Николай Шмелёв - Безмолвие полной Луны (СИ)

Шмель усмехнулся и заявил своим попутчикам:

— Меня тоже иногда достаёт садово — огородное товарищество «Неудачливый мичуринец», причём, у себя дома — на всех подоконниках.

Неожиданно, товарищи вспомнили про Ларису и про то, что давно не слышали её голоса.

— А где Лариска? — спросил Ворон, оглянувшись по сторонам. — Барбариска! Лариса! Карамелька, чтоб тебя! Где эта конфетка? Опять в какое-нибудь дерьмо вляпалась!

Лис скривился в презрительной ухмылке и, несколько презрительно, протянул:

— Лари-и-и-са… Тоже мне — Лара Крофт выискалась.

Пропащая вскоре нашлась рядом с лотками, на которых продавцы разложили всевозможные корнеплоды, оставшиеся от прошлогоднего урожая. Оказавшиеся невостребованными покупателями в начале сезона, они избежали участи гниения и теперь предлагались на продажу, пока не вырос новый урожай. Сами хозяева, видимо, предпочитали голодать, но получить за товар бумажные знаки или зажрались настолько, что доморощенный чёрно-фиолетовый баклажан уже в глотку не лез. Своё предположение высказал Жук, которое могло расставить все точки над «и»: «Они выращены на такой химии…»

— Ты где запропастилась? — спросил Шмель Ларису.

— Высматриваю себе свежие овощи. Снорков ищу…

Все молча переглянулись.

— Какие свежие овощи? — удивился Крот. — В эту пору, кроме редиски, свежего ничего не купишь. Нет ещё: ни моркови, ни кабачков, ни огурцов. Про тыкву и говорить нечего.

— Погоди ты со своим свежаком! — перебил его Ворон и переспросил Барбариску. — Кого ты ищешь?

— Не кого, а чего. Снорк — это сорт баклажанов. Чёрненькие, такие. Коротенькие и пузатенькие.

— Чего только не узнаешь, — усмехнулся Шмель, почёсывая затылок. — Представляю себе разговор двух старушек: «Захожу вчерась к Петровне, а у неё полный огород снорков! Все грядки забиты…» «В противогазах, а, Семёновна?»

Лариса, вначале, ничего не ответила, но, подумав немного, сказала, тяжело вздохнув:

— Если авторы, работающие на молодёжную субкультуру, берут названия для своих героев из ботанических атласов — я не виновата.

Бегемот с интересом посмотрел на, предлагаемую торговцем, репу. Разглядывая неестественно огромный дар земли, он с уважением воскликнул:

— Ни хрена себе, репа — шире моей! Интересно, каким азотным удобрением её накачивали?

— Да не азотом, а радионуклидами, — пояснил Кот Моте так, чтобы не услышал торговец, но тот, всё-таки, услышал.

Выпячивая ухо, как радар, продавец ловил каждое слово и даже пытался читать по губам. Конкуренция на рынке предполагает знать всё, не только о товаре соперника по лотку, но и то, что думает о твоём товаре покупатель. Покупатель думал плохо и это огорчало работника рынка. В ответ на нападки, он эмоционально воскликнул:

— Слющай! Какие Ашоты, какие радиоточки? Сам виращивал! Сорт называется «Рюсский размер».

— Кот, покажи ему русский размер, — предложил товарищу Жук.

— Не вздумай, Василий Геннадьевич! — предупредил его Крот. — Примут за бутафорию и растащат на сувениры, предварительно порвав в клочья…

На рынке стоял ор — каждый пытался перекричать соперника. Оставалось удивляться тому, что они с утра пораньше приходили с голосами, полными силы. Как продавцы умудрялись к вечеру не охрипнуть, не мог сказать никто.

Барбариске приглянулась маленькая брошюра, содержащая описание приготовления нехитрых блюд и рецепты солений. Она её приобрела и засовывая в сумку, пояснила:

— Пригодится.

Затем, немного подумав, озвучила избитую поговорку:

— Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

— Да? — удивился Кот. — Тогда мне срочно нужно к хирургу!

— Зачем, — спросил Крот, — язва, что ли, замучила?

— Нет, — Виктор отрицательно помотал головой. — Кажется, что у меня толстая кишка слишком сильно наружу вылезла, причём с другой стороны.

— Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то у Бегемота гарем будет похлеще, чем у арабского шейха, — высказал Ворон вслух свои размышления.

Шмель сделал неопределённую гримасу и спросил его:

— А ты в курсе, что самый большой гарем был вовсе не на аравийском полуострове, а в Индо-Китае? Причём — у предводителя китайских пиратов.

— Да? Не знал…

— Притом — почти по обоюдному согласию.

— Это как? — не понял Ворон.

— Просто, — пояснил Шмель. — Посредниками выступали тигровые акулы, в бассейн с которыми любезно приглашали на ночь строптивых гостий, не желающих по-любовно влиться в дружный коллектив многочисленных жён морского разбойника. К утру, как правило, бабы становились шёлковыми.

По ходу движения попалось кафе с идиотским названием «У Ашота». Чингачгук поморщился и сплюнув, сказал:

— Лучше бы назвал забегаловку «У извращенца», а в меню внёс мороженое с вермишелью. Каких я только «У» не видел: «У Петровича», «У Рабиновича», «У…» Порой удивляешься мощному маркетинговому ходу некоторых предпринимателей. Нет, чтобы сесть и придумать толковое название, идут по стандарту. По шаблону, который устоялся в данном анклаве, а то и во всей стране.

— Лучше назвать кафе «У старого извращенца», а вместо простых макарон — прокисшие и блинчики с прошлогодним творогом, — возразил Кот. — А насчёт сесть — это кому как не повезёт…

— У меня дома до сих пор электрический чайник в работе, — поведал Шмель домашнюю тайну. — На нём латинскими буквами написано гордое название «Аляска». До сих пор гадаю — что производители этим хотели сказать. Это равнозначно тому, если бы холодильник назвали «Сахара».

Перед Ларисой встала дилемма: или покупать банку мелких маринованных огурчиков, или трёхлитровую банку, в которую еле уместилось полтора могучих огурца, сильно смахивающих на семенные.

— А где компромиссный вариант? — возмущалась Барбариска, мечась между рядами лотков.

Промежуточного, почему-то, не было.

— Сами, поди, сожрали, — пояснил Чингачгук лениво зевнув, не забывая, при этом, прикрыть рот рукой, причём несколько раз подряд — как это делает заправский Виннету во время выкрика боевого клича.

— А как быть с маленькими? — не унималась Лариса. — Они раньше пользовались куда большим авторитетом.

— Так то раньше — во времена тотального дефицита, — возразил Лейб, строя страдальческое лицо. — А сейчас всего полно и люди выбирают продукты по вкусу. На мой взгляд, в маленьких, кроме товарного вида, ничего толкового нет, даже путного хруста.

— Кабачки маринуй, — посоветовал Шмель. — Хруст — потрясающий. Упругости позавидует плотная резина.

— А как его в банку затолкать? — поинтересовался Бегемот, вероятно, сам постоянно сталкивающийся с подобной проблемой.

— Да просто! Режется кольцами и запихивается…

Лариса всё-таки нашла огурцы подходящих размеров и купила банку прошлогодних солений. Почти утерявшие пупырышки огурцы, тёмно-зелёные, нисходящие к черноте, они не оставляли сомнений в том, что были закатаны давным-давно.