Михаил Попов - Спальный район Вселенной (сборник)

А позже, в одну из темных ночей, они внезапно вернулись, да не одни.

И была пролита кровь, и кричали женщины, огнем занялись дома, а варвары смеялись, круша и забирая все, что хотели.

И Древние во дворце проснулись от плача и крика – так громко и отчаянно взывали к ним Первые Люди.

Пришли они в такой великий гнев и печаль, что даже солнце великим огненным диском встало посреди ночи, озарив долину. Узрели Древние, что люди, пришедшие из мира ниже, полны алчных желаний. Увидели они и грубые повозки, набитые доверху краденой золотой посудой, и доблестно павших мужей, пытавшихся ценой своей жизни защитить свои жилища и детей, и плачущих от горя женщин…

Не успели неблагодарные чужаки скрыться, как окружили их и обезоружили, и повели во дворец, чтобы там судить и решать, что делать дальше.

И на закате нового дня Древние приняли решение. Взмахнула Иштлильтон рукой и повернула время вспять, и те, кто пал, встали, исцелились их раны, и радовался ее возрождающей силе народ.

– Нам больше не место в этом мире, – молвил Камаштли, засветился солнечный диск, и в круге явился им другой мир. – Пускай варвары грызутся между себе подобными.

И Первые Люди торжественной и печальной процессией прошли сквозь золотой круг, покидая этот мир, бывший им домом.

Когда последний из уходящих исчез из виду, Древние не поспешили следом, потому что еще не сказал свое слово третий из них, Тескатлипока.

Тяжел был его взгляд, молча он поднял руки, развел их в стороны и заговорил.

– Вы можете забрать все, что хотите, но за все будет своя плата. Те из вас, кто не доживет до конца возвращения, обернутся духами – будете служить горам и наказывать подобных вам, будете пожирать друг друга до самого конца этого мира. Те же, кто сможет благополучно добраться домой, смогут наслаждаться тем золотом, которое заслужили, – сказал так и свел руки вместе, хлопнул в ладоши, и хлопок тот разнесся таким мощным громом, что от него затряслась земля. – Но торопитесь уйти, или останетесь здесь навсегда.

И Древние один за другим шагнули сквозь золотое кольцо и исчезли, и вместе с последним из них погас священный солнечный диск. Затряслась земля с новой силой, и заворочались камни, а горы стали вверх тянуться своими вершинами. Испугались чужаки, но в то же время обрадовались – столько добычи награбили, набили повозки еще больше, как могли, все унесли, лишь золотой диск не смогли даже с места сдвинуть или не посмели тронуть. И поторопились покинуть оскверненное место. А позади рушилось всё, словно сама земля недовольно вздрагивала под их ногами, и даже величественный дворец вскоре обернулся руинами.

Не все из них смогли вернуться – так сильно изменились горы. И дороги, что пролегали когда-то, были погребены под каменными обломками. Пришлось чужакам искать новые пути, и времени потребовалось немало на возвращение. Кого-то сгубил холод ночи и дикие звери, кого-то жадность, кого-то поспешность. Перессорились между собой, те, что остались, разделились, и, как повелел Тескатлипока, всех, кто не смог дойти до конца, забрали горы.

А те, кто смог, по пути завернули свою добычу в жалкие тряпки да укрыли шкурами, чтобы никто не видел, что за ценности у них припрятаны, пока они не доберутся домой. Но когда они дома развернули поклажу, оказалось – все золото обернулось тяжелыми камнями. „Золотом“, что они заслужили, были развалины старого мира, который они осквернили своими руками.

А позже появились истории, что где-то в горах есть заброшенное место. Руины таинственного города. Благословенное место, где прежде жили Люди и Боги, а после внезапно покинули свои дома. Но где-то там до сих пор остался огромный золотой диск. И стали охотники за сокровищами его искать, только многие навсегда пропадали, а кто возвращался, говорил, что место то охраняют страшные чудовища в обличье людей.

И все же однажды один смертный смог подняться на ту гору – сердце его было чистым и воля сильна. Был он подобен Первым Людям, и потому проклятые духи пропустили его. Не искал он богатства, а искал знания, и потому увидел, что золотой диск… давно стал каменным. Но на закате, когда солнце оказалось по центру круга и небо разлилось яркими красками, воссиял каменный круг, будто золотой.

И Солнечные Врата открылись, пропуская смертного».

* * *

Ритуальная церемония и танцы завершились красочным фейерверком. Туристы остались довольны и медленно расходились с площади. На столах и под навесами торговцев в ярких плащах из птичьих перьев, сверкая драгоценными ожерельями, кольцами и браслетами, местные жители обменивались и общались на своем гортанном языке, а туристы расхватывали бесплатные разнообразные сувениры, угощение и всякие поделки, с интересом делали свои незабываемые снимки и памятные записи. Смуглолицые горожане неизменно озаряли гостей своими радушными белозубыми улыбками, приветственно махали руками и, несмотря на суету и празднично возбужденную толпу, всегда уступали им дорогу. Они поражали туристов изобилием и блеском многочисленных украшений.

