Владислав Морозов - Наши танки дойдут до Ла-Манша! Ядерный блицкриг СССР

– Смирно! – скомандовал руководивший техниками рослый мастер-сержант. Техсостав вытянулся по стойке «смирно» там, где стоял, то же сделали и державшие в руках свои гермошлемы летчики.

– Вольно, парни, вольно, – отмахнулся подполковник, и техники без лишних слов продолжили работу.

Пилоты между тем разглядывали приехавшее начальство и свои машины. Подполковник был невысок, плотен и еще не стар, а его насупленная физиономия даже в неровном свете аэродромных прожекторов выглядела донельзя сурово и где-то даже хищно.

– Так, – сказал подполковник значительным тоном, подходя ближе. – Второй лейтенант Бакстон, первый лейтенант Симондс и вторые лейтенанты Шнайдер и Питцер, если не ошибаюсь?

– Так точно, сэр! – отчеканил Симондс на правах старшего по званию и ведущего этой пары и добавил: – Здравия желаем, сэр!

Подполковник небрежно козырнул в ответ, отмахнув пальцами правой руки на уровне расшитого золотой нитью козырька своей синей бейсболки.

– Давно из Штатов, парни? – поинтересовался подполковник. Спросил он это максимально безразличным тоном, но реально его в последнее время очень нервировало прибытие в Европу большого числа всякого рода резервистов. По молодости лет Уитакер в свое время не успел в Корею, но все-таки сполна хлебнул настоящей войны, сделав во Вьетнаме 44 боевых вылета на «F-105» и «F-4» и даже как-то, было дело, посадив подбитый «Тандерчиф» с остановившимся двигателем на ВПП таиландской авиабазы Удорн. Соответственно, он прекрасно знал, что такое «пилот-резервист» или «пилот ВВС Национальной гвардии», и понимал, что ждать многого от всех этих вечных «запасных игроков» никогда не стоит.

– Позавчера, сэр! – ответил тот же Симондс.

– И откуда вы к нам прибыли? – поинтересовался подполковник все тем же безразличным тоном.

– Из Нацгвардии, сэр!

Ну да, этого он и ждал. В ВВС Нацгвардии только недавно начали полностью переходить на не самые свежие модификации «Фантомов», а кое-где еще летали на всяком старье, вроде «F-100» и «F-101», не считая, разумеется, «утюгов-перехватчиков» типа «F-106». В любом случае «нацгвардейцы» всегда имели об ударах по наземным целям или подавлении вражеских радаров самые смутные представления, но никакого другого кадрового резерва у ВВС США все равно не было, и подполковник это слишком хорошо знал.

– Здесь уже летали? – поинтересовался Уитакер.

– Один раз, сэр, в порядке ознакомления, вокруг авиабазы.

– Над морем летали?

– Только в Штатах, сэр.

– Понятно, – сказал подполковник. А сам подумал, что это просто «замечательное» пополнение, и мысленно ругнулся последними словами. Небось пару раз летали над морем где-нибудь в Мирамаре, во время тренировок на воздушный бой (правда, такие упражнения в ВВС Нацгвардии бывают весьма нечасто и не у всех), по наземным целям работали один или два раза в жизни, да и то на уютном полигоне, зато во время какого-нибудь рутинного патрулирования видели вблизи (то есть это они так думают, что вблизи) русских разведывательных «Медведей» или «Барсуков» и теперь очень этим гордятся… И вот теперь они оказались здесь, где все просто-напросто ДРУГОЕ. Как говорится, велком, добро пожаловать. И делай теперь с таким пополнением что хочешь, поскольку других летчиков у родных ВВС все равно нет…

– Можно вопрос, сэр? – воспользовался возникшей паузой и молчанием начальства Симондс.

– Валяй, сынок.

– А что это за странные подвески, сэр?

Вопрос был вполне закономерным, поскольку глазастый Дэни Симондс наконец разглядел-таки под «Фантомами», своим и машиной ведомого, нечто довольно странное. Кроме пары ракет «Сайдвиндер» ближнего боя, двух ПТБ и контейнеров с аппаратурой наведения, там висело по здоровенной трехметровой остроносой чушке стального цвета с мощными стабилизаторами. По форме эти фиговины больше всего напоминали то ли сильно уменьшенные ракеты, которыми нацисты когда-то обстреливали Лондон, то ли типичный космический корабль из старинных комиксов 1950-х.

– А оно вам ничего не напоминает? – спросил подполковник с довольно ехидной интонацией. Кажется, в отношении опыта и умственных качеств новоприбывших он не ошибся…

– Никак нет, сэр!

– Это, сынки, атомные бомбы. Чтобы вам было понятнее – под каждой из ваших «птичек» сейчас подвешена оснащенная по-боевому «В.61». Примерно 60 килотонн в тротиловом эквиваленте, усекаете?

– Никак нет, сэр! – повторил Симондс в милой манере типичного «попки-дурака».

– Эх, сынки… Сегодня у каждого из вас, парни, висит под брюхом больше чем по три Хиросимы. Это понятно?

– Вы хотите сказать, сэр, что мы пойдем в обычный патрульный полет с боевыми атомными бомбами? – спросил Симондс несколько испуганно. Подполковник даже увидел (или это ему показалось?), как в свете прожекторов заблестел пот на его лбу.

– А вас, парни, что, не предупредили? У нас тут вообще-то полная боевая готовность, и сейчас часть вылетов на патрулирование мы фактически выполняем по-боевому.

– Нет, сэр, ну, то есть… – Симондс заметно стушевался. – Хотя, когда сегодня на предполетном инструктаже с нас взяли дополнительные расписки о неразглашении секретной информации, мне стало понятно, что что-то тут не то…

– Вы, ребята, что – раньше ни с чем подобным не летали?

Возникла пауза.

– Я в Штатах с имитатором один раз летал на боевое применение, – признался Симондс. – Но тот выглядел попроще, был поменьше, да я его и не сбрасывал…

– А остальные? – спросил Уитакер.

Остальные трое офицеров замотали головами в знак полного отрицания.

Краса и гордость ВВС Нацгвардии, подумал подполковник, курицы мокрые, мать их…

– Ну вот, теперь и слетаете с настоящими ядерными боеприпасами. В порядке ознакомления. Ведь надо же когда-нибудь и начинать…

– А зачем, сэр? – спросил Симондс; похоже, это вырвалось у него совершенно непроизвольно.

Ей-богу, лучше бы он спросил у подполковника, не фонит ли эта самая подвеска и будет ли у него стоять после подобных учебно-тренировочных полетов. Такой вопрос Уитакер воспринял бы с пониманием и неизбежной долей сортирного армейского юмора. Но вот вопросы типа «а зачем» не вызывали у подполковника ничего, кроме раздражения. Как будто он сам имел хоть малейшее понятие, зачем все это…

– Вообще-то, лейтенант, мы с вами люди военные и не должны задавать таких вопросов, – ответил он Симондсу. – Никому и никогда. А все вместе это называется – оказание психологического давления на противника. Русские и немецкие коммуняки на той стороне прекрасно знают, что у вас на борту: возможно, им про это докладывают даже немецкие вояки с этой самой базы. И пусть знают, поскольку это заставляет их всех бзд… то есть сильно нервничать. Поскольку мы тем самым показываем им, что готовы в случае чего мгновенно применить эти игрушки, причем по реальным целям.