Михаил Попов - Спальный район Вселенной (сборник)

7

Многие из участников конфликтов обретают бесценный опыт, в том числе – и понимания чужих традиций. Тех, которые оказались забыты, а их носители – не выжили.

Но для поэта Хлебникова, оказавшегося очевидцем этих событий, революционные дела значили намного меньше, нежели возможность приобщиться к местной неторопливой жизни и древней мудрости. Сразу по прибытии, еще в апреле Хлебникова поразили чистые краски пейзажа и сохранившиеся на ветвях с осени подсохшие, но яркие яблоки. „Серебряные видения гор голубым призраком стояли выше облаков, вознося свои снежные венцы, – писал Хлебников родственникам. – …Узкие улицы Энзели, бани в зеленых изразцах, мечети, круглые башни прежних столетий в зеленом мху и золотые сморщенные яблоки в голубой листве. Осень золотыми каплями выступила на коже этих золотых солнышек Персии… Это многоокое золотыми солнцами небо садов подымается над каменной стеной каждого сада, а рядом бродят чадры с черными глубокими глазами“.

Хлебников начал учить персидский язык. Местные жители отнеслись к чудаковатому, бедно одетому страннику-поэту как к русскому дервишу, именовали его Гуль-мулла, звали в гости, угощали чаем и делились пищей. Однажды вечером его пригласил к себе местный дервиш, и они просидели почти всю ночь – дервиш читал вслух Коран, а Хлебников внимательно слушал. Дервиш подарил поэту традиционный посох и шапку.

Вокруг разворачивались военные действия, правительственные войска начали теснить гилянских повстанцев, главком революционных частей предал своих соратников и перешел на сторону шаха. Но поэта удивительным образом это почти не затронуло.

„Хлебников один ушел в Решт, и никто – ни ханы, ни офицеры Реза-хана – не посмели задержать „русского дервиша“, – вспоминал участник тех событий. – Его охраняло всенародное почтение и уважение. Босой, лохматый, в рваной рубахе и штанах с оторванной штаниной до колена, он спокойно шествовал по берегу моря от деревни к деревне. И крестьяне охотно оказывали ему гостеприимство“.

Хлебников говорил знакомым о своей мечте остаться в Персии навсегда, но, в конце концов, все же отплыл обратно в Баку вместе с остатками революционных отрядов. По его признанию, величие персидской традиции произвело на него столь сильное впечатление, что требовалось отдохнуть и осмыслить. А потом поэт надеялся вернуться в полюбившийся край…

– На основе моих прежних лекций и этого приведенного примера вы должны понять: не бывает так, что уже разгоревшийся конфликт можно притушить и вернуть все, как было до него. Камень брошен, круги по воде расходятся. Поняли, курсанты? И ваша цель – меньше последствий!

Антон Житарев, Марин Кошкина

Привет на сто пет

Welcome ту son,

Welcome to the machine

Where have you been?

It's all right,

We know where you've been

You've been in the pipe line

Filling in time

Welcome to the Machine. Pink Floyd

Стас не помнил, когда последний раз выходил из дома. Кажется на прошлой неделе. А может быть, и на позапрошлой. В его голове всплывали лишь некоторые образы, как вспышки сознания. Вот надевает ботинки, застёгивает молнию на куртке, кладёт в карман мятую пачку, в которой одиноко перекатывается последняя сигарета.

Ну конечно, он выходил за сигаретами.

Значит, это было… это было.

Сегодня у нас что? Четверг, как любезно напомнил экран ноутбука. Пачки сигарет ему хватает на три дня. Значит, поход во внешний мир состоялся в понедельник. На этой неделе. Стас ещё вспомнил, каким холодным с непривычки показался ему воздух, как щипал щеки мороз, а он кутался в шарф и быстрым шагом шёл до круглосуточного магазина в конце улицы, который светился тёплым жёлтым свечением, как орбитальная станция в открытом космосе.

Космос. Стасу нравился космос. Наверное, из-за присутствия в его жизни огромного количества свободного времени. И отсутствия каких-нибудь занятий. Парень уже два года сидел дома, выходя только в магазин и иногда на почту оплатить квартплату. Ему было 23 года, диплом благополучно заброшен на антресоли, поиски работы не увенчались успехом. Небольшие заказы по фрилансу и помощь родителей – на эти деньги и существовал Стас. Он никогда не был общительным, в школе часто подвергался насмешкам одноклассников и, пока его ровесники познавали азбуку общения с противоположным полом, читал книжки. А потом появился компьютер. И Интернет. И мир вообще перестал быть необходимым. Реальных девушек заменили нарисованные виртуальные 2D персонажи, которые не обращали внимания на его неказистую внешность и не требовали, чтобы за ними ухаживали и дарили цветы. Путешествия заменили видеоигры. Общение и друзей заменили форумы в сети, за чтением и комментированием которых Стас проводил практически всё своё свободное время, отвлекаясь иногда на выполнение заказов. Так шли дни, потом месяцы, а потом и годы. Незаметно и однообразно, плавно перетекая в день и ночь, зиму и лето. О смене времён года больше говорила смена обоев на рабочем столе – окна в его скромной однушке были закрыты тяжёлыми жалюзи, слабо пропускающими солнечный свет.

Он с лёгкостью мог назвать число и день недели… подсмотрев это на декстопе своего ноутбука. Но если бы вы спросили парня, какая погода на улице или какое вообще сейчас время года, это бы заставило его задуматься. Впрочем, погоду тоже можно посмотреть по сети. Все можно посмотреть по сети.

Стас босиком прошлёпал на кухню, где уже вовсю свистел старенький чайник, доставшийся ему, как и эта квартира, от покойной бабки. Поёжился от сквозняка, проникающего через приоткрытую форточку, и на мгновение задержался у окна.

Сгущались сумерки. Такой родной и привычный двор с детской площадкой, качелями и скрипучей каруселью будто окрашивался тушью. Тени притуплялись, становились больше. Очертания деревьев и качелей терялись в пространстве, размывались, будто хорошо разведённая краска на акварельной бумаге.

В воздухе неуловимо пахло терпкими ночными запахами. И снегом.

У снега всегда был особый запах: ледяной, и в то же время грязный, металлический.

Такой он, городской снег. Лежал себе грязными, причудливыми сугробами на площадке и на тротуаре, будто спящие хтонические чудища, готовые в любой момент пробудиться, встряхнуться и сладко-грозно зевнуть.

Пейзаж завораживал, и парень с трудом отвернулся от окна, чтобы вскрыть упаковку лапши быстрого приготовления и заварить её кипятком.

В питании Стас был неприхотлив. Всё, что можно было съесть, не отходя от компьютера, он приветствовал. А ещё желательно, чтобы еда была дешёвой. Тратить ресурсы на то, чтобы загрузить в себя пищу, которая потом выйдет с другого конца – непозволительная роскошь. Лапша быстрого приготовления, бутерброды с дешёвой ветчиной, чипсы и снеки – всё это и составляло рацион парня.