёсах креслу. Уже много лет нижняя часть его тела была полностью парализована после травмы, полученной на войне.

Однако увечье ничуть не умаляло его могущества, а наоборот, подчёркивало его. Как подчёркивало его и само передвижное кресло, которое, вероятно, было самым дорогим сиденьем во всём королевстве, превосходя даже знаменитый серый престол монарха.

Это чудо инженерной мысли было создано по личным чертежам графа. Позолоченный каркас со вставками из черепашьего дерева и драгоценных камней являл собой настоящий шедевр. Изогнутые под форму тела подушки обтягивал двухслойный чёрный бархат с серебристым шитьём. На спинке красовался герб рода Дюваль — золотые весы на зелёном фоне, выполненном из тончайших пластин малахита.

Кресло прекрасно выражало характер владельца. Богатое, но элегантное. Привлекающее внимание, но не кричащее. Сдержанное, но никого не оставляющее равнодушным.

Передвигаясь на литых ажурных колёсах, обтянутых кожаными ободками, этот невольный трон всюду следовал за своим уже немолодым хозяином.

— Надеюсь, у тебя есть веская причина, чтобы отрывать меня от работы, — бесстрастно произнёс Винсент.

Его резкие, неприятные черты, из-за которых лицо больше напоминало маску, чем плоть живого человека, ничуть не изменились. Они не выразили ни радости, ни досады, ни заинтересованности.

— Я встречался с нашим человеком из Локриджа. — Патрик сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. — Наследник Колдриджа бежал с каторги.

Лицо старшего брата оставалось невозмутимым.

— Вот оно как, — произнёс он бесцветным голосом, возвращаясь к своим бумагам.

— «Вот оно как»? — удивился Патрик. — Неужели это всё, что ты можешь сказать?

Графу было прекрасно известно, что во вверенных ему владениях всё ещё оставались сторонники прежней династии. Некоторые из них даже обладали высоким званием виконтов, однако Винсента они всё равно не страшили. Все эти люди были под его пристальным наблюдением. Если юный Колдридж попробует обратиться к любому из них за поддержкой, граф непременно узнает об этом.

Винсент Дюваль всегда считал, что врагов следует держать ближе, чем друзей. Так, чтобы до них всегда можно было дотянуться.

— Ты делаешь из мухи корову, — не поднимая взгляда, ответил граф. — Он молод. Он наивен. Его ищет половина стражников королевства. Его ищет лунное братство. Но, что самое главное, он совершенно один. Если он ещё не свернул шею в Железных горах, скоро его неизбежно поймают. Поймают и вернут в ту тёмную сырую яму, где ему, без сомнений, самое место.

— Нам не стоило связываться с братством. Наверняка они подтолкнули его к побегу.

— Тебе прекрасно известно, что это была не моя инициатива. — Профессиональным движением писаря он обмакнул перо в чернильницу. — Виновные уже наказаны. Что касается мальчишки, давай будем решать проблемы по мере их поступления.

— Мне бы твою уверенность, Винсент. — Он вздохнул и развернулся, чтобы выйти.

Это был один из тех редких людей, которые смели называть графа по имени.

— Постой.

Патрик обернулся к письменному столу, но брат так и не поднял на него глаз.

— У меня будет к тебе ещё одно поручение.

— Так скоро? Позволь мне хотя бы увидеться с Сандрой.

— Это подождёт. Сначала тебе нужно разыскать Мэтью.

— Мэтью? — скривился Патрик. Он ужасно не любил иметь дело с их легкомысленным и безответственным младшим братом.

— Мне нужно, чтобы он был на королевском турнире в следующем месяце и представлял там нашу фамилию. Его присутствие необходимо.

— Разумно ли это, брат? После того, что случилось в прошлом году…

Гусиное перо с позолоченным наконечником упрямо чертило заметки и поручения на желтоватых страницах провинциальной канцелярии.

— Позволь мне решать, что разумно, а что нет, — невозмутимо отозвался Винсент. — Твоя же задача — вытащить Мэтью из борделя, трактира и любой другой выгребной ямы, где ты его найдёшь. Постарайся привести его в человеческий вид к моменту вашего отъезда в столицу. Не хочу, чтобы у горожан был дополнительный повод для кривотолков.

— Нашего отъезда? — удивился Патрик.

— Разумеется. — Тут лорд Дюваль наконец удостоил своего брата суровым взглядом. — Как я могу отпустить этого пьяницу без присмотра? Ты отправишься в Адамант вместе с ним.

Примерно в то же время, когда Патрик Дюваль, отряхивая дорожную пыль, вошёл в кабинет своего старшего брата, на стол главного королевского секретаря легло письмо, сообщавшее о бегстве Эдуарда Колдриджа с каторги. Мистер Тул, стройный аккуратный мужчина, разменявший третий десяток, своей невозмутимой манерой держаться напоминал лорда-хранителя Востока. Однако если личность графа сразу привлекала внимание, то секретарь всегда оставался невидимкой.

Отложив перо, секретарь взял письмо. Он всегда вскрывал конверты острым канцелярским ножом, потому как не терпел грязи, неизбежно возникавшей при надломе сургучных печатей. Секретарь вообще был предельно организованным человеком, которому претил всякий хаос.

Рядом, как мраморное изваяние, всё ещё стоял его молодой подчинённый, доставивший письмо. На юноше был точно такой же серый мышиный мундир с вышитым серебряными нитями пером на груди, символом их ремесла. Никаких других отличительных знаков работники королевского секретариата не носили, но каждый из них точно знал, кто и кому подчиняется.

Секретарь Тул внимательно ознакомился с содержанием бумаги и, вернув письмо в конверт, передал его обратно помощнику.

— Сожгите, — коротко распорядился он.

Юноша слегка поклонился и покинул кабинет. Тул всецело доверял каждому человеку в секретариате. Все они были подобраны и проверены им лично. Если уж речь заходила о доверии, то он верил своим секретарям больше, чем, скажем, дворцовым гвардейцам, хранившим жизнь и покой самого короля.

Даже название их должности происходило из слова «секрет», и Тулу как никому другому было известно, что это не простое совпадение.