Михаил Попов - Спальный район Вселенной (сборник)

Я сунул ноги в тапочки, прошел на кухню, выпил кипяченой воды из чайника и начал одеваться. Натянул на себя старые китайские джинсы, майку с изображением Пугачевой и потрепанные замызганные кеды. Захлопнул дверь и спустился этажом ниже. Подойдя к квартире Васича, я надавил на кнопку звонка и не отпускал ее, пока не щелкнул замок открываемой двери.

– А, это ты, Пашка, – сказал Васич, позевывая.

Я отодвинул его рукой и стремительно вошел в квартиру. Прошел сразу в большую комнату и увидел сидящих за одним столом сразу пять Васичей, а шестой стоял в этот момент за моей спиной.

– Володя, что это? – Я обвел рукой сидящую за столом компанию.

– Это все я, только в пяти вариантах, – ответил мне Васич.

– А ты сам-то настоящий? Или тоже копия? – спросил я.

– Настоящий, настоящий! Можешь даже ущипнуть, если не веришь, – засмеялся Вовка.

Этим я не преминул воспользоваться. И, схватив его за нос двумя пальцами, с удовольствием сделал ему большую „сливку“.

– Ой! Ой! С ума, что ли, сошел! – завопил Васич, потирая ладонью покрасневший нос.

– Ну ладно, хватит детского сада. Рассказывай, – насел я на него.

Он повздыхал-повздыхал и вот что мне поведал.

– Однажды вечером после работы, – начал свой рассказ Васич, – я забежал в „Стекляшку“ на Нагорной. Купил шесть бутылок „жигулевского“ и креветок на ужин. И, радостный, двинулся домой, предвкушая вкусный ужин с холодным пивком перед экраном телевизора. На углу дома, возле парикмахерской, передо мной как будто сгустился туман. И из летнего марева появился мужичок небольшого роста, в черном твидовом пиджаке и с железным крестом на лацкане. Крест был, правда, не немецкий, а такой, вроде как древнерусский. Волосы у мужичка были немытые, длинные, с проседью. Лицо круглое и маленькая бородка клинышком. Я только как раз одолел „Десять лет спустя“, и он напомнил мне старого Атоса, только без шпаги на боку. Он подошел ко мне и поинтересовался, не желаю ли я облегчить себе существование в этой жизни, причем все будет абсолютно бесплатно. Поначалу я просто послал его к черту! Но он настаивал, и я подумал, что попытка – не пытка. В конце концов серой от него не пахло и копыт и рогов я тоже как-то не заметил. Мы поднялись ко мне на четвертый этаж, и он изложил мне свою позицию. Он привозит специальную аппаратуру и тиражирует меня на несколько копий. А эти копии соответственно выполняют за меня мою работу, даже с девушкой моей встречаются, если это нужно. Я согласился. И вот уже четыре месяца за мной ходят мои копии. Сначала их было две, а теперь уже пять. Нормально. И времени стало больше, и диссертацию я уже почти закончил, да и на девчонок времени теперь просто полно.

Так закончил свой небольшой рассказ Вовка Васич.

– Если тебе интересно, я могу тебя свести с этим мужиком. Он здесь недалеко живет. Я у него уже был два раза, когда делал себе новые копии, – предложил мне Васич.

– Давай! – согласился я.

Вовка оделся, и мы отправились с ним к его знакомому Мефистофелю.

Он жил действительно недалеко. В большом новом доме на Нахимовском проспекте, который мы все прозвали „Бастилия“. Мы поднялись на двенадцатый этаж и позвонили в дверь, обтянутую коричневым дерматином. Она молниеносно отворилась, и предо мной предстала еще одна моя одноклассница Ленка Мишанчук. „У них, что тут, бригадный подряд моих бывших одноклассников“?» – подумал я. Но Ленка только лучезарно улыбнулась и сказала:

– Вы, наверное, к Алексу? Он, как раз сегодня принимает. Алекс, к тебе – крикнула она в глубину квартиры и умчалась на кухню.

Я осторожно, на цыпочках заглянул вслед за ней на кухню. Возле плиты щебетали две Ленки, и каждая доказывала, как именно правильно варить борщ.

– Вот это да! И Ленка тоже двойник! Да у них тут мафия…! – сокрушенно прошептал я.

Из недр квартиры появился мужчина, точно подходящий под описание Васича. Ну, вылитый Атос, только старый.

– Проходите, – сказал он, пропуская нас в комнату.

