Katss - Нормальные герои всегда идут в расход

— Затем, что тебе теперь сюда ход заказан.

— Гарри… — Луна осторожно сделала шажок — останки итальянского вазона печально всхлипнули под сапожком и с честью умерли — нахмурила бровки и пощупала мой лоб. Градусник выдать? Как измерять будешь? Надеюсь, не ректально? А то ведь с тебя станется. — Тебе совсем плохо, да? — А голос-то какой обеспокоенный! Королевский театр в Ковент-Гардене отдыхает! — Неужели я с дозировкой перестаралась?..

— То есть ты даже не отрицаешь, что подсыпала мне снотворное? — Спасибо, дорогая.

— Нет. Что ж ты — совсем дурак, и не поймешь? Я подсыпала. Но ты хотя бы выспался! — заявила эта… бессовестная, смело глядя мне в глаза.

— Ага. И ты ни капли об этом не сожалеешь?.. — вкрадчиво уточнил я.

— Нет, конечно! — еще более праведно возмутилась Луна.

Все. Последняя надежда на ее раскаяние умерла. Хотя…

— А ты вообще в курсе была, зачем Люциусу моя временная недееспособность?

— Ну-у… — Луна стрельнула глазками и мило улыбнулась. — Может, уже впустишь меня в дом, Гарри? А то тут холодно… — да, действительно. Она наверняка в тонкой лайковой курточке продрогла.

— Проходи, — я посторонился, пропуская Иуду внутрь. — И будь добра, собирай свои шмотки побыстрее.

— А? — прикинулась невинной овечкой Лавгуд. Я ухмыльнулся: — Я не дам тебе доступ в дом. Собирай манатки и вали отсюда.

— Но почему?! — уставилась на меня Луна.

— Потому что я предательств не прощаю. — Со стыдом вспомнив собственное нелогичное поведение ранее в разговоре с Малфоем, иезуитски уточнил: — Твое так точно не намерен. — И, предупреждая возможную истерику, морально подстегнул. — Давай-давай, топай ножками, подруга.

Еще минуту Лавгуд осознавала. А дальше начался форменный бедлам. Кто бы сомневался, что все быстро разрешится.

— Опять будешь работать на износ?! — взвыла дочь Ксенофилиуса.

— Буду, — невозмутимо кивнул я. — Все повторяется, все в этой жизни закольцовано, знаешь ли… Жизнь есть боль… Ты собирайся, собирайся, не теряй зря времени.

Луна всхлипнула и ломанулась в спальню. Шмотье собирать. Поняла, что я нихрена не шучу.

Минут пять слушая топот наверху, шум воды (интересно, почему?) и остальные проявления деятельности одной эпатажной особы, я философски разглядывал портреты предков на стенах. Портреты ожидаемо молчали — после семейного переезда, а затем развода лично наложил на каждый специальные чары. Теперь даже глазами не водят — висят как приличные картины, нервы не треплют. Красотень! А то взяли моду, каждый день мозги канифолить!

Аврал наверху набирал обороты. Я слегка заволновался: она ж мне так полдома разнесет. Причем даже не от злости или обиды, а просто от избытка чувств… Пора брать процесс в свои руки.

— Лавгуд, что за вак… кха-кха… — взгляд зацепился за гардины на кровати (какого, простите, хуя они там делают?!), и я севшим голосом продолжил. — Что за вакханалию ты тут устроила?

— Собираю вещи! — в меня от души запустили костяным гребнем. Причем, не глядя, через спину. Так офигел, что еле увернулся. Стесняюсь спросить, а где он валялся, если тут особо и мышь спрятать негде?

Неосторожно шагнув, наступил на что-то… «Что-то» оказалось милыми сине-зелеными трусиками с кружавчиками. На автомате извинился. В меня (на звук она ориентируется, что ли?!) запустили такого же цвета лифчиком.

— Лучше тапки найти помоги!

— Я тебе что — собака?!

— Это мои любимые, с помпонами!

— Ээ… на шпильках, что ли?

— Они самые!

— Не знаю, не видел, — и с независимым видом уселся в ближайшее кресло… чуть не заорав, поднялся… обозрел брошенный на мягкой сидушке швейный набор благородной леди — подушечки там с иголками, крючочки всякие… и пачка острейших шпилек для волос. С офигевшим лицом потрогал одну — палец проколола на раз. Охренеть можно… и вот это вот … вот эти орудия убийства болтались у меня в спальне хрен знает сколько месяцев?!

Нет, ну это просто пиздец какой-то… Диверсант, а не женщина.

Пока я висел на перезагрузке, армагеддона в спальне прибавилось: в страшном беспорядке повсюду была разбросана чуть ли не вся палитра разнообразнейших дамских штучек, начиная от чулок любых узоров и расцветок (далеко не все из них имели пару), лифчиков-подвязок — и заканчивая полудрагоценной мишурой типа венецианских масок и прочими цацками. Когда Луна достала из дальнего угла монструозного вида корсет — в таких еще, наверное, при дворе королевы Виктории ходили — у меня челюсть отвисла. Потом как-то умудрился вспомнить, что эта бесстыжая особа однажды ночью в нем тут рассекала, светя стрингами… кажется, еще на прошлый Новый год.

Но когда она из противоположного угла жестом фокусника вытянула газовый подъюбник, стек и кокетливую шляпку с вуалью, я понял, что чего-то в этой жизни не понимаю… К примеру, ГДЕ все ЭТО до сего момента хранилось?! Ведь я Луне место в шкафу не выделял! Это как вообще технически возможно?!

Но потом мы добрались до ванной. И наступил полный ахтунг.

Честно говоря, никогда не обращал внимания, что и где у меня там стоит на полочках. И чье оно. Вернее, положены в шкафчике на любимой полке мыло, шампунь, щетки и парочка зелий — и гуд. Но вот что там еще где навалено — зачем оно мне вообще знать нужно?.. Это же не лаборатория.

Во второй раз в жизни я воочию увидел великое переселение народов. Первопроходцем на этой стезе однажды стала Джинни. Но даже у нее столько всяких примочек и мазюкалок не было!..

— Кхм… интересно, у Нева ты так же распаковывалась, как и у меня?..

— Что ты имеешь в виду? — слезла с наколдованной лесенки Лавгуд.

— Я спрашиваю, у Лонгботтома бивак разбила настолько же капитально? Дорожки под окнами менора все заминировала? Волчьи ямы в парке накопала?.. — Луна обиделась, смерила меня строгим взглядом и молча отвернулась. А я еще раз обозрел фронт уже выполненных работ, осознал, сколько еще примерно могло остаться… и ушел в несознанку.

Где там мое успокоительное? Подрагивающими руками нашарил в кармане последнюю пачку сигарет. Но вселенная решила меня добить: мы двинулись в коридор.

Почесав чуть курносый носик пыльным пальцем и брезгливо вытершись платком, Лавгуд деловито огляделась. Я хмыкнул: ну тут-то уж точно ничего не найдется! Хожу по этому коридору каждый Мерлинов день… И тут Луна с хрустом отодвигает дубовый стеллаж, бормоча: «Блин, куда ж он задевался?» — сигарету я до рта так и не донес…

Начать с того, что даже в пустом состоянии сей предмет мебели весит раза в три больше, чем сама Лавгуд — а уж она-то отличается повышенной щуплостью и особо выраженной мускулатуры не имела никогда. Чары облегчения не применялись точно. Напрашивается закономерный вывод… Как бы поприличней-то озвучить?..