Гид вел свою группу через нарядную толпу аборигенов своим обычным маршрутом и только улыбался, глядя на несдержанный восторг, а порой и мрачность инопланетных гостей. Еще недавно и он сам был таким же. А очень давно, практически уже в почти забытой и кажущейся нереальной прошлой жизни он был одним из тех, кто трепетно прикасался к истории исследователей на сверхдальних планетах. Был ли он первооткрывателем, колонистом, археологом и авантюристом или даже служил на военных кораблях, забирающихся на дальние рубежи вселенной, для всех, кто этим всерьез интересовался, оставалось неизвестным. В его багаже лежала крайне нестандартная одежда, а именно зеленая ретрокуртка пилота и черные брюки, точно такие, как когда-то носили легендарные члены ордена искателей. И даже имелись один из винтажных наручных приборов и очки – вполне в рабочем состоянии. Его черные волосы никогда не признавали причесок и свободно развевались под действием ветра разных планет. В дополнение ко всему с некоторых пор он стал носить усы и отпустил небольшую бороду, чем крайне выделялся среди зализанных и местами откровенно лысых представителей Метрополии. Возможно, и правда в его жилах текла кровь конкистадоров, и вместе с испанской внешностью ему от предков-мореплавателей досталась тяга к неизведанному. Тогда его не раз тревожило ощущение, что все покинутые древние города чем-то неуловимо похожи, но он, скитаясь по Вселенной, никак не в силах найти единственный, свой. И потому как никому другому ему была близка и понятна старая история людей, старательно сдувающих пылинки с каменных плит Каналя на северной части территории канувшей в века страны – Гватемалы. Его не раз называли Мирадор – самый древний город мира и Город трех пирамид. Главная – Эль-Тигре, Монос и огромный комплекс Данта с террасами и храмами, занимающий всю восточную группу найденных исследователями построек. И, принимая в расчет, что строили по частям и не всё сразу, предположительно самым примитивным «муравьиным» способом, попросту изо всех сил размахивая кирками и лопатами, первооткрыватели все равно восхищались: как же это удалось? Ведь Эль-Тигре возвышалась на 55 м и была площадью 19600 м2, а Данта поднималась над окружающей местностью на 72 м и ее объем около 2 млн м3, она все еще поражала воображение искателей приключений, хотя и сливалась с местностью, сильно изменившейся за тысячелетия. Первые упоминания о Мирадоре с храмом птицеобразного бога, построенным когда-то предками народа майя, попались в чудом уцелевших хрониках экспедиции, предпринятой археологами в девятнадцатом веке. В то время за неимением точной техники определения возраста артефактов данное открытие ошибочно датировали 400–600 годами до нашей, до галактической эры. Обнаруженный в глухих малярийных дебрях и частично освобожденный искателями от песка и грунта грандиозный город тогда по самым скромным подсчетам состоял из 1900 крупных зданий и более 800 обычных. Но на территории, занимаемой столь обширным городом, было раскопано всего 500 из них. Тогда же и была открыта пирамида, романтично прозванная археологами Ла-Данта, – самая большая из пирамид. Слово «Данта» в переводе с местного языка когда-то означало «копье». Город был грандиозен даже скрытый в зарослях и вросший в землю, а пирамида, венчающая природный холм, царственно осела и покрылась характерными разводами плесени и мха. Однако все еще оставалась самой высокой из всех подобных творений. На ее крутых тянущихся ввысь ступенях с трещинами от постигших мир потрясений за прошедшие века проросли деревья, и их крепкие узловатые корни переплетались и отчаянно цеплялись за каждый очищаемый людьми дюйм. А самая верхняя площадка, возвышающаяся над всем городом, странно пустовала. Эта странная пустота еще не раз тревожила его мысли и много лет спустя, после того как он сменил свою деятельность и оставил далеко позади планету, где был найден, но оказался никому не нужен древний, покинутый жителями, лишенный своих сокровищ и потому вновь забытый город Мирадор… Ведь если нет сокровищ, это означает, что нет и спонсоров для раскопок. Выжить в таких условиях еще никому не удавалось, хотя энтузиасты очень старались. Лишь потому Мирадор остался в прежней жизни вместе с другими разбросанными во Вселенной, а сейчас пришло время жить совсем в другом городе, и ночное небо над ним имеет иной рисунок созвездий. Он больше не ищет загадочных истин в пыли веков, стираемых новыми поколениями. И, глядя в глаза любопытных, скромно называет себя просто Гидом.