Мы вошли и сели за круглый стол. Комната была практически пустая. Шкаф, стол и старый продавленный диван возле стены.

– Меня зовут Алекс, – представился он. – Я из далекого будущего. Мы решили несколько ускорить производственный и научный прогресс этого времени. Удалось узнать, что людей можно копировать и тем самым обеспечить решение больших производственных задач.

Он подошел к шкафу и распахнул дверцы. Внутри стоял большой серый агрегат.

– Это ксерокс, – сказал Алекс. – С его помощью мы тиражируем копии людей, пригодных для размножения.

Он вытащил фотографию Васича, вырезанную из бумаги в полный рост, и запустил в темную щель ксерокса. Аппарат загудел и заглотил предложенный лист бумаги. Через некоторое время из соседней комнаты появилась новая копия Вовки. Она была немного плосковата, худовата, но имела с ним несравненное сходство. На наших глазах она постепенно набирала цвет, становилась круглее, пока полностью не приобрела все нужные кондиции. Причем одежда на ней была та же самая, что и на Ваське.

– Ого! Это и я так хочу, – сказал я Алексу.

Алекс внимательно посмотрел на меня, спросил мои данные. Потом посмотрел что-то в желтом справочнике под названием «Золотые страницы» и со вздохом сказал:

– К сожалению, вынужден вас огорчить. Вас нет в списке ВАСИЧЕЙ. Вы нетиражируемый экспонат. Вы содержите уникальный код коренного землянина. А люди с таким кодом подлежат бережному хранению. Благодаря вашему коду сохраняется уникальный код планеты Земля. Поэтому Земля и человечество будут существовать века. Такие люди, как вы, – большая редкость. Вас на планете всего несколько миллионов из миллиардов живущих, и тиражировать вас – это нарушение межгалактического соглашения за № 007 от 17… года. За такое и схлопотать можно.

После этого он закрыл шкаф и проводил нас до двери. Так мы и вышли на лестницу – я, Вовка и его копия. На улице мы простились. Вовки пошли налево. Я же сел на лавочке и задумался. Вот и не удалось мне получить свою копию и посачковать. Зато я понял, что у меня необычный код землянина и таких людей очень мало на Земле. А не поискать ли мне таких же, как я? Вот с этой мыслью я и отправился попить пива и выработать план действий. Шел и думал: и чего только не случается в спальных районах Вселенной?

Но одна мысль неотступно преследовала меня: все-таки приятно осознавать свою уникальность, хоть и живешь на окраине галактики.

Вот так-то!

А. Санти

Легенда о сердце Ледяного Лорда

Вопрос выживания, конечно, должен решаться, но все же главное – не кто, а для чего…

– А когда мы им расскажем?

– Не знаю, может быть, никогда, но самое главное – точно не сейчас…

Более месяца назад они высадились на этой планете. Случилось непоправимое, и продолжить путь далее уже не удастся. Выживание в суровых условиях местного мира также под большим вопросом. Необходимо добраться до одной из теоретически еще существующих, давно покинутых, устаревших и заброшенных, но возможно чем-то еще полезных баз. Ресурсов, которые посчастливилось спасти с таким большим трудом, даже при самом строгом расчете и экономии надолго не хватит. А зимы тут суровые… На орбите остался лишь пробитый в нескольких местах спасательный маяк. Но если время от времени ему не подавать корректирующий сигнал, то и он долго не протянет, электроника практически вся пришла в непригодность еще до эвакуации… А подавать сигнал с поверхности планеты желательно регулярно, с одного места и в определенное время. Но как это сделать, если из выживших только двое взрослых, а остальные – дети, спасенные с гибнущей планеты, причем не своей, а мало изученной расы? Эти дети пока ничего не понимают, да и вся операция проходила в жуткой спешке. Большинство беженцев приняли военные корабли, но спасти всех даже при сильном желании просто нереально ни технически, ни по отпущенному войной и судьбой времени. Потому последних спасали все, кто решился помочь, в том числе и несколько оказавшихся поблизости научных судов взяли на борт беженцев, сколько смогли. И только этот маленький исследовательский корабль единодушно присоединился к спешной эвакуации, без размышлений выбросив все научное оборудование, запасы и даже результаты своей многолетней работы. Потому что жизни важнее, их никогда не вернуть. Времени размышлять не было, когда с каменистого плато, уже утопающего в огне, был послан призыв спасти оставшихся детей. И безоружный маленький исследовательский кораблик совершил невозможное, прорвавшись на планету и забрав последних из оставшихся…